Страница 6 из 13
– Я сейчас кончу… – его слова звучали как полу-рык полу-стон человека которому безумно больно, и я ощутила наконец этот триумф власти над этим зверем, который хотел подчинить, но подчинился сам. Я его подчинила…
Повела бровью, чтобы дать понять, что он отвлек меня по пустяку и снова отстранилась, а потом заглотила его глубоко, одновременно поглаживая языком низ члена, и на затылок легла мужская рука.
Суворов зарылся в волосы, слегка оттянул, заставляя отстраниться, а потом выпустил ремень из хватки и положил вторую руку мне на макушку, снова насаживая на член глоткой.
Еще один толчок внутрь, и пальцы на коже сжались, натягивая волосы. Суворов зарычал и, стиснув зубы, разрядился мне в рот, наполняя его густой вязкой спермой. Одна струя, вторая, и мне казалось, он переполнит меня, настолько много ее было. Подняла взгляд на кончающего парня, и меня снова прошибло молнией. Отвела голову назад, выпуская сперму изо рта, а потом медленно провела головкой по потекам, размазывая полосы.
– Прости, я не глотаю… – провела членом по губам, и Пашка повел широкими плечами подчеркивая конец оргазма.
Он выглядел сейчас как сытый лев, как довольный хищник. Полуулыбка на его лице была такой заразительной, что я на секунду забыла об изнывающей плоти, которая пульсировала от неудовлетворенности.
Суворов разжал руки на моем затылке и ослабил ремень, снимая его с шеи, а потом стянул с меня футболку и бережно вытер с лица сперму, проходясь по подбородку и шее тканью. Потом потянул меня, чтобы встала, и, обхватив лицо ладонями, смял мои губы в глубоком терпком поцелуе-трахе.
– Вот, значит, какой я на вкус… – ухмыльнулся в губы и толкнул мой язык, дразня продолжить. Его рот был таким развратным, а язык дразнящим, что я начала снова задыхаться, а между ног откровенно текло желание. Пашка отстранился, тяжело дыша, и я ощутила, как его стояк снова ткнулся мне в живот, хотя он всего минуту назад смачно кончил. – Ложись, пришло время показать, какая на вкус ты…
Послушно заползла на кровать, ложась наискосок. Я теперь была абсолютно голой, и от этого еще сильнее крыло. И не меня одну. Пашка не отводил от меня горящих глаз, которые облизывали каждый сантиметр моего тела и плавили его невидимыми прикосновениями. Суворов так и не снял джинсов, убрал член в трусы и оперся коленом о кровать, ведя уголком губ в намеке на улыбку. Секунда и он навис надо мной, впиваясь в лицо потемневшим взглядом.
– Если будешь хорошей девочкой, я тебя не свяжу… – едва эти слова сорвались с его губ, требовательное прикосновение смяло нежную кожу там, и я охнула, плавясь от удовольствия с привкусом неожиданной ласки. Пашка ввел внутрь палец, потом вынул и растер, а мои бедра сами раздвинулись, потому что хотелось еще. Два пальца вошли туго, и я ощутила, как его ладонь уперлась в лобок. Дыхание перехватило у обоих. Я безотчетно подалась ему навстречу, отрывая бедра от постели, а он строго посмотрел на мои руки, которые в этот момент потянулись к нему, и я тут же вскинула их вверх, вминая в подушки. – Умница, детка.
Покивала, сама не зная на что, а он отвел пальцы и снова толкнулся внутрь, задевая какую-то чувствительную точку внутри. От этого движения меня выгнуло, я уперлась пятками в матрас и безжалостно смяла подушки судорогой в пальцах.
– Паш…
Он чрезмерно довольный собой улыбнулся одними глазами и закусил губу. Мою. А я попыталась ответить, но он отвел губы и мне стало холодно. Еще хочу.
– Я еще не пробовал тебя на вкус, а ты уже хочешь кончить…
Толкнулся снова, и я, наплевав на его запреты, спятила и обхватила его шею руками, впиваясь в губы своими. Пашка не оттолкнул меня сразу. Нет он поступил благороднее. Дал мне маленький кусочек удовольствия, трахнул ртом, и с усилием оторвавшись, потянулся к ремню и за секунду стянул мои запястья, фиксируя у изголовья.
На мой протестующий писк внимания не обратил и, вернув пальцы на исходную – в меня, начал медленно гладить оголенный нерв внутри, неспешно спускаясь ниже. Его влажные губы коснулись ключиц, ложбинки под грудью, кожи над пупком, низа живота, а потом начал действовать язык. Он заскользил по коже книзу, дошел до прижатой к лобку ладони и Пашка сместил руку так, чтобы можно было беспрепятственно получить доступ к чувствительной точке губами. Втянул клитор в рот, и меня снова выгнуло, и явный стон капитуляции проник в вены. Да, я больше себе не принадлежу. Только ему сейчас.
Но только сейчас.
– Паш…
Он без труда прочел бурю эмоций, кроющуюся в этом слове, и подтолкнул языком клитор, снова проходя по голым нервам моего тела.
Соски уже ныли от собственной остроты, мышцы бедер сводило – до того сильно хотелось кончить. Ремень настойчиво впивался в запястья, которые мне до одури хотелось освободить, чтобы прекратить эту пытку, и в то же время мне хотелось, чтобы эта пытка не заканчивалась. И Пашке хотелось того же, потому что он неспешно поглаживал нежную кожу, попутно сбавляя темп пальцев внутри и меня это бесило. Сводило с ума. Доводило до одури.
– Паш, пожалуйста…
Взмолилась. Если надо, я снова упала бы на колени перед ним и взяла глубоко, чтобы перекрыть нам обоим кислород, потому что на все пошла бы ради разрядки. А он наслаждался тем, что властвует. Тем, что как покорно льну, глухо поскуливаю от разноса внутри, не вижу ничего кроме него и ничего не чувствую кроме него же. Каждой гребаной клеточкой своего тела, даже теми, которые никогда не чувствовали ничего подобного.
Сейчас мое тело принадлежит не мне, а Суворову.
И он упивается этим чувством.
И напаивает им меня.
– Кончай, малышка… – поймал мой взгляд, я скорее ощутила это, чем осознала, что смотрим друг на друга, а потом ток между нами прервался.
Пашка опустил голову, снося последние столбы моего разума одним рваным движением руки внутри, и толкнул эту точку так, что меня вынесло. Изогнулась, лопатки оторвались от матраса, спина в дугу под ним. Пальцы внутри меня отыгрывают каждую нотку оргазма, а жадный рот накрыл истекающее лоно и ловит пульс с диким рыком, вторя моему стону, плавно переходящему в сорванное «да»…
Перед глазами все поплыло, волна жара поднялась от низа к горлу и расплылась по телу, заполняя меня всю. Всю, без остатка. Суворовым.
Пашка отнял губы, потому что по нервам дико ударяли и вынул пальцы, накрывая меня собой.
Короткий миг и он внутри, а мои глаза распахиваются до боли.
Большой, так туго и жарко что казалось, он даже двигаться там не сможет, не позволит размер.
Но Пашка потянулся и милосердно высвободил мои запястья, позволяя обхватить свои плечи руками и впиться в кожу ногтями. Чтобы знал, как тесно и какой он огромный для меня.
Опустил взгляд с изголовья на мое лицо. Замер внутри.
– Ты слаще, чем я представлял.
И я подалась вперед, чтобы это ощутить, и улыбнулась ему в губы, отвечая на наглое вторжение языка. Зарылась пальцами в темные волосы Суворова и выдохнула ему в губы, плавясь от близости.
– А ты больше, чем я представляла.
Он тоже улыбнулся. А я подалась бедрами вперед, но он не позволил. Понимал, что нужно время привыкнуть к размеру чтобы не порвать.
– Я сам буду, не хочу повредить тебя… – оперся на локоть, а второй рукой отвел прилипшую к влажной коже прядь с моей щеки. – Побудь бревном, иначе зарвешься и сделаешь себе больно. А ты маленькая.
– Ну Паш, – поерзала под ним, за что словила строгий взгляд. Но это лишь распалило, Суворов такой милый, когда вот так смотрит. Так и хочется нарушить его запрет.
– Хочешь жестче? Это тупо опасно, малышка. Я не думал, что ты такая тесная.
– Сделай это.
Снова дернулась бедрами навстречу, и Суворов стиснул зубы на миг прикрывая глаза.
Кажется, в этом споре я победила.
Когда Марк приезжал ко мне наши встречи проходили бурно, быстро, горячо. Он проходил прямиком в спальню, иногда начинал раздевать меня прямо на пороге, стягивал с себя шмотки и трахал. Иногда напротив был в настроении растянуть удовольствие, и мы не спешили, намеренно смакуя прикосновения.