Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 11



– Надо же, – удивилась мама. – Котенок. И похоже, что породистый. Только очень худой и грязный. А что это у него на шейке запуталось? Похоже, что цепочка. Ого! Да она золотая!

Под шерстью у котенка и впрямь оказалась цепочка, которая так туго опутывала его шею, что врезалась в кожу.

Когда цепочку удалось снять, котенок мигом повеселел.

– И кто же тебя так придушил? – удивилась мама. – Не редкость, что от котят избавляются. Но я первый раз вижу, чтобы для этого котят душили золотом. Очень дорогостоящий способ избавления от нежелательного потомства. Как считаешь?

Котенок жалобно замяукал.

– Надо бы тебя покормить. Ты кушать хочешь?

Конечно, котенок хотел кушать. Он с удовольствием похлебал ухи из свежих окушков, старательно подобрал все кусочки рыбки и даже подъел морковь, до того был голоден. После еды пузико у него сделалось круглым, словно барабан. А сам он осоловел и буквально падал с ног. Мама кинула котенку на пол мягкую тряпочку, но Барон с презрением ее отмел и перенес котенка к себе на подстилку. Сам он лег рядом, потому что всякие там подстилки не любил и считал ниже своего достоинства ими пользоваться. А вот котенку можно, он малыш, ему вообще можно все.

И Барон устроился рядом, чтобы оберегать сон своего нового товарища. Пес был счастлив. А мама занялась обедом. И о том, что в их доме появился новый питомец, вспомнила лишь после того, как ее сын обнаружил на столе среди расставленных тарелок золотую цепочку.

– Чья это? – удивился Саша. – Вроде бы ты золота не носишь?

– Куда тут с этими грядками, – вздохнула в ответ мама. – Да и не люблю я этого шика, ты знаешь. Я же не моя свекровь, та в саду на клумбах не иначе как в своих брильянтах и не появлялась.

– Бабушка?

Образ бабушки никак не вязался с этим маминым утверждением. Да и не помнил Саша, чтобы у бабушки были бы какие-то брильянты. И клумба у нее была всего одна в виде палисадника перед окнами. А из украшений у нее были нитка жемчуга да бусы из зеленого нефрита, которые она затем благополучно передарила своей невестке.

– Речь не про твою бабушку, а про мою первую свекровь, – пояснила мама и так воинственно загремела сковородками, что стало ясно, давать более подробные комментарии по этому вопросу она отказывается.

Про свое первое замужество и вообще про жизнь до встречи с папой мама рассказывала крайне скупо и неохотно. Конечно, все знали, что до папы у мамы был еще какой-то муж, но подробности об этом мужчине были никому не известны. Во всяком случае, Саша их не знал. Когда он впервые услышал про того маминого мужа, ему было лет семь, он очень удивился, и у него даже возникла мысль, а вдруг его папа вовсе никакой ему не папа.

Но когда он заикнулся о чем-то подобном, то его замечательный папочка разыскал его свидетельство о рождении, потом заставил сверить его дату с датой свадьбы самих родителей, и на сердце у Саши моментально отлегло. Считать он уже умел. И понял, что папа с мамой прожили в браке больше двух лет, прежде чем у них появился он – Саша. И хотя Саша счел инцидент исчерпанным, его папа не так легко относился к случившемуся, он еще долго поминал этот случай. Кажется, делал он это неспроста, а всякий раз надеясь, что мама что-нибудь проронит в ответ, какую-нибудь малость, которая прольет свет на эту тайну. Но мама молчала, словно партизан. И постепенно эта тема стала в их семье чем-то вроде табу.

Поэтому сейчас Саша так и удивился тому, что мама добровольно заговорила на эту запретную тему. Но как заговорила, так и замолчала.

И Саша снова вернулся к прежней теме разговора.

– А что за цепочка?

– На котике была. Чуть не задушила она малыша.

– Кто же наряжает бездомных котят в такие дорогие украшения?

– Мало ли есть чокнутых людей на свете.

Саша поднес цепочку ближе к глазам. Она была тоненькой и совсем простенькой. Никаких сложных плетений, просто колечки, сцепленные между собой. Клеймо на замочке утверждало, что цепочку произвели в стране еще во времена СССР.

– Умели же делать! – отреагировала мама на эту информацию. – Нынешние купишь, и через пару лет они уже рвутся. А эта все целая. Союза уже больше тридцати лет нет, а цепочке хоть бы хны.

– Может, ее не носили.

– Ну да! – не поверила мама. – Так все эти годы и хранили, чтобы потом на котенка нацепить. Она ношеная, вон сколько грязи в замочек набилось. Ее носили, не снимая, много лет.

– А потом сняли и надели на котенка?

К цепочке прицепилась какая-то бумажка. Она была совсем тоненькая, папиросная. Саша даже сначала подумал, что бумажка – это просто мусор, который где-то подцепил во время своих скитаний бездомный котенок. Но потом он заметил на бумажке какие-то значки и заинтересовался.

А расправив бумажку, и вовсе оторопел, потому что прочитал отчаянный призыв о помощи: «Помогите! Он убил Асю! Спасите меня! Меня держат…»

– Что это?

Увы, дальше запись прерывалась. Как говорится, на самом интересном месте.

– Что это такое? – недоумевала мама, которой Саша озвучил написанное в записке. – Чья-то шутка?

– Хорошо, если так. А если нет? Ты знаешь какую-нибудь Асю, которая бы в последнее время исчезла из виду?



– В нашем садоводстве?

– Ну, раз котенок бродил по округе, думаю, что да.

Мама покачала головой.

– Я не очень хорошо знакома с нашими соседями. Но я могу спросить у Люды.

Тетей Людой звали их соседку из дома напротив, она была ярой общественницей, обожала посудачить и, казалось, знала все и про всех. Саша приободрился. Если уж кто и мог знать про судьбу неизвестной Аси, то это тетя Люда.

– Сходи к ней! – воскликнул он. – Про дальних соседей спрашивать не нужно. Вряд ли такому малышу под силу далеко уйти от своего дома.

– Ты считаешь, что несчастная женщина, которую где-то держат взаперти и чья жизнь подвергается риску, живет по соседству с нами?

– Почему обязательно женщина? Записку мог написать и мужчина.

– Цепочка женская.

– Пленник снял ее с тела несчастной Аси.

Но вообще-то в душе Саша был согласен с мамой. Ему тоже казалось, что на помощь его зовет женщина. Почерк был какой-то такой… женский. И к тому же женщина должна была быть уже в возрасте.

– Так что? Поговоришь с тетей Людой?

– Прямо сейчас?

– А чего тянуть? Возможно, пленнице каждую минуту грозит нешуточная опасность.

Поняв, что, пока она кромсает помидоры в салат, где-то точно так же ножичком могут покромсать живого человека, мама сбросила салат и все прочие приготовления к обеду на Сашу, а сама убежала к тете Люде. И пока Саша скоблил, а потом варил молодую картошку, пока он рвал, а потом чистил и мыл свежую зелень с огорода, пока он лепил и жарил котлеты – хорошо еще, что фарш был готов, он раз двадцать пожалел, что поторопился и не позволил маме сначала закончить все дела с обедом.

Тем более что когда мама вернулась, то выяснилось, что тетю Люду она дома не застала. Там был только ее муж – дядя Гриша, человек мрачный, грубый и нелюдимый, который ни про какую Асю ничего не знал и слушать не захотел.

– Надеюсь, ты не сказала ему про цепочку и записку, которую мы нашли на котенке?

– За кого ты меня принимаешь? Я сказала, что нам принесли письмо, а на конверте написано всего одно слово: «Асе».

– И он поверил?

– Странный он какой-то. Люда такая разговорчивая, приветливая, а этот прямо бирюк. Отвернулся от меня в сторону и что-то бормочет себе под нос.

– А что бормочет?

– Вроде ругался.

– Но Асю он не знает?

– Нет. Сказал, чтобы я ему письмо оставила.

– Ему? С какой это стати ему?

– Я тоже удивилась. А он говорит, коли тебе оно мешает, неси письмо мне. Но как я ему принесу, если никакого письма у меня и нет? Я сказала, что вечером зайду, когда Люда дома будет.

– Правда зайдешь?

– А что делать? Зайду.

Но идти маме никуда не пришлось. Не успела вся их семья сесть за стол, как в дверь постучали.

– Открыто!