Меж двух орлов

Борута вопросительно посмотрел на невесту. А та отчаянно пыталась вспомнить, когда же это она дарила кому-то стежку. Не считать же, в самом деле, ту, что отдана Боруте? Ах, да, точно, было дело, – вспомнила Мирослава. Прошлым летом были они с братьями на рыбалке. Клев был хорошим и она не заметила, как расплелась одна из наспех заплетенных кос.

Вываживая большую рыбу, Мирося зацепилась косой за ветку и голубая шелковая стежка упала прямо в воду. Достать ее не получилось ни веткой, ни удочкой. Но добыча была такой обильной, что Мирося только махнула рукой и сказала: «А, пусть остается! Русалкам на потеху, в благодарность за рыбку!».

– Так подаришь? – Прозрачные тоненькие пальчики нетерпеливо теребили рукав. Случайно дотронулись до вышивки и отпрянули, словно обжегшись.

– Яскулко? – Мирославе показалось, что Борута специально старается не называть ее по имени.

– Конечно. – Она улыбнулась. Ей стало жаль маленькую мавочку. Говорят, не каждой дивчине выпадает танцевать лунными ночами. – Голубую?

Мирослава уже потянулась к венку, собираясь отцепить ленту, но мавочка так же еле слышно попросила.

– Зеленую! Хочу зеленую!

Зеленая стежка была привязана сзади, отвязать нее наослеп у Мироси не получилось.

– Поможешь? – Не оставалось ничего, как доверчиво повернуться к жениху.

– Ну вот, – Пошутил Борута, проворно распутывая узел – еще и свадьбы не было, а я уже с невесты венок снимаю.

– Свадьба! Свадьба!  – радостно захлопали в ладошки мавки.  – Мы станцуем! Мы споем!

Вокруг молодой пары закружился хоровод. Кто-то из мавок затянул песню, а остальные подхватили.

– А вот наша красавица в зеленом веночке,

Забрал справный кавалер у матери дочку…

– Спасибо вам за песню, красавицы! – Дождавшись конца песни, Борута снова поклонился мавкам. Следуя его примеру, склонила голову и смущенная Мирося. – Вы уж, прошу, приглядите за моей любой, когда меня рядом нет.

– Приглядим. – Улыбнулась маленькая мавочка, когда-то успевшая вплести новую ленту в светлые пряди.

– Приглядим. – Строго кивнула девушка постарше.

– Спасибо вам еще раз, славницы! А это вам подарки. К празднику.

Борута достал из кошеля на поясе несколько связок стеклянных бус и отдал их старшей.

– Спасибо, Борутка! Спасибо! – Зашелестело в ответ.

– Пойдем, – Борута дождался, когда мавки увлеченно начали разглядывать подарки и потянул Мирося прочь.

Только когда озеро совсем скрылось из виду, Мирослава позволила себе шумно выдохнуть. Оказывается, все это время она даже дышала через раз.

– Понравилось? – Спросил Борута, заглядывая невесте в глаза.

– С ума сошел? – В свою очередь спросила она. – С янову ночь к мавкам соваться? А если бы защекотали?

– Меня бы не тронули. – Последовал уверенный ответ.  – А ты – со мной.

– Да откуда ты знаешь, что у них в голове? Тронули бы или нет?! Это же нечисть!

– Не нечисть, – Борута ласково огладил Миросдаву по плечам, словно бы извиняясь за причиненный испуг. – Нежить. Это совсем другое. Не тронули бы. Та, что постарше, это кревная моя, сестра пра-прабабкина. Хоть и не любит она пущан, но тебя теперь не тронет. И за другими присмотрит.

– Так ты за этим меня сюда приводил, да? – Мирослава посмотрела в глаза Боруте серьезно, в душе немного сожалея, что у всего нашлась своя причина. – Хотел, чтобы мавки меня за вашу признали?

– И за этим тоже. – Борута усмехнулся и Мирося покраснела от того, что он так легко разгадал все ее переживания. – Хотел, чтобы каждый ручеек в Пуще тебе защитой был. Хотел, чтобы и ты эту красоту увидела. Хотел с тобой по лесу погулять, чтобы никто не подглядывал… Много чего хотел.

– А куда мы сейчас?  – Спросила Мирослава, осознавая, что не хочет, чтобы Борута ее отпускал. – Домой?

– Зачем домой? – В голосе ядзвина послышалось лукавство. – Хотя… Я-то как раз дома, а ночь только начинается. Пойдем к нашим?

– А узнает кто? – Не на шутку испугалась Мирося. – Боруто, храмовник и так в святыне каждый год перуны мечет, что народ в янову ночь гуляет. Поганский, говорит, обычай. Не попусти Творец, узнает кто, что я при ваших обрядах была…

– Ну, узнает? – Борута недобро прищурился. – А ты думаешь, когда отец тебя сватал, он не знал, что не в кляштор дочь отдает?

Мирослава смутилась. Ну вот, так хорошо ночь начиналась! Так сладко пело все внутри. Не иначе, как кто-то из мавок сглазил. Не зря же эти бесстыдницы так срамом перед Борутой и светили! Но, надо признать, что жених был кругом прав.

– А что делать-то надо? – Спросила она, опуская голову и надеясь, что совсем уж непотребного делать не заставят.

– Погулять от души? – Борута осторожно коснулся пальцем кончика Миросиного носа и чуть подтолкнул его вверх. Дескать, нос не вешай, невесто.

– Ну, веди. – Мирослава вздохнула. Борута удивленно оглянулся на нее, надо же, словно он и правда ее на алтарь тащит. И тут же с досадой хлопнул себя по лбу.

– Ясколко моя, что ж ты не сказала, что ножки устали? Мне-то в мягких сапогах по лесу бродить привычно, а ты в этаком непотребстве…

Мирося снова вздохнула. Называть непотребством почти новые бутки с высокой шнуровкой и подбитыми подковками каблучками было неправдой. Но ноги и правда в них ныли. А ведь еще надо домой как-то до рассвета добраться.

– Иди сюда! – Борута снова подхватил невесту на руки и зашагал прямо по лесу. Наверное, он шел по каким-то своим, хорошо ему известным вешкам, потому что шел он споро, не останавливаясь и не приглядываясь.

Не зная, сколько им еще идти и когда она сможет отдохнуть, Мирося поудобнее устроила голову у мужчины на плече и доверчиво прикрыла глаза. Борута честью поклялся. Да и то, если бы задумывал какое непотребство, десять раз успел бы совершить его в лесу, хоть в том овраге, хоть у мавского озера. Тащить для этого невесту до самой Ятвежи точно бы не стал.

Вскоре к шуму леса прибавился шум людских голосов.

– О, Борута пришел!

– Здравствуй, дружище!

– О-о, да ты не один!

Борута осторожно поставил Мирославу на ноги, отвечая на приветствия друзей.

– Здравствуйте, други! Нет, не один. Я с невестой.

Пару обступили пяток дюжих молодцев. Мирослава отметила, что ростом каждый из них – не ниже Гжеся. А ее брат считался в округе настоящим богатырем. К кому-то из мужчин так же, как она к Боруте, льнули девушки в простых рубахах. Кто-то был сам.

– Знакомься, Миросю, – Сейчас Борута выглядел «своим хлопцем» – от той тайны, что окружала его на мавской поляне, казалось бы, не осталось и следа. – Это Небр – он у нас старшим дружкой будет. Пьестило, Зубрович…

Мирося вежливо склонила голову, приветствуя друзей жениха. Борута ничего не сказал об их сословии, но хлопами мужчины не выглядели. Хотя и были одеты, несмотря на праздник, достаточно просто, почти по-домашнему. Да и вели себя не так, как полагается пахолкам.

Мужчины, тем временем, обменялись еще парой фраз, а потом все вместе пошли дальше. Туда, где на большой лесной поляне водили хоровод молодые девчата. Присмотревшись. Мирося убедилась, что на этот раз девушки были настоящими, и облегченно вздохнула.

– Боруто,  – не утерпела она, потихоньку задавая вопрос. – А почему всех своих другов ты зовешь по именам, а он – девушка показала глазами на одного из мужчин – Зубрович?

– Да потому, что он тоже – Небр. – Хотя Мирослава и старалась говорить тихо, ее услышал не только Борута. И сейчас парни дружно посмеивались.  – Два Небра – запутаться можно же. Потому, тот – просто Небр, а тот, который на пару недель старше – тот Небр Зубрович.

– Бору-уто, – звонкий женский голос вмешался в мужской разговор. – Ты откуда это дитя притащил? И что это тебя на молоденьких потянуло? Ей четырнадцать зим есть, хотя бы?

Этот насмешливый голос разрушил все волшебство. Это было видно по той досаде, которая показалась не только на лице Боруты. В отличие от того же Небра, Борута еще пытался быть приветливым.