Страница 11 из 78
Глава 6
За последние полгода я почти разучился удивляться. Даже когда события совершенно не соответствовали ожиданиям. За штурвалом красного аэроплана, конечно же, не мог оказаться сам враг рода человеческого — Дьявол с рогами и хвостом. Скорее уж матерый авиатор с седыми висками, повидавший не один десяток, а то и сотню с лишним воздушных боев. Или хотя бы самородок возраста покойного Кости — чуть меньше тридцати…
Но такое?!
— Guten Tag, Arschloch, — усмехнулась девчонка.
И швырнула в меня шлем. Промахнуться с такого расстояния было почти невозможно, особенно с ее талантами: что-то острое — кажется, металлический край очков — врезалось мне в переносицу. Так, что в глазах засверкали искры, и изящный силуэт в черной летной форме на мгновение исчез — чтобы сразу же появиться прямо передо мной. Я пару раз пальнул — можно сказать, наугад — а потом чертова стерва налетела не меня, сбивая с ног. Магией я бы наверняка без особых проблем вколотил ее обратно в кабину, но “глушилка”...
Нет, не то, чтобы уравнивала шансы — и все же давала девчонке хоть какие-то. Она успела не только прижать мою руку с пистолетом к полу коленом, но и пару залепить кулаком по скуле до того, как я сумел нашарить ворот форменной куртки. Рывок — и удар лбом пришелся куда-то то ли в подбородок, то ли по губам — чертовка негромко вскрикнула и ослабила хватку. Я кое-как отпихнул ее снова врезал — на этот раз рукояткой “кольта”. Куда-то по плечу — девчонка прикрыла челюсть со сноровкой бывалого боксера и тут же нацелилась локтем мне в лицо.
Но ударить не успела: прямо подо мной вдруг раздался треск, и пол принялся стремительно уходить куда-то вниз. То ли перекрытия здания уже отжили свой век, то ли урон от падения аэроплана оказался слишком серьезным… впрочем, едва ли строившие школу архитекторы рассчитывали, что германская боевая машина рухнет на чердак прямо сквозь крышу.
А может, ветхим балкам как раз не хватало той задорной пляски, которую устроила прыткая авиаторша.
Мы рухнули вниз с высоты метров трех-четырех, не меньше. Я перевернулся в воздухе и едва не приложился лбом об пол на этаже ниже. “Кольт” отлетел в одну сторону, девчонка — в другую. Впрочем, мне очень быстро стало не до них: красный аэроплан, похоже, решил довести дело до конца и прикончить меня самостоятельно. Он стремительно сползал по разломанным балкам — искореженные лопасти винта стремительно приближались, и мне пришлось откатиться в сторону, чтобы не быть размазанным.
А потом девчонка снова возникла прямо передо мной. Весила она раза в полтора меньше, но силищей обладала изрядной. Да и драться учил ее явно не дилетант: таких движений я не видел отродясь. Это мало напоминало бокс или обычный кулачный бой. Моя противница орудовала руками, ногами, локтями, коленями… и с борцовской техникой определенно была на “ты”. Попавшись на обманный выпад, я подставил бок под захват и едва снова не оказался на полу. Выручила комплекция — после года тренировок с Андреем Георгиевичем и в юнкерском я набрал изрядно мышц и все-таки оказался слишком тяжелым, чтобы девчонке удалось провести быстрый бросок.
Я вывернулся, отмахнулся локтем и добавил рукой — увесисто, с поворотом всего тела. Может, не слишком удачно, но даже взрослого мужчину такой удар наверняка заставил бы… скажем так, задуматься. А девчонка только отпрыгнула, тряхнула головой, вытерла рукавом куртки разбитую губу — и снова поперла вперед.
Воспитание, полученное в княжеской семье, отчаянно мешало бить женщину в полную силу, но пара увесистых тумаков по ребрам и в висок быстро доказали, что правилами великосветского этикета порой стоит пренебречь. В конце концов, судьба свела меня не с какой-то разряженной фифой из салонов столичной знати, а с опытным офицером Рейха.
Так что миндальничать определенно не стоило.
Махать руками и ногами девчонка умела явно получше всех, с кем мне приходилось драться раньше. Пожалуй, даже получше меня — а вот опыта ей все-таки не хватало. А в таких делах он нередко оказывается куда важнее хитрой техники, силы и даже яростного настроя на победу. Мы где-то с полминуты колошматили друг друга с переменным успехом, но потом я кое-как изловчился снова поймать ее за одежду.
Резко дернул, перехватил понадежнее — и рванул вбок так, что ноги девчонки на мгновение взлетели чуть ли не выше головы. А потом с мстительным удовольствием обрушил ее спиной на пол так, что раздался хруст. Костей… или досок, а то и очередных перекрытий. Рухнувший с чердака аэроплан явно не собирался останавливаться на достигнутом, и теперь с сердитым громыханием ворочался где-то сбоку, проламывая себе путь дальше вниз. К тому же откуда еще и заметно потянуло дымом. То ли загорелось просочившееся вниз топливо, то ли в самой школе от удара замкнуло проводку — разбираться я уж точно не собирался.
Здание явно дышало на ладан, по стенам уже бежали трещины — так что времени затягивать драку уже не оставалось. Я на всякий случай еще разок приложил девчонку об пол, уселся сверху и уже занес кулак, чтобы одним ударом в висок отправить ее вздремнуть… но не успел. Пол под нами снова вздрогнул и с грохотом наклонился, провалившись с одной стороны чуть ли не на метр.
И почти сразу же снизу раздался визг. Несколько голосов верещали с первого этажа — похоже, учителя вывели еще не всех… если вообще не забыли целый класс. А то и вовсе разбежались с перепугу, бросив детей на произвол судьбы. Не знаю, сколько их осталось там, под нами — но если чертов аэроплан рухнет или окончательно обвалит перекрытие…
Мы с побитой девчонкой уставились друг на друга. И смотрели — кажется, целую вечность. Мой кулак так и висел в воздухе напротив голубоглазой мордашки, но никто так и не дернулся. Видимо, оба разом сообразили: одно неосторожное движение — и все здесь окончательно рухнет и размажет тех, кто остался внизу — или в лучше случае завалит или прибьет переломанными балками, досками или аэропланом.
— Спасай детей, идиот! — прохрипела девчонка, едва шевеля разбитыми губами. — Драться будем потом.
Странно, но я почему-то сразу ее отпустил. Даже не успев подумать, можно ли доверять той, что каких-то пять минут пыталась нафаршировать меня свинцом. Будто кто-то немыслимо авторитетный и даже умеющий заглянуть в будущее шепнул прямо в ухо:
Поднимайся, Горчаков. Спасай мелюзгу. И не бойся, что кто-нибудь выстрелит в спину.