Страница 2 из 5
Ты подобен ночной тьме, озаренной бледным светом луны.
Ночной Леппингтон спал, залитый лунным светом. После двадцати часов июльского ливня улицы превратились в озера; вода отливала серебром. В каждой луже повторялось изображение луны. На ее четком диске, белом, словно кость, едва виднелись неясные очертания мертвых морей.
По пустынной улице босиком шла девушка, шлепая по лужам, разрушая мерцающие копии далекого светила.
«Я опоздала, – говорила она себе, – слишком поздно; они уедут без меня».
Мучительные мысли терзали ее мозг. Она ускорила шаг – одинокая фигурка, спешащая по улицам глухого йоркширского городка, который в этот час представлял собой безлюдное и зловещее место. За блестящими плоскими крышами, испещренными серебряными штрихами лунного света, она различила гряду темных, грозных холмов, которые образовывали неприступную стену, охраняя Леппингтон, словно приговоренного к пожизненному заключению. Мысли бешено метались, заставляя ее мчаться бегом. «Я уезжаю отсюда. Вы не можете вечно держать меня здесь. Когда я найду их, они возьмут меня с собой. Я больше никогда не вернусь на это богом забытое кладбище».
Завернув за угол, она остановилась. Перед ней возвышалось здание Железнодорожного отеля, по сравнению с которым окружающие дома казались карликами; отель напоминал огромный надгробный камень, торчащий из сырой земли. Ни один огонек не оживлял готический фасад здания. Непохоже было, что в гостинице есть постояльцы... В конце концов, кто согласится добровольно остановиться в этом мрачном здании с устрашающими украшениями в виде горгулий и злобными лицами, вырезанными на дверных косяках? Если бы кто-нибудь случайно и оказался здесь, то, вероятно, сбежал бы еще до наступления ночи.
В затененной аллее справа от девушки появилась какая-то фигура. Она разглядела бледно светящиеся обнаженные руки, кожу холодного голубого цвета, с рисунком из толстых черных вен. Лица не было – по крайней мере, она не видела его, – так плотно сгустился мрак вокруг головы.
Кем бы ни был этот незнакомец, он наблюдал за ней. По ее телу побежали холодные волны страха. Фигура сделала шаг вперед, и девушка отшатнулась.
До здания отеля оставалась всего сотня шагов. «Я могу добежать до гостиницы. Может быть, ему не удастся схватить меня...»
Она напряглась, готовая броситься к отелю, когда услышала, что человек заговорил. Слова звучали сипло, как будто голосовые связки были поражены каким-то некрозом.
– Уходи туда, откуда пришла. Ты здесь чужая. Уходи...
В тот момент, когда девушка обернулась, готовая обратиться в бегство, она споткнулась и упала на четвереньки в лужу, покрывающую полдороги. На несколько мгновений она застыла, ошеломленная падением и появлением омерзительного незнакомца. Оцепенев, она взглянула вниз, на воду, где сиял прекрасный лунный диск. И на ее глазах в отражение вплыл еще один бледный образ. Она разглядела лицо – кошмарное лицо, от вида которого у нее перехватило дыхание. Кожа походила на свечной воск, необычно широкий лоб покрывали синие пятна. А глаза...
От этого взгляда ее охватил ледяной холод, кровь словно застыла в жилах. Сбросив с себя оцепенение, она вскочила на ноги и понеслась к Железнодорожному отелю. Камни, усеивавшие дорогу, кололи ее босые ступни, но она не обращала на них внимания.
«Он преследует меня, – думала она. – Это так, я знаю. Оглядываться нельзя». Дорожка вела вдоль стены величественного готического здания к заднему двору. Она побежала туда, расплескивая лужи, шлепая ногами по старинной булыжной мостовой. «Прошу, не уходите. Не уходите без меня...» Лишь завернув за угол, она осмелилась оглянуться. Двор был пуст. Камни блестели в лунном свете. От этого ей чудилось, что она идет по чешуйчатой шкуре какого-то древнего монстра. Она направилась к освещенному окну, выходившему во двор; казалось, что мостовая подергивается у нее под ногами, словно этот воображаемый монстр лишь ненадолго погрузился в сон и с минуты на минуту может проснуться и яростно зареветь на нее за то, что она разбудила его.
«Еще минута, и человек из переулка найдет меня здесь. О боже, эти глаза...» Желудок свело судорогой, словно в ее внутренностях извивался клубок червей. Эти злобные глаза. Без радужных оболочек – лишь блестящие белки, похожие на вареные яйца. И что самое страшное, из глазных яблок на нее яростно глядели крошечные черные зрачки, глядели с такой ненавистью, что от страха у нее подкашивались ноги. Она знала, что если еще раз взглянет в эти глаза, то никогда не сможет вырваться из-под их власти.
Она оглядела залитый лунным сиянием двор. Незнакомца, который так напугал ее, по-прежнему не было видно. Однако по земле крались тени – словно лужи крови стекались к ногам беглянки. В мозгу мелькнула безумная мысль: «Нельзя, чтобы эти тени прикоснулись ко мне. Они отравлены... Нет...» Голова ее закружилась, она покачнулась. «Нет, это глупости. Безумие. Только...»
Она повернулась спиной к тьме, которая ползла по булыжникам, поглощая светлые блики лунного света. От одного вида этих теней ее бросало в дрожь. Теперь необходимо проникнуть в отель.
Она представила чудесную картину. Она стоит в ярко освещенной кухне гостиницы, дверь надежно заперта, вокруг знакомые лица. Она не одна. Она больше не в силах переносить одиночество. Одиночество пожирает разум, словно раковая опухоль. Одиночество истощает... Это безжалостная, разрушительная сила, она перемалывает в порошок уверенность в себе, отнимает физические силы.
На мгновение воспоминания об одиночестве, которое ей пришлось вытерпеть, нахлынули на нее, словно мощная черная волна. Ее мрачные глубины таили в себе сгусток смутного, но неотвязного страха. Каждое утро, просыпаясь, девушка со страхом ожидала, что ее снова охватит это непреодолимое предчувствие. Оно говорило, что скоро с ней произойдет нечто жуткое. И когда разразится гроза, она не в силах будет позвать на помощь... даже найти кого-нибудь, кто смог бы утешить, поддержать ее.
«Может быть, именно этого я боялась? Может быть, дурные предчувствия предупреждали меня о появлении незнакомца, ожидающего в аллее? Я всегда знала, что однажды – однажды ночью! – я окажусь здесь одна и столкнусь лицом к лицу с человеком, который убьет меня».