Акулы чуют кровь

Горячее питание, кстати, организовывал клан Акимичи. Нара же обеспечивали чудеса логистики всей этой роскоши.

- Я просто остаюсь реалистом, - поморщилась блондинка, поджимая губы. - Нам всего шестнадцать, а разгорелась какая-то мировая схватка за будущее человечества.

- Раньше и в десять лет в войнах участвовали, - цыкнула мастерица холодного оружия. - И, как видишь, мы у таких проходили обучение.

- Толку то, - вздохнула Яманака, с какой-то обречённостью затягивая узел на затылке. Теперь у неё, как и у тысяч прочих, был общий опознавательный знак. - С таких пример брать не стоит. Разве это нормально?

- Что ты имеешь в виду? - перед тем как снова положить себе в рот белый комочек, уточнила Сакура. - Доживать до тридцати будучи шиноби? Судя по контексту твоей речи.

- Я тебя сейчас стукну, - обернулась на неё подруга. - Я про другое. Мы же с вами даже влюбиться нормально не можем.

Что Харуно, что Такахаши, смутились.

- Да не об этом я, не краснейте, - закатила глаза Ино. - Вот гражданские как делают? Ходят на свидания, робко держатся за руки, дарят друг другу цветы…

Она мечтательно и как-то неожиданно робко улыбнулась.

- Я же флорист на полставки, если вы не забыли. Я всё это вижу, - продолжала она, перебирая пальцами. - Как они краснеют. Просят вложить записку с именем. Вся эта нежность. Простая такая, как первые тюльпаны.

Догадываясь к чему клонит её подруга, розоволосая опустила глаза. Яманака сейчас казалась очень уязвимой. Более ранимой, чем обычно.

- А мы чем хуже? - с вызовом спросила Тен-Тен, сталкивая ореховый взгляд с голубым.

- А мы, - сглотнула блондинка, - если не находимся при смерти на задании, так бесконечно тренируемся. Выгораем ради того, чтобы стать сильнее. Становимся сильнее, чтобы выжить. Выживаем, чтобы брать ещё больше заданий. И так по бесконечному кругу.

Неловко перебрав в руке палочки, Сакура укусила щёку.

- Ну почему ты… - чуть хрипло начала она, но потом откашлялась, прочищая горло. - Почему ты считаешь, что у нас не может быть этой простой нежности?

Голубые глаза заострились, царапнув бледное лицо напротив.

- Ты бы смогла полюбить гражданского? - обе девушки, что сейчас слушали Ино, нахмурились. - Вот и я так думаю. Это уже невозможно. Не после всего, что мы прошли. А шиноби…

Аккуратные пальцы невольно коснулись налобной пластины с выгравированным иероглифом.

- …шиноби не умеют так. Тебя могут закрыть грудью от атаки или дотащить до ворот, раненную. Могут умереть у твоих ног, героически сражаясь.

Сакура вспомнила всех своих ребят. Членов команды, коллег, просто знакомых. Тот же Какаши-сенсей мог стать хорошим примером. Он был превосходным бойцом. Сильным, скорым. С ним на поле боя любой ощущал уверенность. Только вот от эмоций он терялся. Пугался как огня, прячась за маской, книжными обложками и пространными шуточками.

- Я, может, - перешла тем временем на шёпот Яманака, - хочу поцеловаться на фестивале во время салюта. А на смертельной миссии, чувствуя чужую кровь. От безысходности.

Брюнетка на это шмыгнула носом.

- Я вообще ещё ни разу не целовалась, - на её скулах выступил румянец, пока она старательно отводила глаза. - И в любви мне никто не признавался.

Будто очнувшись, Ино тряхнула головой.

- Не расстраивайся, всё ещё будет. После войны ты ему обязательно признаешься.

- Где он, и где я, - брюнетка болезненно поджала губы. - Он то точно выживет. Ну а мне, как ты сказала, надо ещё дожить до совершеннолетия.

Сакура отчего-то ощутила себя мерзкой на фоне этих робких светлых надежд. Отвратительной предательницей. Изменщицей. Чувствуя боль в сердце, она с громким стуком поставила тарелку на небольшой столик.

- Мы с вами все доживём, - она грозно и строго, как могла, оглядела товарок. - И каждая получит те поцелуи, что заслуживает.

- Ох, Сакура, - Ино, будто почувствовав что-то, притянула её внезапно, укрывая в объятии.

- Давайте после всего этого безумия сходим уже в бар, - всхлипнула сквозь улыбку Такахаши.

- Обязательно, - прошептала розоволосая в плечо подруги.

Покидали палатку девушки в задумчивости, простившись лишь кивками. Каждая направилась к своему отряду, с которым придется провести ближайшие недели, если не месяцы.

Харуно, оглянувшись, с лёгким трепетом отмечала тысячи разномастных голов вокруг. Чужая чакра, самая разная, пела, переплетаясь в воздухе. Казалось, ещё немного, и от окружающей энергии начнут светиться пылинки.

Рядом не было ни единого знакомого лица. Если не считать выстроившихся Каге, что стояли высоко, недосягаемо. Гаара, тот самый Гаара, что когда-то бесконечно давно напугал её до смерти, сейчас вдохновлял. Его слова наполняли надеждой.

Он так вырос.

Сакура, стоя среди ликующего сонма, зажмурилась. Страх, предвкушение, решимость и неизбежность клокотали внутри, распирая. Ребра, кажется, скрипели от этого чувства.

Ладони-предатели вновь задрожали. Незаметно, слабо, но так горячечно, что стало нестерпимо стыдно. Куноичи стиснула зубы и сжала кулаки, стараясь отрезвить себя этим действом. Полумесяцы ногтей давили на кожу, переключая внимание на новое, более яркое чувство.

Ей почти удалось успокоиться, как она почувствовала тепло чужих пальцев на запястье.

Перед глазами предстали серый и голубой, когда ей разжали ладонь и лизнули выступившие капельки крови.

Слишком сильно сжала.

Он улыбнулся.

- Нашёл.

========== Часть 11 ==========

- Сакура.

Быстрее соединить мягкие ткани, обеззаразить, полностью вычистить всё, что попало в кровеносные сосуды.

- Сакура?

Взять ватный шарик и, щедро сдобрив тот спиртом, начисто протереть руку. Не забыть обработать поверхности, на которые попали даже самые мелкие капли крови. Жидкость должна полностью разрушить органические соединения и заглушить резким запахом всё.

- Да что с тобой такое, Сакура! - её схватили за плечи и встряхнули.

Розоволосая моргнула. Она какое-то время глупо и безвыразительно изучала голубые глаза напротив, к стыду своему, не сразу понимая, что случилось. Растерянно, медик посмотрела на грязный хлопковый кусочек, зажатый между пальцами.

Ино, стоящая напротив, вздохнула.

- Ты когда спала последний раз? - в голосе блондинки была отчетливо слышна такая же сильная усталость, что одолевала каждого члена медицинской бригады.

- Иди хоть поешь, - она ещё раз сжала плечи подруги, отпустив. - Если ты уже так теряешься от случайного пореза скальпелем, то к людям тебя пускать не хочется.

Мотнув головой, Харуно сжала злосчастную руку. Секунды назад она неаккуратно взяла инструмент не той стороной, разрезая себе ладонь. При виде алой струйки, что начала собираться в складочках кожи, у неё сбилось дыхание.

Перед глазами тут же встало внезапное и краткое приветствие Чоуджуро после речи Казекаге. Тот, безошибочно определив её местоположение среди многотысячной толпы, застал её врасплох. Ему хватило лишь нескольких мельчайших капель в её кулаке.

Её предала собственная кровь.

- Я не голодная, - попыталась оправдаться она, но, судя по нахмурившимся бровям, ей не поверили.

- В прошлый раз, когда я ходила за едой, ты была занята открытым переломом джонина из Ивы, - цыкнула её подруга.

- Но я правда… - тихо постаралась вклиниться девушка.

- А в позапрошлый, - продолжала Яманака, - был разрыв левого лёгкого у чунина Песка.

Сакура поджала губы.

- Я просто… - она не знала, что сказать. Потому что причина, по которой девушка боялась выходить из палатки, не казалась ей уважительной. Особенно учитывая происходящее вокруг.

В какой-то момент она даже подумала - может стоит всё рассказать подруге? Поведать эти горестные душевные метания, из-за которых розоволосая уже давно ощущает себя отвратительным человеком.

Но, вспомнив о том, что сейчас она не человек, а шиноби, девушка пришла в себя. Они не в той ситуации, чтобы жаловаться. Что изменят её слова? Знание Яманака?