Что с душой?

Мне неловко излагать православную сотериологию, как будто она и без меня не известна, но жизнь свидетельствует, что всё же есть необходимость проговорить некоторые истины Православия. В «Законе Божием» (сост. О.Голосова, Д.Болтина, 2013) читаем: «Католиками спасение перестало пониматься, как путь духовного обновления, а уже понималось, как награда за добрые дела… Лютер впал в противоположную крайность: ни каких дел не надо, только верь и ты спасен…Замена добрых дел верою ни сколько не решила проблемы, потому что деятельное обновление души – то главное, чему учил Христос – осталось вне поля зрения… Спасение неразрывно связано с процессом духовного обновления».

Итак, католики считают, что для спасения души необходимы добрые дела. Протестанты им возражают, утверждая, что для спасения достаточно веры во Христа. С православной точки зрения, это ложный выбор, наша Церковь ни на одну из этих двух точек зрения не встает, утверждая, что для спасения необходимо очищение души от грехов.

Эту тему наиболее обстоятельно изложил архиепископ Сергий (Страгородский) в книге «Православное учение о спасении». Он писал: «Истинно верующий ни когда не сошлется на свои труды, ни когда не потребует за них себе награды…Царство Божие не награда за труды, а милость, предлагаемая туне и усвояемая по мере приемлемости каждого». «Необходимо жизненное усвоение заслуги Христовой, то есть при духовном общении со Христом усвоение того нравственного устроения, которое имел Христос и которое может сделать нас способными к восприятию вечного блаженства».

Священник Александр Ельчанинов писал: «Суть дела не в поступках, словах, действиях, а в том, чем наполнено твоё сердце. Добрый поступок не тот, который по видимости добр, а который исходит от полноты милующего сердца. Быть добрым – это не значит натаскать себя на добрые поступки, а накопить тепло благодати в своём сердце…»

Проще говоря, для спасения души имеет значение только то, что происходит в душе. Если человек смог в достаточной мере очистить свою душу, он сможет войти в Царство Небесное, потому что оно будет для него органической средой обитания. То есть важно не то, что человек делал или не делал, важно, каков он есть. Все наши «дела», которые мы считаем «добрыми» – это пыль на ветру. Бог может доставить любое благо любому человеку без помощи любого из нас. Имеет значение только то, что являет собой наша душа. Сверьте это утверждение с голосом своей совести и вы поймете, что католическое «богословие добрых дел» не просто ошибочное, оно не христианское.

Иной «добродетель» может почти непрерывно кормить голодных, одевать раздетых, вытирать носы сопливым, а душа его может являть собой самую настоящую помойку – вместилище всех возможных пороков. Можно делать «добрые дела» и презирать тех, кому ты помогаешь. Можно изойти на благотворительность, но ни кого не любить. У человека всегда найдется множество причин делать «добрые дела» не испытывая ни чего похожего на милосердие и сострадание. Кто-то, помогая ближним, просто любуется собой: вот какой я хороший и замечательный. Кто-то создает себе репутацию филантропа, чтобы потом эту репутацию конвертировать. Кто-то делает политическую карьеру, и тут уж без «добрых дел» ни как не обойтись. Кто-то просто следует устоявшимся традициям – так принято. Кто-то хочет получить налоговые льготы. «Добрые дела» могут быть даже способом выразить презрение окружающим: «Я большой, а вы – маленькие, вы от меня зависите, а не я от вас». Думаю, ни кому не удалось бы составить исчерпывающий список тех причин, по которым совсем не добрые люди делают «добрые дела». Неужели кто-то думает, что эти люди таким образом заработают себе «пропуск в рай»? «Творить добро» можно совершенно без участия сердца, а Бог смотрит на сердце. В нашем мире полно «добра», которое не имеет ни малейшего отношения к Добру.

Есть занятный современный фильм «Небесный суд», где рассказывается о том, как умершим выносят приговоры согласно их делам. У авторов фильма, конечно, нет ни какой продуманной религиозной концепции, так что всерьёз её критиковать нет смысла, но этот фильм очень четко отражает стереотипы общественного сознания, обывательские представления о том «за что попадают в рай». Так вот там есть такой эпизод. Умирает лютый греховодник и убеждается, что посмертное воздаяние на самом деле существует. Его решают пока отправить обратно на землю, он должен забыть обо всем, что видел «на том свете», но он находит способ всё запомнить. И вот, вернувшись в тело, он начинает остервенело «делать добрые дела», чтобы заработать «пропуск в рай». В душе он остается таким же гаденышем, но, вторично умерев, является на «небесный суд» с таким огромным количеством «добрых дел», что там прямо ахнули: святой явился.

На обывательском уровне вопрос о спасении души примерно так и понимается. Конечно, авторы фильма ни чего не слышали о сотериологических спорах, это своего рода бытовой католицизм, они следуют расхожим представлениям, которыми пропитана не только безрелигиозная, но и православная среда. Так вот, господа, пардон за феню: это не проканает. «Небесный суд» будет судить по состоянию сердца, а не по вороху вымученных и мертвых «добрых дел».

А вспомните, как у Достоевского Грушенька рассказывает Алеше Карамазову притчу о злой женщине, которая за всю жизнь сделала лишь одно доброе дело: подала нищенке вытянутую в огороде луковку. После смерти эта женщина попадает в ад, а ангел-хранитель пытается вытянуть её из огненного озера за ту самую луковку, за её единственное доброе дело. Это всё тот же самый «бытовой католицизм», то есть представление о том, что из ада может вывести «доброе дело». Впрочем, эту притчу можно истолковать и вполне православно. Если за той «луковкой» стояло милующее движение сердца, если это не один только мертвый жест – лишь бы избавиться от нищенки, то Бог это увидит. То есть дело не в самой «луковке», не в «добром деле», а в том, что в черством сердце на миг вспыхнула маленькая искорка милосердия.

Есть такое крылатое выражение: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Происхождение этой сентенции туманно, впрочем, она давно уже стала русской народной поговоркой. Теперь уже иногда говорят: «Благими намерениями вымощена дорога сами знаете куда», до такой степени эта истина стала общеизвестной, ни у кого не вызывающей сомнений. Но утверждение это ложно, оно основано на католической сотериологии и принципиально противоречит ортодоксальному христианству.

Свт. Иоанн Златоуст писал: «Щедрый Владыка… и намерения приветствует…» Ведь намерения отражают состояние сердца, а дела сами по себе ни чего не значат. Конечно, речь идет о намерениях подлинных, а не о тех, которые человек декларирует. Доброе намерение может исходить только из доброго сердца, а добрые дела может совершать и злой человек. Если намерение человека основано на милосердии, то не имеет большого значения то, что человек в силу внешних, не зависящих от него обстоятельств, не смог воплотить это намерение в доброе дело. Господь будет судить по сердцу, а значит добрыми намерениями вымощена дорога в рай.

Св.ап. Павел писал: «Господь осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения» (1Кор 15, 56) «Слово Божье … судит чувствования и помышления сердечные» (Евр 4, 12). Так что Господь будет судить нас именно по сердечным намерениям и помышлениям. Но здесь надо оговориться: мы даже о собственных намерениях чаще всего имеем очень смутное представление, а уж о намерениях других людей и вовсе судим вкривь и вкось. Человеку свойственно видеть и свои, и чужие намерения очень искаженно, а Господь видит намерения подлинные.

Но по делам Господь не имеет необходимости судить. Вспомните благоразумного разбойника. Количество его злых дел уверенно потянуло на «высшую меру», с чем он и сам не спорил: «За наше зло нам мало этих мук», а о добрых его делах во всяком случае ни чего не говорится. Но этот разбойник первым вошёл в Царствие Небесное. Видимо, он испытал очень сильное раскаяние, которое с Божьей помощью разом очистило его душу, а дел с него Бог не спросил.