Последняя надежда Пандоры

Алексия пару раз сбивала своим светом Матвея, и он отлетал на несколько метров. Его обожженная кожа тут же восстанавливалась, благодаря черному дыму. А мое сердце радовалось, что с нами есть победительница, что мы одолеем дьявола.

Я заметила, что Армана окружили сразу пять воинов, он отбивался, но я чувствовала, что вот-вот и кто-нибудь его заколет. И от этой мысли стало, как-то не по себе, мне не хотелось, чтобы он умер. «Он был прав, какие-то странные эмоции, он все же во мне вызывает», — призналась я сама себе. И отправила шар голубого пламени в его врагов, они превратились в пепел. Арман покрутил головой в поисках меня, а когда увидел, улыбнулся и поклонился в знак благодарности.

— Мы еще не разу не видели, чтобы милорд Арман кланялся перед кем-нибудь, — зашептались воины, которые охраняли меня.

Я перевела взгляд на Бальтазара, и увидела, что к нему крадется воин, за секунду до непоправимого я успела уничтожить пламенем врага. Его меч лишь успел прочертить полосу по броне. Бальтазар обернулся, но врага уже не было, только пепел кружился в воздухе.

— Спасибо, — одними губами прошептал Бальтазар и принялся снова за бой. Я видела, как горят его глаза пламенем, видела с каким безразличием и без сожаления он рубил мечем людей. Мне даже показалось, что ему это нравилось, что он скучал без этого, пока мы жили в мире. Он был настоящим демоном на поле боя, и от этого мое сердце сжималось в груди. Я понимала, что даже если мы уничтожим Матвея, душа Бальтазара после смерти отправится к нему. И дьявол будет его мучить, или же подарит ему черные крылья, а я этого не хотела. Но и изменить Бальтазара была не в силах. В его крови было огненное пламя, которое уничтожало не только плохие души, но и хорошие.

Энза вступил в бой со своими сыновьями, и я видела, что они намного сильнее его, и на руках у них уже не было браслетов. «Наверное, Матвей помог им освободиться. Энза, держись!» — прошептал мой внутренний голос, и я отправила голубое пламя в его сыновей, приказав не убивать. Огонь послушался меня, окутал Адриана и Рамира, и откинул их подальше от моего друга.

Мое внимание привлекла Алексия, она создала копье из света и бросила в Матвея, попав ему в ребро. Лицо Матвея исказилось болью. «Вот так-то, почувствуй, что значит быть в смертном теле!», — прошептала я.

Все с замиранием смотрели на эту схватку, Света и Тьмы. Алексия так обрадовалась, что ранила Матвея, что создала еще пару копий и запустила их, попав в плече дьяволу. Я всем телом ощущала, что победа уже близка, что нам это удалось, что скоро мы освободимся от тьмы.

На лице Матвея появилась ухмылка, он выдернул из себя копье и исцелился. Он взял в руки меч и направился к Алексии. Она создала себе меч из света и стала биться с самим дьяволом. Соприкасаясь, две могущественные силы издавали раскат грома, и искры разлетались в разные стороны. Зрелище было настолько пугающим, что стороны перестали сражаться друг с другом, опустив оружие, все наблюдали за поединком с замиранием сердца.

Алексию хорошо научили сражаться на мечах, и я была уверена, что это заслуга Энза. Он лучше всех владел этим искусством.

Матвей пропустил удар и меч пробил его броню, окрасив зеленую траву под ногами в алый цвет. Он зажмурился от боли, но усмешка не проходила с его лица. Алексия была внимательна и сосредоточена. А потом мне показалось, что дьявол играет с ней, он явно что-то задумал, но мне было непонятно, что. Когда Алексия воткнула копье из света в его грудь, он улыбнулся и схватил ее руками. И она не обожгла его, он спокойно к ней прикоснулся. «Почему ее свет перестал защищать ее?», — ужаснулась я. А потом произошло страшное, у всех на глазах Матвей сомкнул руки на шее Алексии и свет ее погас. Глаза застыли и тело упало на землю.

«О! Господи! Нет, нет! Не может быть! Как он убил ее, она же воин света!», — запаниковал мой внутренний голос. И я почувствовала, как надежда, что нас спасут, рухнула, и я потеряла контроль над пламенем и защита с воинов исчезла. Я пыталась вызвать голубое пламя снова, но оно вспыхивало в ладонях, и не слушалось меня. Я почувствовала, как кусочек надежды, что Алексия нас спасет, в моей душе навсегда исчез.

Все ошарашено стояли, и не могли поверить своим глазам. Враги наставили оружие на наших воинов, мы проиграли войну, это понимал каждый.

Рядом со мной возник Арман, и схватив меня приставил нож к моей шее.

— Дарк! Повелитель тьмы! Мы проиграли это сражение, ты получил, что хотел, оставь мои земли и моих людей! — громко крикнул Арман, оглушив меня.

Увидела, как Бальтазар с ужасом смотрел на своего брата.

— Ты угрожаешь мне? — смеясь, спросил Матвей, подходя ближе, но, когда увидел нож у моего горла остановился.

— Если ты не уйдешь с моей земли, я перережу ей горло! А мы с тобой знаем, что в этом случае она будет недосягаема для тебя и навсегда потеряна, не так ли? — сказал Арман зловеще, и сильнее надавил на мое горло.

Я почувствовала, как лезвие ранило мою шею, и тонкая струя крови потекла по металлу.

«Что он задумал?», — взволнованно шептал мой внутренний голос.

— Я убью тебя, Арман, — рычал Бальтазар, видя, что он меня ранил.

— А с чего ты решил, что она мне нужна? — спросил Матвей, изобразив безразличие.

— Ну, как знаешь, — ответил Арман и приподнял руку, чтобы убить меня.

Я зажмурилась, готовясь к боли, но услышала крик Матвея.

— Стой! Я тебя недооценил, милорд Арман! Уважаю за такую решительность! Хорошо, мы покинем твои земли, в будущем мне пригодится такой союзник, как ты! Но если встанешь на моем пути, когда я приду за леди Милой, я уничтожу и тебя и все твои владения! — с гордо поднятой головой проговорил Матвей.

Милорд тьмы вскочил на коня, а потом со страстью в глазах посмотрел на меня.

— До встречи, моя дорогая! — сказал он, и увел войска за собой.

Арман не отпускал меня, пока последние воины не исчезли с горизонта. А потом убрал нож и позвал Нику, чтобы она исцелила мою рану.

— Ты! — зловеще закричал мой муж и напал на Армана.

Они сцепились в поединке, и мое сердце больно защемило. Бальтазар покрылся пламенем и в его глазах читалась ненависть к брату. Я заметила в его руках огненный шар, и поняла, что он не остановится, пока не убьет Армана, а этого я не могла допустить и схватила мужа за руку. Меня больно обожгло его пламя. Кожа моя начала краснеть, но я терпела боль.

— Бальтазар! Остановись! — умоляющим тоном начала я. — Арман спас нас всех. Подумай! Мы проиграли эту битву, и Матвей наверняка убил бы всех, а меня забрал к себе!

Муж на несколько секунд задумался, а потом посмотрел на мою раненую руку, и перестал пылать.

— Прости, Арман! Я так разозлился, что ты ее ранил, а сейчас вижу, что и сам не лучше, — вздохнул Бальтазар, — леди Ника, помогите моей жене!

Ника подбежала ко мне и помогла исцелить ожог. Арман задышал ровнее и ответил.

— Я сам был не в восторге, что пришлось так поступить, но я не мог допустить, чтоб Мила досталась этому дьяволу!

Братья пожали руки в знак мира, а потом все занялись тем, что готовили тела погибших к погребению. Как принято на Пандоре, их отдавали огню, и пепел, разлетаясь по ветру, заставлял живых плакать. «У нас больше нет воина света, у нас больше нет надежды одолеть такого сильного врага, что нам теперь делать…», — думала я, чувствуя, как сердце разрывается в груди. У всех жителей второго королевства был обреченный вид. И я впервые не видела выхода, и будущее, казалось, приблизилось ко мне на несколько шагов.

— Я не понимаю, как же так! Алексия была подготовлена, она несколько раз ранила Матвея, они бились наравне, почему он смог одолеть ее? Что произошло? Почему он вдруг прикоснулся к свету, и не получил ожог? — рассуждал Энза, когда мы собрались в зале заседания за большим круглым столом.

С тех пор, как убили Алексию, прошла неделя, как и обещал, Матвей больше не нападал и не преследовал нас.

— Я тоже ничего не понимаю, — прошептала я, накручивая прядь волос себе на палец, и смотря куда-то в даль, ни на чем не фокусируясь.