Испытательный срок

В кабинете секретаршу магконтроля ждали залежи обречённой на сдачу в архив документации. Бумажные наслоения, копившееся в шкафах с января по март, надлежало перебрать, определить уровень секретности, разложить по коробкам для разных секций архива, опечатать и сдать, чтобы освободить место под неумолимо надвигающийся третий квартал. В основном здесь были бесконечные акты о наследовании артефактов или письменные прошения вроде тех, что Ира каждое утро выгребала из ящика для входящей корреспонденции, но нет-нет да попадалось что-нибудь любопытное. К примеру, под тяжёлой папкой с декларациями о содержании домашней нежити обнаружились две скреплённые степлером бумаги на имя Верховского. Пространная кляуза на двух сторонах листа мелким почерком, датированная январём, повествовала о вопиющем нарушении субординации и недопустимом самоуправстве во время какой-то вылазки; чудом уместившаяся в уголке подпись принадлежала Чернову. Второй листок содержал короткую издевательскую отписку: «Поступил так, как считал нужным, с целью минимизировать негативные последствия инцидента. Душевным состоянием старшего офицера Чернова счёл возможным пренебречь. С исходной претензией не согласен, так как нарушить служебную иерархию не мог по причине её отсутствия. Старший офицер отдела магического контроля Зарецкий». Ниже красовалась начертанная стремительной рукой Верховского резолюция: «Обоим замечание за нецелевое использование рабочего времени. Для укрепления командного духа в период с 5 по 11 февраля назначить старших офицеров К.Чернова и Я.Зарецкого на совместные с отделом надзора полевые работы, связанные с подготовкой к летнему сезону мест зимовки водной нежити. Пересмотру не подлежит». Ира попыталась представить, каково пришлось бедному отделу надзора, а заодно и беспечно зимующей водной нежити. Да уж, изобретателен начальник магконтроля на всяческие наказания…

— Что вы изучаете? — брюзгливо осведомился Чернов, закрывая за собой дверь в кабинет. Интересно, помнит он эту докладную и её последствия?

— Разбираю документы для архива, — Ира выдавила из себя подобие вежливой улыбки. Три часа. Три часа — и он уйдёт. Зарецкого терпеть проще, ему, по крайней мере, плевать, чем она занята.

Чернов бесцеремонно заглянул в листок и пошёл пунцовыми пятнами. Помнит, значит. Прежде чем он набрал воздуха для гневной тирады, Ира сунула докладную в стопку для передачи в служебный архив.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Нет, — отрезал Чернов и убрался за свой стол.

Вот и славно, пусть там и сидит. Всучить ему прошения наученная горьким опытом Ира даже не пыталась. Благо до этих низменных дел снисходит хотя бы Ярослав, не то деятельность отдела совсем бы забуксовала, и Анохина непременно сказала бы в конце июня, что не терпит под своим началом неэффективных сотрудников.

В половину десятого явился начальник. Чернов немедленно вскочил, взметнув полами пиджака маленький бумажный шквал, и полез через стол здороваться. Верховский сухо пожал протянутую руку.

— Ребята говорят, ты проявляешь недюжинные познания, — заметил Александр Михайлович, оценивающе глядя на вытянувшегося в струнку подчинённого.

Тот заметно побледнел и нервно вдавил очки в переносицу.

— Всё в рамках закона! Исследования не засекречены…

— В самом деле, не засекречены, — насмешливо произнёс начальник и бросил задумчивый взгляд в Ирин угол. — Пойдём-ка поговорим.

Чернов, надуваясь от важности, чуть ли не вперёд Верховского влетел в логово. Ира не возражала. Интересно, конечно, что у них за секреты, но — как там? — любопытство фатально подвело кошку. Знаем, проходили… Тонкая цепочка на шее почти не чувствуется и вообще никак себя не проявляет. Похоже, действительно всего лишь затейливое средство связи, и не более того. Зарецкий попросту хочет поймать паразита и… поступает так, как считает нужным. Получится — хорошо, не получится — извините, давайте сюда своё наказание, и будто бы ничего не было. А кто там пострадает в процессе — какая разница? Душевным спокойствием можно и пренебречь.

Сообразив, что в пятый раз пробегает глазами одну и ту же бумагу, Ира заставила себя собраться с мыслями. Надо хотя бы это разгрести в срок, чтобы не нарваться на начальственное негодование. Служебная записка, заявление на визу, официальный запрос с резолюцией «Отказать», исписанный расчётами черновик, снова виза, страница из чьего-то досье… Сколько же тут бардака! Ира механически отложила очередной акт о наследовании в ближайшую кучу. Почему Зарецкий так уверен, что паразит снова нападёт именно на ничего не значащую секретаршу магконтроля? Может, как раз потому, что она — секретарша магконтроля? Что ж, господа злоумышленники будут горько разочарованы. Вот уж работёнка! От начальства огребай, от коллег огребай, ещё и всякая городская нечисть на тебя виды имеет, а взамен что? Ни престижа, ни пользы, ни хотя бы связей, которые так ценит мама; разве что зарплата…

Ехидно забулькал внутренний телефон. Разглядев номер, Ира с трудом подавила желание выругаться.

— Доброе утро, Наталья Петровна! — фальшиво пропела она в трубку, растягивая губы в улыбке и отчаянно надеясь, что так голос звучит приветливее.

— Доброе утро, Ирина Викторовна! — не менее искренне ответили на другом конце. — Вы не могли бы зайти ко мне через полчаса?

Вот чёрт! Что ей понадобилось?

— Мне… э-э-э… взять какие-то документы? — осторожно спросила Ира.

— Нет, ничего не нужно. У вас есть возможность прийти?

Хорошо бы сказать «нет», но, как назло, совещаний у Верховского не намечается, приёмные часы к ней относятся слабо, а срочные задачи… Да какие у неё срочные задачи?

— Да, конечно, — обречённо сказала Ира.

— Спасибо. Хорошего вам дня.

И вам того же, и вас туда же. Что там такое стряслось в канцелярии, что аж сама начальница звонит и вызывает к себе рядовую секретаршу? Одно радует: пожелай Анохина её выгнать, не стала бы заморачиваться лично — для таких дел у главной учётчицы есть Волкова. Ира с ненавистью покосилась на пыльную коробку с бумагами. Ничего, до вторника успеть можно, если опять ничего не стрясётся…

Тихо клацнула дверь логова. Чернов вернулся от начальника пришибленным и ещё более злобным, хотя, казалось бы, куда уж дальше! Ира старательно сделала вид, что его присутствие ничуть её не беспокоит. Вот бы контролёра кто-нибудь куда-нибудь вызвал, а?.. Хотя нехорошо такого желать, потому что каждый звонок — это опасность для чьей-то жизни. Нет, Чернов определённо такого не стоит, будь он хоть трижды потомственный великий маг. Пусть уж греет тут вельможную задницу. Лишь бы жить не мешал…

— Вы приближались к моему столу? — каркнул контролёр, и Ира попрощалась с мечтами о покое.

— Нет.

— И статистические выписки, разумеется, не просматривали?

— Разумеется, не просматривала, — огрызнулась Ира и тут же, спохватившись, добавила, понизив тон: — Я занимаюсь документами для архива. О статистических выписках я ничего не знаю.

— Да неужели? — Чернов вскочил с места; получившее неслабый толчок кресло глухо врезалось в стену. — Они лежали вот здесь, на этом самом месте! Может, скажете, куда они могли деться?

Ира мысленно сосчитала до десяти. Она ничего не брала. Пусть хоть орёт, хоть в вещах её роется, хоть записи с камер снимает — ни в жизнь не докажет.

— Не имею понятия, — голос предательски дрогнул, и Чернов тут же хищно сощурился. А ну, проймёт его апелляция к регламентам? — Вы должны сами заботиться о сохранности документов, с которыми работаете.

— Как это понимать? — зло заклокотал контролёр. — Вы берётесь нас проверять? Или ищете себе оправдание? Зачем вы забрали бумаги?

— Я их не брала.

— Правда?

Чернов стремительно пересёк кабинет и схватил верхний документ из стопки, предназначенной для открытых архивов — самой высокой из всех. Ира придержала бумажную башню у основания, спасая от разрушения результат недельных трудов.

— А если выписки найдутся здесь? — прошипел контролёр. Бледные глаза зло сверкали из-под очков. — Что вы тогда скажете?