Испытательный срок

Да что рассказать, чего нет в досье? Не то чтобы жизнь у Иры была насыщена приключениями. Не пересказывать же бабушкины байки.

— С нежитью имела дело только с домашней. По лесам ходить боюсь, — призналась Ира, припомнив дела давнишние. — Заблудилась в детстве один раз.

— Жаль. Я бы позвал к нам в отдел, — притворно вздохнул безопасник. Шутит он так, что ли? — Городская жительница, стало быть?

— Иногда к бабушке в деревню ездила. Но давно уже там не была, лет десять…

— А бабушка где проживает?

— Во Владимирской области. Деревня Ягодное.

Интересно, ему это всё правда нужно или просто сверяет с досье, пока Галочка занимается пробой? Безопасник уточнил ещё с десяток деталей биографии: чему училась, где подрабатывала, что из ведьмовских ремёсел больше нравится, доводилось ли когда-нибудь гадать… Ни дать ни взять добрый дядюшка, расспрашивающий любимую племянницу после долгой разлуки. Наверное, надо было повнимательнее следить за языком; с другой стороны, скрывать Ире нечего.

— О, глядите-ка, закончили, — воодушевился безопасник, вновь обращаясь к монитору. — Так, что тут у нас?

— Что? — Ира поневоле напряглась. Что такого вообще может быть в крови?

— Маги в роду были?

— Не знаю, — Ира растерянно мотнула головой. — До прабабушек точно нет.

— Понятно. Слабо совсем, видите? Но есть, — безопасник развернул монитор и ткнул тупым концом карандаша в малопонятную диаграмму. — Не переживайте, переучиваться вам точно не придётся. Вот тут и тут всё прекрасно с потенциалом…

Карандаш метнулся к противоположному краю диаграммы, похожей на угловатую кляксу поверх строгой паутины осей. По-прежнему ничего не понять, но это можно почитать и дома, когда выдадут полный комплект документов. Раз говорят — всё хорошо, значит, всё хорошо.

— Через годик придёте на шестую сдавать? — подмигнул безопасник.

— Ой, нет. Через год точно нет.

— Ну смотрите, — мужчина казался искренне опечаленным. — По потенциалу вам до пятой, а то и до четвёртой расти можно.

— Спасибо…

— Вам спасибо. В триста двадцатую теперь. Привет Наталье Петровне передавайте.

Приветы пусть внутренней почтой передаёт. Учётчиц мама не любит, а о здешней начальнице канцелярии и вовсе не может говорить не кривясь. Чёрт его знает, что они не поделили; может, дело в той самой злосчастной Ириной карточке. Ну и ладно, документы получить — дело нехитрое, а там останется только контроль, и можно на волю. Думать, что дальше делать со свеженьким удостоверением, а заодно и с отлежавшимся за год дипломом делопроизводителя.

На сей раз Ира предусмотрительно изучила табличку, удостоверившись, что в кабинете обитает именно Наталья Петровна Анохина. Дверь, однако, не поддалась; то ли хозяйка заперлась внутри, то ли отошла куда-то по делам. Ира растерянно огляделась. Уже пора звонить в справочную или стоит немножко подождать?

— Анохина у правопорядка, пятый этаж, — бросила на ходу какая-то сердобольная сотрудница.

— Спасибо! А в каком… — начала было Ира, однако благодетельница уже унеслась куда-то дальше по коридору.

Ну и ладно, если грозная начальница не найдётся сама — всегда можно вернуться к кабинету и подождать. Неужели Ира так долго просидела у безопасности, что Анохина успела выдать документы предыдущим аттестованным и унестись по каким-то срочным делам?.. Ещё четыре лестницы вверх; лифт занимать как-то совестно, тем более тут все куда-то спешат. А вдруг допуска на пятый этаж не хватит — что тогда? Надо было выспросить у Аньки её внутренний номер на всякий случай…

Дверь, однако, послушно открылась, и Ира тут же поняла, что ничего удивительного в этом нет. Длинный широкий коридор прямо-таки кишел разномастным посторонним народом. Кто-то громко ругался, кто-то бормотал в телефон, кто-то исступлённо листал толстые пачки документов. Не суд — он вообще в другом конце Москвы, — но его преддверие. Где тут искать неуловимую начальницу канцелярии? Разве что ловить какого-нибудь шустрого служащего меж непрерывно хлопающих дверей.

— Вы не подскажете…

— Не подскажу, — грубо рявкнул мужчина в строгом пиджаке и исчез в ближайшем кабинете. Таком же, как десяток остальных.

Стараясь ни с кем не столкнуться, Ира без особой цели двинулась по коридору. Сердитая пожилая дама прошипела в её адрес нечто нелестное, а может, просто выругалась в мироздание. Протиснулся мимо типчик неопределённых лет. Болезненного вида мужчина натужно закашлялся и опасно качнулся вперёд, едва не свалившись с банкетки в проход.

— Осторожнее! — пискнула Ира, скорее рефлекторно, чем из благих побуждений, придержав беднягу за плечо.

— Спасибо, — хрипло выдавил тот в ответ.

В поисках равновесия он оперся на Ирину руку; от прикосновения стало неожиданно холодно. Нежить, что ли? Да нет, вроде живой, только очень уж измученный. Его ведь не пустили бы сюда, будь у него открытая форма туберкулёза, верно?..

— Врача позвать? — из вежливости поинтересовалась Ира. Решать чужие проблемы особо некогда, но не оставлять же человека совсем без помощи!

— Нет, нет, — мужчина умудрился улыбнуться. Вялая ладонь соскользнула наконец с Ириного запястья, оставив на память вязкий холод. — Спасибо, добрая девочка.

— Да не за что…

Не столько по необходимости, сколько из желания оказаться подальше от странного типа, Ира сунула нос в ближайший кабинет и, почти не испугавшись, спросила насчёт Анохиной. Тепло мало-помалу возвращалось, но правой рукой Ира на всякий случай старалась ничего не трогать.

— В пятьсот семнадцатом.

В пятьсот семнадцатом начальница и обнаружилась. Точно такая, какой Ира её себе представляла: необъятная, суровая, с тщательно завитыми рыжими кудрями и въевшейся в резкие черты лица досадой на весь мир. Услыхав, зачем её ищут, Наталья Петровна сдвинула безупречно выщипанные брови и рявкнула:

— Идёмте. Настасья, дела жду к полудню, иначе будете разговаривать с Пичугиным.

Угроза была излишней: Настасья и так в струнку вытянулась перед Анохиной. Да уж, приветы безопасника тут точно лишние. Наталья Петровна взрезала гомонящую толкучку, как атомный ледокол — непроходимые торосы; Ире оставалось только хвостиком бежать в кильватере. Лестницами начальница канцелярии себя, разумеется, не утруждала; лифт разделял всеобщее перед нею благоговение и услужливо распахнулся, едва кнопка осветилась алым ободком.

— Вам следовало вызвать меня по внутренней связи, — поджав губы, сообщила Анохина.

— Я не знала, куда звонить…

— Рядом с телефонами висят списки основных номеров, — просветила начальница и укоризненно замолкла.

Возразить было нечего. Пришлось пристыженно молчать до самой двери. В кабинете, несмотря на изобилие всяких житейских мелочей вроде безвкусных статуэток и пёстрых настенных календарей, оказалось отчаянно неуютно. Наталья Петровна мимоходом вложила в принтер пустой бланк, раздражённо шевельнула мышку и со вздохом плюхнулась в кресло. Ира, разумеется, осталась стоять.

— Имя?

— Шаповалова Ирина Викторовна.

— Паспорт, карточку и заявление.

— Вот, пожалуйста.

Анохина с каменным лицом изучила документы, вернула всё, кроме заявления, и принялась сердито клацать мышью. Другой рукой Наталья Петровна, не отвлекаясь от монитора, безошибочно цапнула телефон и набрала короткий номер — очевидно, внутренний. Из-под прижавшей трубку щеки послышались гудки, нудные и бесплодные. Анохина попробовала ещё раза три, прежде чем, окончательно разочаровавшись, раздражённо впечатать телефон в станцию. Начальница канцелярии бросила на Иру сумрачный взгляд поверх монитора, будто та была виновата во всех её бедах. Ладно, допустим, у женщины плохой день. Это не повод портить настроение и себе тоже…

В дверь постучали, и Наталья Петровна, не смущаясь присутствием посетительницы, гаркнула:

— Войдите!

Ира на всякий случай посторонилась у стола, однако заглянувший в кабинет мужчина входить не спешил. Ире показалось, что она где-то мельком уже его видела; должно быть, сегодня в людных коридорах Управы, хотя внешность его вовсе не вязалась со здешним лоском. В джинсах и простой рубашке, с длинными стянутыми в хвост волосами и короткой бородкой, он походил скорее на айтишника средней руки, чем на чиновника в серьёзной конторе. Но ведь давешний Макс тут работает, а у того ещё и пирсинг…