Испытательный срок

— Тогда приступим, — Зарецкий мельком глянул на экран. — Назовите ваше имя.

Простой регламентный вопрос почему-то позабавил задержанного. Наверное, тип догадывался, что вся добытая из него подноготная и без того перед глазами у контролёра. Он неразборчиво что-то буркнул себе под нос — должно быть, выругался; то ли ожидал подвоха, то ли выказывал презрение. Викентьев хищно подался вперёд.

— Что, простите?

— Дмитрий я. Кузнецов, — нехотя выплюнул нелегал.

— Отчество? — дотошно уточнил Зарецкий, задумчиво созерцая задержанного.

— А нету, — нелегал осклабился. — Сиротка я. Знаешь, офицер, как оно бывает — никогошеньки нету в целом мире…

— Род способностей и предполагаемая категория? — пресёк нытьё Зарецкий.

— Чародействую, вишь, помаленьку, — ухмылка сползла наконец с лица нелегала, уступив место угрюмой… печали? — А в категориях этих ваших не понимаю ни лешего.

Ира вдруг поняла, что с ним не так. Нелегалу никак не дать больше тридцати пяти, а говорит, как косноязычный деревенский дед. Потому и записывать за ним сложновато…

— По какой причине не проходили первичную аттестацию?

— Не захотел, — нагло заявил Кузнецов.

— Вы осведомлены о том, что без прохождения соответствующих процедур вы не имеете права практиковать самостоятельно? — холодно поинтересовался Зарецкий.

— Я довольно прошёл… процедур, — проговорил нелегал тихо и как будто угрожающе. — Ваши мне без надобности.

— Какие именно процедуры вы имеете в виду?

— Кто не знает, тому и не надо.

Ира улучила мгновение, чтобы взглянуть на Викентьева. Тот сидел с задумчивым видом, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки. Ирин взгляд он поймал, едва заметно вопросительно поднял брови. Пришлось помотать головой и вновь уткнуться в экран.

По логике вещей, Зарецкому следовало бы вцепиться в строптивого нелегала мёртвой хваткой и вытрясти какое-нибудь признание, однако контролёр на удивление легко отпустил щекотливую тему и вернулся к вопросам законности.

— До присяги вы имеете право практиковать исключительно под надзором наставника, — сообщил он. — Назовите его имя и характеристики дара.

Кузнецов мгновенно ощетинился.

— Тебе на кой?

— Назовите имя наставника и характеристики его дара, — раздельно повторил Зарецкий. Лежащая у клавиатуры ладонь едва заметно приподнялась.

— Егором звали, — буркнул нелегал. — Где сейчас — не знаю, не спрашивай. Много лет прошло, может, помер уже.

— Когда вы в последний раз его видели?

— Кто ж упомнит? Поди, лет пятнадцать уже тому.

— Пятнадцать лет нелегальной практики, — подал голос Викентьев. — Внушительный срок.

Зарецкий покосился на коллегу без удовольствия.

— С учётом уровня способностей это штраф и принудительное направление на аттестацию, — напомнил он и вновь обратился к озадаченному Кузнецову: — Есть ли объективные причины, по которым вы не можете сейчас пройти тестирование и принять присягу?

— Оно мне надо?

— Если уважительных причин нет, я настаиваю на аресте и передаю дело отделу обеспечения безопасности.

Кузнецов нехорошо ощерился.

— Ох и строгий ты, офицер… Что делать-то мне?

— Как было сказано ранее, сдать тест и принести требуемые государством клятвы, после чего получить удостоверение, — терпеливо пояснил Ярослав. — Пробу крови у вас уже взяли, поэтому посещение отдела безопасности не требуется.

Викентьеву последнее замечание совершенно точно не понравилось, однако он промолчал. Зарецкий сделал пометку в развёрнутой на половину экрана форме и, игнорируя Евгения Валерьевича, обратился напрямую к его подчинённому, застывшему у двери:

— Сержант, прошу препроводить испытуемого в экзаменационную аудиторию и назначить наблюдателя вплоть до передачи дела моим коллегам. До тех пор ответственность на вашем подразделении.

Безопасник дёрнулся и застыл в нерешительности, не зная, слушаться ли чужого приказа, да ещё и в присутствии непосредственного начальства. Викентьев, впрочем, не стал ставить палки в колёса и милостиво кивнул подчинённому:

— Исполняйте, Колобов. Ярослав Владимирович, напоминаю о необходимости закрепить за нами заявку.

— Уже сделано, — кивнул Зарецкий.

За тем, как Кузнецова освобождают от наручников и выводят из комнаты, он наблюдал бесстрастно. Ира нерешительно опустила крышку ноутбука. Наверное, всё? Если господа маги желают что-то обсудить, это к протоколу уже не относится…

— Вы проявляете снисходительность, — укоризненно сказал Викентьев, когда стихли удаляющиеся шаги.

— Я соблюдаю закон, — холодно возразил Зарецкий.

— Вы не могли не заметить некоторых неувязок…

— Они не относятся напрямую к этому делу.

— И вы всё равно обозначаете отсутствие необходимости нашего участия…

— Пока не доказано какое-либо правонарушение, это дело контроля, — отрезал Ярослав. — У вас остались ко мне вопросы?

— Нет, благодарю, — Викентьев, похоже, с удовольствием удушил бы ледяную гадину, если бы знал наверняка, что ему ничего за это не будет.

— Прекрасно. Ира, идём, — бросил Зарецкий, поднимаясь из-за стола.

Профессиональная гордость не возражала против того, чтобы немедленно подчиниться приказу, зато личная — очень даже. С трудом поспевая на каблуках за широким шагом Зарецкого, Ира никак не могла определиться, которая из двух рептилий нравится ей меньше. Выходило, что всё-таки контрольская, потому что с безопасником видеться приходится намного реже.

— Если ты так интересуешься делами отдела, проще было бы обратиться к кому-то из нас, — ни с того ни с сего заявил Зарецкий, когда за ними закрылись створки лифта. — Не всё в кабинете можно безнаказанно трогать.

Ира с полминуты соображала, к чему это он, прежде чем вспомнила разговор перед допросом.

— Да мне не нужно… — выпалила она, чувствуя, как горят щёки. — Я правда нечаянно!

— Я в курсе, — хмыкнул Зарецкий. Лифт еле полз и, как назло, не намеревался нигде останавливаться. — В твоих интересах не прикасаться к активным печатям. К любым.

— Почему?

— Потому что те, что на засекреченных документах, умеют ябедничать в безопасность, — пояснил Зарецкий. — И ещё печати какое-то время помнят спектр.

— У меня нет никакого спектра, — обиженно буркнула Ира. — Я же ведьма, а не маг.

— Верно.

Лифт остановился с мелодичным звонком. Хлынувший сквозь разъезжающиеся створки солнечный свет на несколько мгновений ошеломил Иру. Всё-таки здесь лучше, чем в застенках на первом этаже! Макс обмолвился вчера, что тут где-то есть открытый балкон; надо как-нибудь напроситься с ним на перекур, посмотреть с высоты на округу…

В отделе обретался только Миша, корпевший над огромной звёздной картой. Немедленно стало до жути интересно, однако Старов был слишком поглощён расчётами, чтобы его отвлекать. Ира вернулась на своё место, без удовольствия отметив, что от блузки едко пахнет дезинфекцией. Протокол малоприятного и малопонятного допроса она добросовестно приложила к заявке, и почти сразу же доступ туда у неё отобрали. Ну и пожалуйста, не очень-то и хотелось! Можно подумать, в мире ничего нет ценнее здешних страшных секретов.

Где-то с час никто, включая прибежавшую с совещания Оксану и Макса, притащившего в кабинет крепкий запах табака, её не трогал, а потом тронули сразу всех. Гроза в облике Верховского просочилась в кабинет из логова и громыхнула, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Объясните мне, коллеги, как из-под носа у бдительнейших сотрудников безопасности может сбежать нелегал без выдающихся мозгов и способностей?

— Сбежать? — тут же встрепенулся Зарецкий.

— Именно. Я смотрю, ты в курсе, — Александр Михайлович незамедлительно вцепился в незадачливую жертву. Остальные притихли, жадно прислушиваясь к разборке. — Будь добр, расскажи, что случилось и каким боком здесь мы?

— Если речь про сегодняшнего нелегала, то я направил его на аттестацию, — не стал увиливать Ярослав. — Под надзором безопасников, разумеется.