Божья коровка

Глава 15

15.

Трамвай, постукивая колесами на стыках рельсов, подкатил к остановке «Площадь Якуба Коласа». Отворились двери, и наружу стали выходить пассажиры. Те, кто ждал трамвая, потянулись к задней. Заходя в вагон, они покупали билет у кондуктора и шли дальше по проходу, занимая освободившиеся места. Вместе с ними по ступенькам поднялся старшина-пограничник с вещевым мешком за плечами. В правой руке он нес рюкзак. Встав возле кондуктора, старшина примостил его на пол и полез в карман.

— Срочникам — бесплатно, — сообщила женщина. — Или вы сверхрочнослужащий?

— Нет, — ответил старшина.

— Вам билет не нужен, — довела кондуктор. — Проходите дальше.

Старшина кивнул и отправился вперед. Посреди вагона он занял место у окна, бросив под ноги рюкзак. Расстегнул шинель у воротника и стал смотреть на проплывающие мимо городские виды. Так и просидел, пока трамвай не прибыл на конечную остановку. Выйдя вместе с пассажирами, старшина зашел во двор ближайшего дома и направился к служебному входу расположенного на первом этаже гастронома. По пути ему никто не встретился. Старшина протопал коридором магазина и легонько постучал в дверь с табличкою «Директор».

— Да, — раздалось изнутри.

Старшина вошел и остановился за порогом. Положив на пол рюкзак, вскинул руку к козырьку фуражки.

— Здравия желаю, Валентина Алексеевна! Старшина Коровка прибыл! — доложил шутливо.

— Боря? — хозяйка кабинета поднялась из-за стола. — Тебя прямо не узнать, — заявила, подойдя поближе. — Вырос, возмужал, выправка военная. Впрочем, что я удивляюсь? Помню, муж мой, ну, тогда еще жених, из армии вернулся. Уходил обычным парнем, а пришел орлом. Грудь вся в знаках доблести, плечи — шире косяков, а лицо — хоть на плакат. Все девки деревенские мне завидовали. Кое-кто отбить пытался, — улыбнулась женщина. — Зря старались — Вася видел лишь меня. Ты в квартиру заходил?

— Нет, — ответил старшина. — Вы сказали, чтобы вместе.

— Что ж, пойдем.

Подойдя к столу, Алексеевна выдвинула ящик, достала ключ и решительной походкой двинулась к дверям. Старшина пропустил ее вперед и затопал следом. Оказавшись во дворе, пара подошла к подъезду и, войдя в него, поднялась по лестнице на второй этаж. Алексеевна открыла дверь квартиры и, толкнув ее, оказалась в крохотной прихожей. Но не стала в ней задерживаться, а прошла в переднюю комнату. Старшина же, бросив свой рюкзак на пол, снял мешок, а затем — шинель, примостив ее на вешалке. Рядом водрузил зеленую фуражку, лишь затем протопал следом.

Алексеевна стояла у стола, повернувшись к выходу спиной, на шаги его не обернулась.

— Подойди, — сказала повелительно.

Пограничник подчинился.

— Вот сберкнижка, — ткнула она пальцем в серую обложку документа, лежавшего на столешнице. — Проверяй — тут плата до двадцатого числа. В этот день твою жилплощадь освободили. Здесь квитанции за коммуналку. Апрель закрыт, а за май заплатишь сам. Но если не доволен, мне скажи: я внесу за них. Все вещи на местах, ты сейчас их проверишь, чтоб потом претензий не было.

— Не будет, Алексеевна, — сказал Борис. — Я вам верю.

— Нет ты проверь! — ответила директор и повернулась. — Эх, Боря, Боря! Как ты не вовремя. Людмилу с сыном отвезли в деревню — квартиру им дадут лишь в декабре… Что?!

Она умолкла, уставившись на грудь хозяина квартиры. Густые брови поползли на лоб.

— Ты!.. Герой Советского Союза? Господи! — воскликнула, всплеснув руками.

— Как видите, — Борис пожал плечами. — Могу орденскую книжку показать, — он полез в карман.

— Не нужно! — директор закрутила головой. — Но как?.. Ты не написал. И за что?

— За Даманский, — ответил старшина. — Там и ранили. Вот, — он указал на лоб. — Еще рука и грудь. Извините, что вернулся раньше, но так уж получилось. Жить-то где-то надо.

— Забудь! — сказала Алексеевна. — Все, что я сейчас сказала. Разболталась, дура, и обидела Героя. Прости!

— Проехали, — Борис махнул рукой. — Большая просьба, Алексеевна. Никому не говорите, что у меня Звезда героя.

— Почему?!

— Покоя не дадут. Потащат выступать перед пионерами, в трудовые коллективы… Мне этого в Хабаровске хватило. Достали! Я хочу пожить спокойно, раны залечить. У меня рука болит, грудь ноет от нагрузки.

— А голова? Там шрам ужасный.

— Лоб просто чешется, — он улыбнулся. — Договорились?

— Хорошо, — сказала Алексеевна. — Но с одним условием. После работы я приду к тебе с заведующими, и ты нам все расскажешь. Как воевал, как ранили, как наградили. Иначе я умру от любопытства.

— А они не разболтают?

— Мои? — директор усмехнулась. — Девочки надежные — хоть ты их пытай. Об угощении не беспокойся — принесем с собой.

— Мне все равно продукты нужно покупать, — сказал Борис. — Холодильник ведь пустой.

— Принесут, я распоряжусь.

— Деньги — вот, — он достал из кармана несколько бумажек.

Алексеевна взяла их и ушла, а Борис занялся собой. Первым делом перебрал одежду, аккуратно сложенную в шкафу, и пришел к неутешительному выводу — все ему мало, а, вернее, коротко. На службе он значительно подрос. Мало-мальски подошла рубашка из фланели в сине-черную клетку, он в нее переоделся, оставив шаровары — его прежние штаны не закрывали и лодыжек. Мундир с наградами поместил на плечики и повесил в шкаф, а потом разобрал привезенные с собою вещи. Что-то — в шкаф, а что-то — в стирку. Включив холодильник, положил туда сверток с балыком. Перед этим развернул, понюхал и кивнул — долгую дорогу деликатес перенес успешно.

В разгар этих хлопот позвонили в дверь. Незнакомая, симпатичная девочка в халате продавца притащила полную авоську — хлеб, крупа, масло, сыр, колбаса, консервы… Запустив ее в прихожую, Борис принял ношу и поблагодарил.

— Как тебя зовут? — спросил у девушки. — Ты ведь не работала до того, как я в армию ушел?

— Нет, — ответила девчонка, глянув на Бориса с обожанием. — В том году училище закончила. Зиною меня зовут.

— А меня — Борисом.

— Знаю, — девушка кивнула. — Мне про вас рассказывали. Это правда, что сражались на Даманском?

— Довелось, — кивнул Борис и спросил, мгновенно догадавшись: — Кем ты Алексеевне приходишься?

— Из одной деревни, — девушка смутилась. — Дальняя родня.

«Кандидатку в жены подослали, — улыбнулся мысленно Борис. — Ах, да Алексеевна! На ходу подметки рвет. Замечательный жених для родственницы объявился. Мало, что отдельная квартира в Минске, так еще Герой Советского Союза».

— Вам помочь прибрать в квартире? — предложила Зина. — Мне директор разрешила задержаться. Говорит: у вас рука болит.