Вторая

– Я сталкиваюсь с постоянным недосыпом, а ты интересуешься, что у меня с настроением. И кстати, разве у тебя на завтра изменились планы?

– Ничего такого, где тебе нет места.

– Может, напомнить о твоем семейном расписании?

– Не знал бы я тебя так хорошо, подумал бы, что моя девочка язвит и ревнует.

Я отставила вскипевшую воду, чуть не расплескав готовый напиток на стеклянную поверхность, и повернулась к мужчине лицом.

– Саша… – его губы, такие родные и знакомые, мягко прикасаются к моим, – я дико по тебе соскучился, и ты права, у меня и у самого вечная нехватка времени. Саааш… ты такая красивая у меня… Хочешь, я останусь? Только скажи…

– Нет. У меня очень много дел запланировано на утро, – твержу одно и то же, других отговорок на сегодня нет.

Неожиданно бедром, с силой вжатым в мужское, я почувствовала слабую вибрацию.

Миша нахмурился, но от меня отстранился и на звонок ответил, выйдя в другую комнату.

– Да. Да. Я знаю, который час. Ложись без меня, – когда он разговаривает с женой, голос его неизменно спокоен, рассудителен и строг. – Я буду минимум через час. Самойлов? Ну да, конечно, я из-за него и сорвался. Да не жди. Мне всё равно ещё на заправку надо. Ну, может, чуть раньше. Хорошо. Давай.

А что? Всё верно. Закон жизни. Не хочу я провести с ним ночь – захочет другая, у которой, кстати, на него гораздо больше прав…

На кухню он вернулся уже без телефона. И занял прежнюю позицию, а я уже успела перелить кофе в маленькую чашечку и довести её до «совершенства».

Мужчина отхлебнул и с первым же глотком снова поморщился.

– Что это за кошмар?

– Извини, твой сорт закончился.

– Как ты пьёшь эту кислятину?!

– Это не кислятина. Это горький насыщенный вкус. С корицей самое оно.

Он поставил кружку на столешницу за моей спиной.

– Саша, – его губы вновь скользят по нежной коже на шее и спускаются ниже, в район ключиц. Его пальцы в нежном, едва ощутимом прикосновении гладят моё запястье. Он точно знает, от чего я теряю голову. И бессовестно этим пользуется. Ласка ключиц и рук… это мои маленькие интимные слабости. – Сашенька, приходи уже скорее в себя. И поищи всё же тур на недельку, на дольше не отпущу, – чуть прикусил мочку уха, заставив меня в неосознанном порыве прижаться к нему чуть плотнее. – Не передумала?

– Мишенька. Тебе пора.

– Моя сладкая… Моя женщина… Только моя… – раньше его страстный шёпот сводил меня с ума каждый раз, а теперь я слышу в нём лишь собственный приговор. Что изменилось в наших отношениях, я и сама не знаю, хоть мурашки от его слов не перестают предательски тревожить мою спину и сейчас. – Может, позволишь мне остаться?

Одно моё слово, и он действительно останется, наплевав на все приличия, чтобы через пару часов вернуться к другой женщине. Женщине, которую сам когда-то и выбрал себе в спутницы. Хотя… раньше Миша разрешения не спрашивал. Видимо, чувствует моё напряжение и нервозность.

– Ладно. Как скажешь. А насчёт отпуска ты не тяни. Тебе правда нужно развеяться.

– Хорошо, я подумаю, – соглашаюсь, лишь бы он поскорее ушел.

Мужчина неторопливо отодвинулся, развернулся и пошёл в комнату за телефоном.

А я быстро вылила ещё горячий, дымящийся напиток в раковину и сполоснула кружку. Чтобы сэкономить время. Я ведь не шутила насчёт раннего подъёма.

– Милая, иди, ложись. Я сам закрою.

Как только дверь захлопнулась, а ключ провернулся в замке два раза, я со вздохом отчаяния приземлилась на мягкий диван.

Глава 4

На высоких тоненьких каблучках уверенно вышагиваю к выходу из парка.

О, ужас, я действительно убила полдня на походы по магазинам в поисках достойного подарка лучшей подруге Дашке на день рождения, а теперь решила сократить дорогу к дому. На что я действительно готова потратить любое свободное время – так это на пешую прогулку по просторам своего города.

Решение заглянуть в парк оказалось очень даже кстати. Повсюду ухоженные лужайки, клумбы с цветущими растениями в виде разноцветных рукотворных ковров, аккуратно подстриженные кустарники, велосипедные дорожки, дети катаются на роликах и играют в догонялки. Это место всегда дышит свободой. Независимо от погоды, от времени года, температуры воздуха и разнообразия своих посетителей. Здесь всегда сказочно прекрасно. Даже воздух в этом месте наполнен ароматом радости и предвкушения.

Медленно бреду и неотрывно любуюсь проплывающими мимо картинами.

Стараюсь улыбаться сама себе, наслаждаясь ярким солнечным днём, несмотря на то, что в душе, как и обычно в последнее время, мрак и тучи.

Иногда совершенно нет сил разбираться со своим внутренним состоянием, гораздо проще смотреть на обложку, заранее удостоверившись в её абсолютной привлекательности и красоте.

Хотя… внешние качества любого человека разными людьми всегда воспринимаются по-разному. А я ещё и привыкла к тому, что внешность бывает крайне обманчива. Далеко ходить незачем.

Взять хотя бы меня. Кроме не самого высокого морального поведения, жуткой худобы, вечной застывшей печали в глазах и каких-никаких успехов на служебном поприще, вряд ли могу похвастаться другими достижениями.

У меня в жизни наступил период, когда я не знаю, чего хочу. Не совсем понимаю, к чему дальше стремиться. Все мои личные ценности и цели в один миг рассыпались в прах. А я оказалась прямо посреди останков разрушенного здания – того самого, которое выстраивала годами. И эти руины теперь давят на меня с каждым днём все больше и больше. А когда-то… кажется, целую сотню лет назад я была счастлива. Собственная жизнь мне казалась воплощением радости, улыбок, трепетных чувств, постоянных стремлений, достижением новых целей и решением сложных задач.

И всё это вместе взятое неотделимо от мужчины, который бессменно присутствует в моей жизни вот уже почти шесть лет.

Когда-то Миша казался мне идеалом, недосягаемой мечтой для простых девушек, взрослым, рассудительным мужчиной, справедливым и достойным уважения человеком со своими принципами.

Что же такого яркого случилось за последнее время, что моё осознание резко повернулось в другую сторону? Кто так разительно изменился? Я сама или «мой» мужчина? Наверное, оба. И самое главное – того, что я имею, мне уже недостаточно. Абсолютно.

Сейчас вечная искусственность, постоянная закрытость, напускные улыбки, которые мы с Мишей до сих пор ловим на себе, противостояние всем вокруг, кто норовит осуждающе ткнуть в нас пальцем… всё это заставляет меня впадать в уныние. Обыденная недосказанность, частые увёртки, логичные оправдания… Да, я сама понимала, что это будет, но раньше всё воспринималось совершенно по-другому.

Жалость? Нет. Она мне не нужна. Даже от себя самой. Жалеть себя – очень неблагодарное и разрушительное дело. Я просто хочу разобраться в собственной жизни, понять, где я пропустила тот самый поворот в нужную сторону. Как его найти. Как исправить. Как повернуть бурный поток судьбоносной реки в другую сторону.

Когда-то давным-давно я задавала себе те же вопросы. И, как ни странно, на помощь пришёл Миша. Он ворвался в мою жизнь подобно бурному потоку, сметающему все препятствия на своём пути. Не оставляющему времени задуматься над тем, куда плыть, зачем, что там ждёт, что будет после…

Да. У нас с мужчиной не совсем обычные отношения. Официальной семьёй он обзавёлся очень давно. Задолго до нашего знакомства. А я для него лишь вторая. Мне это нравилось всегда. Почти…

Держать мужчину на расстоянии вытянутой руки, чуть отстраняясь, чувствовать, как он привязывается ко мне с каждым днём всё сильнее, знать, как чрезмерно он мной дорожит, понимать, что для него я не просто женщина, про которую он забудет на следующий же день после мимолетной связи… меня всё это устраивало. Возможно, назвать Мишу честным, искренним, порядочным семьянином и не получится, но в наших с ним отношениях практически нет места лжи. Во всяком случае, наглой, грубой и грязной. Конечно, в силу своей особенности, всегда бывают мелкие недоговоры, но это нормально, ведь они обусловлены своеобразной спецификой, чтобы ни его, ни меня не ставить в неловкое положение. В «моем» мужчине вот уже шесть лет я уверена, как в самой себе, если не больше. Он всегда держит слово, а не бросает на ветер. У мужчины твёрдый, сильный, закалённый характер. В свои сорок четыре года Миша добился довольно серьёзных результатов на служебном поприще. Всю жизнь он проработал в прокуратуре. Когда мы познакомились, он всё ещё был на вторых ролях, но теперь занимает просто неприлично высокую должность, о которой не принято говорить вслух.