Страница 2 из 3
– Гм, – парень нахмурился, а затем начал шариться в своей сумке. К моему великому удивлению, она оказалась тоже из нашего «летного набора». – Как бы вам сказать, молодой человек.. Вы курите?
– Никак нет.
– А я вот, увы, – он пожал плечами и достал коричневую пачку сигарет. Взяв одну зубами, парень как будто продолжал размышлять. – Начал после одного случая и бросать не собираюсь. Так что я покурю и отвечу на ваш вопрос после, если не возражаете.
– Я постою с вами.
В его мутно-голубых глазах все еще читалось полнейшее безразличие.
– Как хотите, здоровье ваше, – тут он щелкнул что-то в настройках «Умного Университета», местной системы безопасности, которая, очевидно, давала ему возможность покинуть свой пост. Затем он встал и протянул мне руку, представившись.
– Меня Артем зовут.
– Алекс, очень приятно.
Забавно, как за какие-то пять минут наше восприятие людей может перевернуться с ног на голову. Тот, кого я считал придурковатым, сумасбродным простофилей, оказался вдруг… Моим предшественником, летным собратом. И теперь я смотрел на него совсем другими глазами.
Выйдя из университета, мы остановились на пороге. Артем закурил, и его окружило облако ароматного вишневого табака.
– Так что же, почему я не пошел летать, спрашиваешь? На ты, не против, да?
Я лишь кивнул в ответ, сгорая от нетерпения. Все мое внимание так и жаждало переключения с внутреннего мира на внешний, на чужую историю. В ней уже хотя бы была точка «Б», некая завершенность, хотя, очевидно, не особенно радужная.
– Я не прошел ВЛЭК1 по психическому здоровью. Меня списали сразу после второй летной практики.
– Да ну! Быть не может.
– Я думал, – с грустной улыбкой ответил Артем. – Уже все в стенах этого места знают о той трагедии…
– Стой. Ты же не хочешь сказать, что ты и есть тот самый…
Взгляд моего собеседника, однако, и без слов дал ясный ответ. Тут я впервые внимательно посмотрел на него и впервые узрел то, что было у меня перед глазами все эти годы: его волосы были не просто светлыми, они были седыми. А все лицо его покрывала тонкая паутинка морщин.
– Что же, вижу, тебе не терпится услышать сию историю еще раз, – Артем сделал затяжку. – Только из первых уст. Небось думаешь, да, как так вышло, что главный герой местной легенды прямо у вас под носом сидел все эти годы?
– Мысли читаешь… – ошарашено пробормотал я.
– Читаю, – усмехнувшись, подтвердил Артем. – Если ты думаешь, что я безумец, то, быть может, верно думаешь. Только я говорю тебе правду, и расскажу ее так, что это останется между нами. Знаю я вас, сплетников несчастных…
Это произошло в последние две недели нашей летной практики в О. Тогда мы уже летали по двое в кабине, чувствуя некую уверенность в посадках, радиообмене и всем таком прочем… Не сказать, что первобытный страх разложить самолет прямо на полосе совсем ушел; он лишь немного утих. И все же теперь я на полетах получал не только дозу адреналина, но еще и истинное удовольствие… Спокойное такое, знаешь?
Помню только, что удовольствию этому в первое время нешуточно мешала Саша, которую то и дело ставили со мной в пару. Она еще в университете досаждала почти всем в нашей группе, и я не был исключением. Какая-то нелюдимая, скучная и топорная, эта девчонка производила впечатление ожившего робота, совершенного женского робота. Почему совершенного? Да потому что Саша обладала не только какой-то сверхъестественной внешностью – высокая, с длинными волосами песочного цвета, ярко-голубыми глазами, фарфорово-матовой кожей и потрясающе тонкими, но сильными руками и ногами, она могла дать фору любой топ-модели – девушка в довесок была очень умна. Не было такого вопроса, на который она бы не знала ответ. Не было науки, в общих вопросах которой Саша бы не разбиралась. Она была такой… Имела на все собственное мнение и резко опускала в разговоре всех не угодных «ее величеству». Да и всем своим видом показывала, что не желает вовлекаться в бесполезные рассуждения и споры.
Мы и восхищались ей, и сторонились одновременно. За эту ее английскую чопорность и показное всезнание в группе Сашу за глаза прозвали Андроида. Держу пари, она об этом знала, но на ее отношение к нам это вряд ли как-то влияло.
Так вот, я терпеть не мог летать с ней. Вовсе не потому, что она летала слишком хорошо – как раз летала Саша ровно так же, как и все остальные. Порою «козлила», порою «взмывала» на посадках, не выдерживала направление при полете по кругу. И, признаюсь, я в первые дни практики даже немного злорадствовал, когда у нее что-то не получалось. Мне казалось, это карма Саши давала о себе знать за все ее выходки на занятиях (а сейчас меня так и сжирает совесть за эти былые чувства).
Но вернемся к сути: с ней было невозможно находиться в кабине, когда летаешь первым пилотом. Каждое действие в самолете я выполнял с чувством, будто сдаю какой-то экзамен. Причем самый серьезный в жизни, и сдаю его каждый день! Напряжение между креслами достигало своего пика на посадке: мне казалось, что каждый миллиметр отделения убивает мое мужское достоинство. Глупо, да. И разум мой твердил, что, скорее всего, Сашу вообще мало волновала моя техника пилотирования, но я ничего не мог с собой поделать.
В утро, когда тронулся первый лед наших с ней отношений, я едва удержался от того, чтобы не закатить глаза, увидев наши фамилии, вписанные рядом в плане полетов.
– С кем летаешь, Тём? – поинтересовался Кир, мой приятель из другого экипажа, когда мы отправились забирать стартовый завтрак в столовой.
Сухпаек на шестичасовую смену нам выдавали один раз, но шоколада в нем хватало дня на три: из-за опечатки в приказе по ошибке выдавали вместо одной плитки десять. Правда, шоколад был такого качества, что иногда я и не брал его вовсе. Он так и оставался лежать на смене, плавясь под лучами беспощадного солнца степи. Дальнейшая его судьба мне была неизвестна.
– С Андроидой, – мрачно ответил я. – Представляешь, два маршрута подряд?
– Да уж, – покачал головой Кир с мнимым сочувствием. – Не завидую. Зато не будет соблазна отвлекаться на разговоры, ха-ха. Будешь сличать карту с местностью. Эн-элку 2 возьми, ветер посчитаешь.
– Не говори, за пару дней на штурмана смогу выучиться с таким-то сухарем, – язвительно пробормотал я, вздыхая.
Что ж, делать в полете и впрямь ничего не оставалось, кроме как считать навигационные штучки да искать новые наземные ориентиры. Я утешил себя тем, что всякие люди будут попадаться мне еще на пути летной карьеры, и потому, по возвращении в АТБ3 смог выдавить подобие дружелюбной улыбки, протягивая Саше ее бутерброд с колбасой и сыром вместе с бутылкой воды.
– Спасибо, – поблагодарила она и выдала своей мимикой зеркальное отражение моей.
Какие же мы, все-таки, люди, лицемеры, и взгляды наши этого никогда не скроют!..
– Пойдем на самолет? – предложил я, а сам потянулся за ШБЖ-шкой4 и картой, прилепленной на планшет. – Они уже прилетели?
«Они» – ребята из нашего экипажа, что летали по кругам. Саша сделала громкость рации на столе чуть выше и пожала плечами: в эфире была тишина.
– Что же ты не слушала радиообмен? – недовольно проворчал я, а затем догадался, что тихо так было оттого, что самолет уже успел и приземлиться, и зарулить на стоянку. Время полетной смены нещадно тикало, а «Даймонд» стоял без дела.
«Бегом!» – молнией пронзило сообщение инструктора экран моего телефона.
– Бегом, бегом! – заторопил Сашу я.
Поморщившись, она встала и начала неспешные сборы, как ни в чем не бывало. Это меня едва не вывело из себя.
– Жду тебя на самолете, – бросил я, чтобы не выругаться вслух, и пошел к лестнице.
1
ВЛЭК = врачебно-летная экспертная комиссия. Медосмотр, который проходят все состоящие в летном составе (в т.ч. курсанты).
2
НЛ-10 – логарифмическая линейка для решения навигационных задач.
3
АТБ = авиационно-техническая база;
4
ШБЖ = штурманский бортжурнал.