Стать Медузой (ЛП)

— Красоту? — она цокнула языком. — Ты слепа, если думаешь, что мы все еще красивы.

— Я не слепа. Я росла с теми, кого считали уродливыми и ужасными. Я знаю внутренние тайны монстров, знаю, какими добрыми они могут быть.

Горечь усилилась в ее сердце. Хоть змеи никогда не шептали, что две бессмертные сестры знали, что сделал Посейдон, это застревало в ее горле. Медуза оскалилась.

— Добрыми, как Посейдон? Как мужчина, которого вы называли интересным?

Эвриала вздрогнула.

— К этому должно было прийти.

Сфено перебила их с рычанием.

— Потому ты так злишься на нас? Не потому, что мы теперь ужасные, а потому что тебе кажется, что мы толкнули тебя к Посейдону?

— Толкнули! — гнев охватил Медузу. Она сдвинулась с камней и возвысилась над сестрами. Тяжелые мышцы ее хвоста двигались, удерживая ее. — Вы бросили меня ему, словно не знали, что он сделает. А вы знали, что он из богов Олимпа. Вы знали, что они делают с женщинами, как я!

Крики гнева делали ее сильнее. Боль от того, что она выпустила то, что запирала в сердце, взорвалась в ней.

Но Медуза видела лишь себя в отражении за ними. Высокого монстра с волосами-змеями и чешуей. Клыки торчали изо рта, оскаленного от ненависти к олимпийцам. Красные сияющие глаза бросали тени на камни.

Змеи вокруг ее головы поднялись, шипя, шептали правду о двух сестрах. Но в этот раз Медуза игнорировала их.

Она смотрела в свои глаза и видела свою новую и опасную силу. Она видела правду, что никто не придет в эту пещеру, даже бог. Никто не бросит вызов женщинам, живущим тут.

Ее гнев испарился. Она опустилась на камни, и что-то в ее сердце будто встало на место. Хоть она уже не была красивой, она была в безопасности.

Она была по-настоящему защищена, хотя столько времени боялась, что не ощутит это снова.

Ужас в ее сердце утихал. Боль из-за произошедшего была выпущена, и теперь она могла о себе позаботиться.

Она не была хрупкой девушкой.

Она не была смертной.

Каждый дюйм ее тела был готов к любому богу, который пройдет в пещеру. Если Посейдон попытается пролезть в ее постель, ему придется разбираться с сотней змей, готовых ударить, когтями и зубами, готовыми рвать.

Он создал этого монстра. Он создал существо, которое могло его уничтожить.

Тяжело дыша, она посмотрела на Сфено и Эвриалу.

— И теперь это между нами.

Сфено опустилась в воду, глаза были огромными, волосы развевались вокруг ее лица.

— Так тому и быть. Я понимаю, хотя не согласна. Мы не подвергли бы тебя опасности, если бы знали, какой монстр жил в его сердце.

Ее сестра кивнула.

— Я бы хотела порвать его на кусочки, но Афина была права. Мы можем напасть на бога меньше или на ребенка бога. Но не на Посейдона. Он недосягаем, если не сжигать весь мир.

Часть нее хотела так сделать. Пусть смертные горят и видят, каким богам они поклонялись. Пусть все в мире пропадет.

Но она не была так эгоистична. Хоть змеи шипели ей на уши, она не хотела отдавать жизни многих, потому что ей навредили. Хотя было бы приятно увидеть лицо Посейдона, когда все, что он любил, погибло бы.

Медуза опустила лицо на руки и вздохнула.

— Тогда мы ждем, — прошептала она. — Однажды мы отомстим.

ГЛАВА 18

Алексиос стоял рядом с Персеем в таверне, смотрел на пьяного юношу.

Они все еще не добрались до Полидекта. Данае помогал король, она перемещалась быстрее ее сына. Они могли гнать лошадей ограниченное время, им приходилось ночевать. И, к сожалению, отдохнуть можно было только в таверне.

Он жалел, что позволил Персею так много выпить.

Парень снова махал руками, его голос был слишком громким.

— Я тебя не понимаю, Алексиос! Я видел, как ты ударил мужчину по лицу, опрокинул его одним ударом. Почему ты не в армии?

— Потому что армия не нужна, Персей, — он сел за стол и понизил голос. — Я не хочу быть героем. Я хочу быть кузнецом, ты это знаешь.

— Все хотят быть героями! — Персей встал с кружкой эля в руке. Жидкость внутри опасно плескалась от его движений. — Даже сын Зевса! Хотя, полагаю, у меня шансов больше, чем у тебя.

— Ты можешь говорить тише? — прошипел Алексиос.

Им не хватало еще, чтобы другой пьяница в таверне решил, что можно сразиться с сыном Зевса. Даже если они не верили Персею, парень все еще был пьяным, мог случайно убить кого-то. И где тогда они окажутся?

Алексиос не мог тратить время на проблемы из-за убийства и вести в это время юношу к его матери.

Почему он вообще покинул свой тихий городок?

Персей указал пальцем на его лицо.

— Ты жалеешь, что поехал сюда со мной, да?

Он не должен был врать. Алексиос должен был сказать парню правду и покончить с этим. Он мог встать и уйти из таверны, работать на корабле в гавани, вернуться домой. Может, там он найдет Медузу, хотя она вряд ли ждала его. Мужчины в деревне не упустили бы шанс быть с ней.

Но он не мог так подвести Персея. Парень уже так много сделал для него.

Алексиос был в долгу перед ним.

Он встал, словно ему было сто лет. Вес всей ответственности давил на его спину, болели даже зубы.

Ему нужно было все наладить с Персеем, который дал ему дом и новую семью, когда никто больше этого не сделал.

Даная заслуживала спасения. Она приняла Алексиоса в дом, обеспечила, чтобы его кормили, любили и уважали.

Диктис был для него как новый отец, он отдал жизнь, чтобы его семья была обеспеченной. Его дух заслужил покой, и только Алексиос мог заботиться о том, что оставил старик.

Он поймал Персея за плечо и силой опустил на стул.

— Присядь, Персей. Ты знаешь, что я не жалею, что я тут. Я не могу жалеть, что пошел за тобой, хоть это стало серьезной работой.

— Работой? — фыркнул Персей. — Теперь это так для тебя?

— Ты мне как брат. Мы найдем твою мать и вернем ее домой. Обещаю, — но слова звучали как пустые даже для него.

Персей допил эль и стукнул кружкой по столу.

— Нужна драка.

— Что, прости?

— Не между нами, результат мы знаем, — рассмеялся Персей. — Но кто-то в этой проклятой таверне должен померяться силой с сыном Зевса, да?

Алексиос склонился над столом и чуть не ударил ладонью по рту парня. Вместо этого он тихо прошипел:

— Помнишь, как ты ударил меня в прошлый раз? Как же ты будешь биться с кем-то, не убивая?

Он пожал плечами в ответ.

— Если они хотят биться с сыном Зевса, должны знать риск. Сила молнии бежит по моим венам. Нет таких глупцов, которые не понимали бы, что я могу их убить.