Снова наемник

Он снял мокрую одежду, тщательно выжал и опять надел. Собрал фотографии, вложил их в пластиковый мешочек. Наступая на камни, чтобы не оставлять следов, пошел в сторону темнеющей полосы деревьев. Слышал справа журчание воды, по камням пошел в ту сторону. Дойдя до широкого ручья, вошел в него и по воде двинулся вверх, в сторону леса. По колено в воде добрался до нависших над ручьем толстых ветвей лиственницы. Подпрыгнув, ухватился за одну. Легко подтянулся и залез на дерево.

– Но я думала, – растерянно проговорила в трубку Алевтина, – что он сам хочет поехать. Я не предполагала…

– Ты слишком много на себя берешь, – перебил ее жен-ский голос. – «Она думала». – Голос в трубке звучал ехидно. – Тебе деньги не за это платят. Почему ты до сих пор ничего не узнала?

Глаза Алевтины вспыхнули злым торжеством. Но голосом не выдала злорадства.

– Он не доверяет никому, – немного обиженно сказала она. – Думаешь, каково мне с ним в постель ложиться, с недомерком этим? Но он…

– Вот что, Елкина, у тебя осталось не так уж много времени! Нам нужно знать, где он хранит это. И сколько их у него. Кстати, что там с Буниной?

– А вот тут я вообще ничего понять не могу. Она убила троих его людей, ранила Шерифа, меня. И – ничего, понимаешь? Он ей ничего не сделал. Я предполагаю, что он хочет как-то использовать ее, чтобы связаться с Буниным. Правда, не пойму, зачем ему это. – Алевтина, будто собеседница могла ее видеть, удивленно пожала плечами.

– Скорее всего ты просто чего-то не поняла, – раздраженно сказал голос в трубке. – С Буниным у него старые счеты. И известно, что он хочет заплатить их сполна. Но то, что с Буниной он обходится так, как ты говоришь, это странно. Впрочем, не это главное, куда важнее другое. Я понимаю твое желание разделаться с Буниной. Но всему свое время. У тебя будет такая возможность, и гораздо быстрее, чем ты думаешь. А что с Владивостоком?

– Туда должен был поехать Шериф, – ответила Елкина, – но эта стерва его подстрелила. Правда, вскользь. Он отправил туда Купина. Но Купин согласился весьма неохотно. Так что, думаю, он ничего там сделать не сможет.

– С Фигаро надо кончать, – помолчав, сказали в трубке. – Он мешает. Впрочем, тебя это не касается. Мне пока не звони. И будь осторожнее. Здесь произошло что-то непонятное. Кто-то напал на шхуну Палусова. Убита его дочь. Человек, который должен был…

– Что должен был? – спросила Елкина.

– Все. Постарайся выяснить то, зачем ты там.

Услышав короткие гудки, Алевтина положила трубку.

– Что-то затевают, – пробормотала она, – и, судя по всему, очень крупное. А меня, значит, хотят оставить в стороне, – усмехнулась она. – Ну что же, как говорится, лучше синица в руке, чем журавль в небе. Тем более там у них начались неприятности. Да, надо окручивать Ваньку, брать алмазы и уезжать. Россия большая, пусть ищут. – Холодно улыбнувшись, шагнула к двери. На крыльце сидел невысокий старик.

– Все? – Он вопросительно взглянул на нее.

– Люди Колдуна когда у тебя были? – спросила она.

– Четыре дня назад. Я им сахар привез и водку.

– Кто был?

– Рыжебородый. Обычно Шериф приезжал, но в этот раз…

– Прощай. – Алевтина сбежала по ступенькам крыльца и быстро вышла в открытую калитку.

Сидевший на лавке у изгороди коренастый мужчина закинул на плечо ремень охотничьего карабина и двинулся следом.

– Кто к нему за сахаром приходил? – не останавливаясь, спросила она.

– А хрен его знает, – буркнул тот.

– За что же я тебе плачу? – Алевтина обожгла его злым взглядом. – Ничего ты не знаешь. А должен знать все. Смотри, Юрий! – строго предупредила она. – Не испытывай мое терпение! – Шагнув вперед, тут же остановилась. – Ну, а с Потапычем ты говорил?

– Угу. Он сам ничего не знает. Колдун просто приказал ему оказать помощь той «шкуре», и все, ничего больше не говорил. Ты что, – он усмехнулся, – Колдуна не знаешь? Ты вон к нему в постель влезла, и что?

– Вот тебе… – Алевтина с разворотом ударила его ладонью по щеке. Покачнувшись от полновесной жгучей пощечины, Юрий сорвал с плеча ремень. – И что? – подбоченясь, насмешливо спросила Алевтина. – Стрелять будешь?

Юрий молча забросил ремень на плечо и, ссутулясь, пошел дальше.

– Жди меня у реки! – крикнула она ему вслед. – Я в магазин зайду. Куплю что-нибудь. Тебе ничего не надо?

– Гроб для себя не забудь, – пробормотал Юрий.

– Где Алька? – сердито спросил вошедший в небольшую комнату Колдун.

– Без понятия, – безразлично отозвался лежавший на кровати Иван. – Она утром у меня была, рану осмотрела, перевязку сделала и ушла. Больше я ее не…

– Ты как, – заботливо спросил Колдун – скоро в норму войдешь?

– Да уже почти в норме, – погладив забинтованный живот, буркнул Шериф.

Что-то услышав в его голосе, шагнувший было к двери Колдун остановился.

– Ну? – требовательно взглянул он на Ивана. – Договаривай!

– Мужики недовольны, – глухо проговорил тот, – насчет Гальки. Она же…

– А вот это никого не касается! – резко прервал его Колдун. – Кто недоволен, пусть уматывает к чертовой бабушке! Может, и ты недоволен? – подозрительно осведомился он.

– А какого дьявола мне в довольстве быть? Эта змея меня чуть на тот свет не отправила! А ее Потапыч, как родную, выхаживает!

– Знаешь, Ваня, – с улыбкой проговорил Колдун, – вот за твою откровенность я и люблю тебя. Что думаешь, то и говоришь. А ведь не все так поступают, – опередив открывшего рот Шерифа, продолжил Колдун. – За моей спиной все горазды языки почесать. А вот так, как ты, в лицо, – он махнул рукой, – никто. Уважаю я тебя, Ваня, за это, за прямоту твою, за преданность.

– Вот то-то и оно, – сказал Шериф. – Я за вас в огонь и в воду готов, а вы, Валентин Васильевич, эту стерву…

– Хватит! – неожиданно взорвался Колдун. – Не суй нос туда, куда не просят! Запомни! – Он выразительно потряс маленьким кулачком. – Если с ее головы хотя бы волос упадет, я тебя живым закопаю! – И стремительно вышел.

– Это мы еще поглядим, – зло процедил Иван, – кто кого закопает.

– Валентин, – окликнул быстро идущего Колдуна Потапыч. – Я насчет бинтов, – увидев в глазах Колдуна ярость, быстро сказал врач. – И вообще перевязочных материалов мало. Нет…

– Говори об этом Альке, – буркнул Колдун и тут же без перехода спросил: – Как она?

– Все нормально, – поняв, что Колдун спрашивает о самочувствии Галины, закивал Потапыч. – Да у нее и не было ничего серьезного. Так…

– Как у нее настроение?

– Да вроде нормальное. Просто удивлена она, ну и, понятное дело, боится. Думает, что ее для мучений берегут.

– Дура, – усмехнулся Колдун и, не говоря ни слова, быстро пошел к своему дому.

Галина сделала легкую зарядку и, довольно улыбаясь, легла в постель. Чувствовала она себя отлично. Ничего не болело. Правда, беспокоило отношение к ней Колдуна. Он после случившегося окружил ее заботой. Врач, постоянная охрана. И это пугало. Она все чаще думала о том, что, вылечив, Колдун подвергнет ее мучениям.

– Может, он все узнал? – пробормотала она. – Нет. – Пытаясь убедить себя в том, что ее опасения напрасны, Галина замотала головой. – Здесь что-то другое. Но вот что?

– Звали, Валентин Васильевич? – Людмила заглянула в дверь. Сделав шаг вперед, он хлестнул ее по щеке. Взвизгнув не столько от боли, сколько от испуга, она отскочила назад.

– Я Колдун, – отчетливо проговорил он, – ясно? Тебе я об этом говорю в последний раз. Теперь о том, почему я тебя позвал. Оставь в покое Галину. Мне доложили, что ты несколько раз пыталась ворваться к ней. Еще раз, и ты умрешь. Иди. – Он махнул рукой.

Людмила выскочила на улицу. Колдун осторожно закрыл дверь. Аккуратно и совершенно бесшумно задвинул массивный засов. Дернув за шнур, закрыл оба окна плотными шторами. Подошел к висевшей на стене медвежьей шкуре, ладонью нажал на нос. Шкура с тихим шорохом опустилась. Воровато, словно боясь, что кто-то может увидеть, он огляделся. Потом приложил палец к мерцающей красноватым светом продолговатой пластине. Раздался металлический щелчок. Его узкое лицо расплылось в широкой улыбке. Небольшой квадрат стены отошел в сторону. Достав задрожавшими руками из ниши маленький сейф, Колдун несколько минут сидел неподвижно.