Снова наемник

– Я ничего не знаю, – зло перебил ее вошедший Шериф. – К тому же отвечать сейчас будешь ты. Кто эта женщина? – он сунул ей в лицо фотографию.

– Палусова, – вздохнула Галина. – Зинаида Васильевна.

– А эти? – Он бросил на ее колени еще два снимка.

– Не знаю.

– Эта баба, – Шериф взял фото Палусовой, – часто бывает у этого. – Он ткнул пальцем в одну фотографию.

– Я ее знаю, – повторила Галина.

Шериф сильными пальцами скомкал фотографии и поднес к ним огонек зажигалки.

– Кто тебя встретил в Петропавловске? – спросил он.

– Она. Отец послал меня к ней.

– Ясно. – Он бросил горящие снимки на пол и шагнул к двери.

– Скажи своему Колдуну, – крикнула вслед Галина, – что я хочу переговорить с ним!

Но Шериф ушел. Галина, плюнув, грубо выругалась. Перевела взгляд на догорающие фотографии. «Почему он спросил о них? – задумалась Галина. – Неужели о чем-то догадался? А если сказать Колдуну правду? – Закусив верхнюю губу, помотала головой. – Нет. Иначе он меня убьет. Но непонятно, почему он меня здесь держит. Зачем-то я нужна ему. Что бы он ни предложил, – Галина криво улыбнулась, – соглашусь сразу».

– Я могу быть уверен в том, что он мертв? – пристально всмотревшись в холодные глаза Японца, спросил Колдун.

– Естественно. – Японец погладил лежащий на коленях мелкокалиберный карабин с оптическим прицелом и усмехнулся: – Японец поставил еще одну отметину, – он показал свежую зарубку на прикладе. – Девятая. И…

– Запомни, Алик, – холодно перебил его Колдун, – никогда не говори мне такого, – и вышел.

Узкие глаза Японца на короткое мгновение обожгла вспышка ненависти.

– Что ты делал у этой шлюхи? – подойдя к курившему на крыльце Ивану, спросила Людмила.

– А тебе-то что? – Он недовольно покосился на нее.

– Как это что? – возмутилась она. – Я же тебе, Ванечка, сколько раз говорила, – она повысила голос, – люблю я…

– Уйди, Люська, – зло сказал Шериф, – катись ты со своей любовью знаешь куда! – Он встал и вошел в домик.

– Что, Людмила, – услышала рыжая насмешливый голос подходившей Алевтины, – другая поперек дороги встала?

– Я ей, – зло бросила Людмила, – всю рожу…

– Ты уже пробовала, – засмеялась Алевтина. – Галька – баба крепкая. Да и, если говорить честно, видная деваха. Так что Ванька скорее всего на нее глаз положил. Оно, конечно, и понятно, – посочувствовала Алевтина разъяренной Людмиле, – Галька – баба городская, из столицы приехала. Знает, как мужиков кадрить. Окрутит Ивана, и все. С собой в Москву заберет. Он-то, сама видишь, к ней все чаще похаживает.

Покрывшаяся злым румянцем Людмила быстро пошла к двум летним домам. По губам Алевтины скользнула едкая улыбка.

– Тебе, я вижу, Бунина покоя не дает, – раздался за ее спиной негромкий голос. Обернувшись, она увидела Колдуна. – С чего бы это? – пытливо вглядываясь в ее лицо, усмехнулся он.

– Да, – вызывающе вскинула голову Алевтина. – Я хочу знать, зачем ты ее держишь? Я, в конце концов, имею право знать это!

– Алька, – предупредил он, – не заводи меня. Я хочу получить свое. Галька – дочь моего врага! И это мое, и только мое дело! А тебя предупреждаю! – Он выразительно потряс кулаком. – В это не смей совать свой нос! Я тебе и так позволил слишком много. Бунину не трогай. Если эта рыжая что-то ей сделает, отвечать будешь ты.

– Вас просила зайти Галина, – обратился к нему куривший у входа в домик, где была радиостанция, Шериф.

– Когда захочу, – буркнул Колдун, – зайду. – Но остановился и пытливо взглянул на Ивана: – Как понравилась наша посылка адресатам?

– Я боевик, – недовольно проговорил тот, – и эти фокусы с передачей заспиртованных голов мне не в кайф. Ты сказал, чтобы я убил…

– Все, – резко прервал его Колдун. – Надо менять Шерифа, – пробормотал он, когда тот ушел, – а то Ивашка стал слишком часто возражать.

– Андрей, – сердито спросил Якин, – где женщина и ее сыновья?

Малыш виновато опустил голову:

– Мы ищем их. Тут…

– Ах, вот как? – деланно изумился Якин. – Вы все же ищете? И позвольте узнать, сколько времени вам потребуется, милейший, чтобы наконец-то найти их? – елейным голосом поинтересовался он. – Надеюсь, трех лет хватит?

– Петр Авдеевич, – Андрей обиженно взглянул на него, – я же только что хотел сказать. Мне сообщили, что видели женщину, похожую на Серову, в Гурзуфе. У нашей старой знакомой – Негужевой Лилии Максимовны.

– Так в чем дело?! – закричал Петр Авдеевич. – Тебе чего, нужна санкция прокурора, чтобы навестить Негужеву?

– Я обойдусь без нее, – улыбнулся Малыш. – Но ваше разрешение необходимо.

– Немедленно отправляйся в Гурзуф и привези Серову. Но как и почему она вдруг оказалась у Лильки? – пробормотал Петр Авдеевич. Задумавшись, некоторое время молчал. Потом спросил: – Кто тебе сообщил?

– Вы его не знаете. Он работал в ОБХСС, мой старый приятель. Я показал ему фотографию Серовой, он вспомнил, что видел ее выходящей из машины с двумя мужчинами около дома…

– Ему можно верить? – перебил его Якин. И приказал: – Немедленно отправляйся к Негужевой!

Надежда выключила душ и стала вытираться. Она не услышала легкого скрипа приоткрывшейся двери. Леший осторожно сделал шаг вперед и впился взглядом в стройную, стоявшую к нему спиной, длинноногую женщину. Облизнув мгновенно пересохшие губы, криво улыбнулся.

– Ты самое то, – хрипло выдавил он.

– Закрой дверь, – холодно ответила Надежда.

– Лихо. Другая завизжала бы, хотя бы для понта.

– Надеюсь, ты и раньше видел обнаженных женщин. – Не поворачиваясь, Надя закуталась в полотенце и взглянула в зеркало. Побледневшее лицо выдавало ее испуг.

– Не бойся, – сказал Леший. – Я просто зашел сказать, что мы сматываемся отсюда. Так что одевайся и дергаем. Только шустро.

– Где она? – вставив патроны в переломленные стволы двуствольного обреза, спросил стоявший у окна Влас.

– Мылась, – буркнул Леший. Увидев обрез, усмехнулся. – Все не можешь с привычкой своего прадеда-кулака расстаться? – ехидно спросил он.

– Картечью с трех метров любого изрешечу, – спокойно отозвался здоровяк. – А то и двоих зацеплю, если рядом стоять будут. Вот из пистолета не умею стрелять. Держу при себе, – он вытащил из-за пояса ПМ, – на всякий случай. Но если…

– Ты из-за чего кипиш поднял? – прервал его Леший.

– Ни хрена себе! – Влас возмущенно посмотрел на него. – Я же сказал! Казак, сучонок, своих придурков на поиск Надюхи бросил. Значит, и сюда занырнуть могут.

– А с чего это вдруг Казак начал интерес к ней проявлять? – удивился Леший.

– Его Малыш напугал. Мне Фантик по пьяни болтанул. Малыш Казака при нем отоваривал, вот он и удивился. Я сразу сюда и двинул. Ведь эту хату Казак знает. Он здесь со «шкурами» бывал. Так что когти рвать надо.

– А почему ты вдруг решил мне помочь? – поинтересовался Леший. – Ведь ты с Казаком вроде в приятелях был?

– Не я, – сумрачно поправил его Влас, – братан мой, Витька. Его Казак в дело втянул. Помнишь базар о стрельбе в шхуне-баре?

– Когда какого-то маримана французского подстрелили?

– Француза Казак хлопнул, а Витька по делу пошел. Ему поднапели: мол, не боись, ты малолетка, под дурачка закоси, и все. В дурдоме пару месяцев отлежишь и гуляй. А он там сдох. Короче, у меня на Казака руки чешутся. Предъявить ничего не могу. Он блатней, гнида. Я-то даже нар не нюхал. Вот и хочу, чтобы Авдеич с него шкуру снял. Так что валим. Где эта стерва?

– Стерва готова, – с натянутой улыбкой сообщила вошедшая в комнату Надя.

– Что вам нужно? – загородив собой дверь и разведя руки, сердито спросила пожилая женщина остановившегося перед ней рослого парня.

– Свали, тетка. – Рослый парень, освобождая проход, отодвинул женщину в сторону.