Страница 2 из 14
Он сжигал ее письма раз в год. Она писала их раз в год, а он уничтожал в тот же день. По письму. Избавляясь вместе с ними от частички боли, которой не мог поделиться ни с кем. Он ожесточился. Сам не замечал, как постепенно превращается в тирана. Безжалостные решения, подавления других кланов, ограничения. Он подписывал распоряжения о казни, не раздумывая, даже не заглядывая в бумаги, предоставленные Серафимом. Удержание власти стало теперь основным смыслом. За эти три года Братство разрослось. Много земель были выкуплены, взяты насильно. Договора заключались в считанные секунды, особенно когда особо несговорчивых в этот момент держали под солнечными лучами. Иногда даже Николас пытался вмешаться и осадить короля, но тот был непреклонен. Время превращало его в деспота. Брат получил в распоряжение Европу и, как прежде, все чаще уезжал в Лондон вместе с семьёй. Марианне перестал нравиться их дом здесь. Ее можно понять, слишком много плохого произошло с ними в здесь (под этой крышей). Кристина и Габриэль переехали в Чехию после рождения дочери. Дом пустовал.
Лишь в последнее время Фэй стала все чаще привозить к ним Анну. Присутствие девочки в доме на какое–то время оживляло мёртвую атмосферу особняка. Влад всегда чувствовал ее присутствие. Он привык к этим визитам. То топот ног в коридоре, то звучание клавиш рояля. Иногда она пряталась за дверью кабинета и заглядывала, наблюдая, когда он работал, а, бывало, даже забиралась в кресло и, поджав под себя ноги, что–то читала. Влад бросал на неё короткие взгляды и продолжал читать отчёты. Иногда откладывал бумаги и садился рядом, она что–то весело рассказывала, а он думал о своём, или наоборот – что–то рассказывал ей, а девочка внимательно смотрела на него огромными глазами и слушала. Очень часто она так и засыпала в его кабинете, а он переносил ее в спальню. Это напоминало те времена, когда Марианна и Кристина были еще совсем юными. Одиночество тянулось к одиночеству. Влад с трудом переносил чужих в доме всегда, но Анна не была чужой… хотя и не была своей. Человеческий ребёнок, который, в принципе, и не должен быть вообще в их времени.
Анна одинока, так же, как и он. Изгой немногословен, чаще всего его и не бывает дома, а Диана занята стремительно взлетевшей карьерой. Конечно, они любят девочку, очень, но жизнь вносит свои коррективы.
Изгой и Диана разъезжали по Европе, и девочке было безопасней в доме Влада, где о ней заботилась Фэй вмесето со слугами и охраной. Странная она. Анна. Не увлекается тем же, что и ее сверстники, не зовёт одноклассников в гости, не просится гулять с ними, не общается по телефону или интернету, часами у книг, или рисует, или в саду. Влад иногда наблюдал за ней, отодвинув плотные шторы в кабинете. Она напоминала ему фарфоровую куклу, очень хрупкую, красивую, ненастоящую. Очень похожа на Ками, и в тот же момент совсем другая. Когда вырастет – станет красавицей. Они так и не решили ее судьбу до сих пор. Все избегали этого решения. Никто не мог взять на себя ответственность и лишить Анну простых человеческих радостей, но Совет дал им сроки, сжатые сроки. Если они не обратят Анну по достижению совершеннолетия, они должны отпустить ее в мир смертных и стереть память, иначе Совет просто должен будет устранить ее. Таковы законы Братства, и они беспощадны даже к членам королевской семьи.
***
Иногда король ходил по пустым залам и, закрыв глаза, слышал весёлый смех детей, любимой жены и свой собственный. С ее смертью все изменилось. Все они стали другими и, прежде всего, он сам. Неизменной оставалась только Фэй. Преданная Фэй, которая тщетно пыталась пробиться сквозь броню его льда. Иногда ей это удавалось. Фэй – единственная, кто знал о его пристрастии к выпивке. Она все чаще бывала в их доме. Дети выросли и проводили все время с родителями. Фэй, так же, как и король, осталась одна. Казалось, он вернулся на двадцать пять лет назад. Туда, где и начинал, только сам сильно изменился.
Так казалось всем… У него же были свои соображения на этот счет. Он выжидал. Месть – это то блюдо, которое подают холодным.
***
–Ты уверен, что она здесь и что она та, кто нам нужен?
– Я уверен, и я предоставил вам доказательства. Я выслеживал ее несколько месяцев изо дня в день. Я знаю все наизусть: ее увлечения, пристрастия и повадки. Расписание всех ее концертов. Даже запах ее духов и цвет нижнего белья.
Влад совершенно не отреагировал на последнее замечание, а глаза Артура похотливо блеснули.
– В мире сметных и вампиров? Такой риск? Ради чего? – пробормотал король, медленно рассматривая снимки, складывая их веером, как карты. Достал один из них и положил посередине. На фотографиях девушка с длинными белыми волосами в ярко– красной кожаной одежде и с макияжем, подчёркивающим броские черты лица. Позади неё огромная афиша с изображением ее самой и сверкающая надпись с кровавыми потёками «Смертельные объятия», название рок– группы. Влад усмехнулся уголком рта.
– Территория Асфентуса. Так называют это место. Вы знаете – она нейтральна.
– В любом случае – это определённый риск для такой важной персоны, как она.
– Сомневаюсь, Александра – дочь смертной и демона. Для нас ничем не отличается от человека, как и для людей. Так что риск минимален. Она росла среди них, под Его постоянным наблюдением, он учил ее всему, что знает сам. Асфентус – идеальное место, возможно, здесь она находит доноров среди вампиров, папочка потакает капризам единственной дочери, но у нее охрана из сорока телохранителей–демонов и плюс уверенность в неприкосновенности. Кто посмеет тронуть дочь самого Верховного Демона, даже если ее происхождение обнаружится? Она только начала меняться, ее сила ничтожна, но кто об этом знает? Этот маньяк Асмодей ее бережно охраняет от своего собственного мира. Кто бы мог подумать? Но она ценная для него. Ребёнок смертной и демона способен к зачатию и продлению рода, тогда как ни Берит, ни Лючиан, ни Аонес не имеют потомства. Привилегия Асмодея перед самим Повелителем. Концертный зал в Асфентусе единственный, который имеет потайной ход через подвал в катакомбы Носферату. Мы пробили тоннель прямо до гримёрной. Во время антракта она обязательно зайдёт поправить макияж и переодеться. Визажист – наш парень, он вколет ей сильный психотропный препарат и ее почти парализует.
Влад кивнул и прищурился.
– Когда охрана обратит внимание на ее отсутствие?
– У нее занимает от получаса до сорока минут. Концерты истощают ее, она отдаёт энергию зрительному залу, этого не отнять, от того и настолько популярна. Поэтому во время антракта она выпьет пакет крови, восстановит силы и вернётся на сцену.
– Ясно. Кто еще об этом знает?
Ищейка склонился в глубоком поклоне.
– Никто. Только вы, я и четверо моих подчинённых. Я хранил молчание, за тех четверых ручаюсь как за себя самого. Данная вам клятва не позволяет мне и им…
Влад смотрел на склонённую голову вампира клана Гиен и стиснул челюсти. Он знал, что тот говорит правду. Король проверил его, и не один раз. Артур был предан ему, после того как Влад спас его жену и отца от казни во время бунта и дал своей крови, тем самым ограждая и возвышая до уровня уважаемого воина, достойного носить плащ ищейки королевского клана. Он привязал их к себе кровно, и они зависели от него как от своего создателя.
– Когда? – Влад поднял тяжёлый взгляд на Артура и тот отвёл глаза, не выдерживая энергетической нагрузки.
– Завтра в одиннадцать вечера начнётся концерт.
– Хорошо, я гарантирую тебе высокую плату за это задание. Договорился с Носферату? Они прикроют?
Ищейка кивнул и поцеловал руку короля, блеснул перстень с Черным львом и обручальное кольцо.
Артур вежливо откланялся и скрылся за мощной дубовой дверью кабинета. Влад отвернулся к окну – осень, она нагоняла тоску. Есть ли предел, когда одиночество перестаёт съедать душу? Потери перестают отравлять существование, превращая его самого в бездушное чудовище?