Граф Суворов

Глава 7

— …значит они изменили регламент и время экзамена? — переспросил Роман, когда мы с Василием в подробностях рассказали о сегодняшнем дне. — Испытания в училище Суворовых — всеимперское мероприятие, а значит они могли отдавить ноги кому-то кроме нас. Это хорошо… но недостаточно. Наш род — служит императорской семье на протяжении последних трехсот лет, и не вмешивается в политику.

— Даже если на самом деле все остальные рода нас просто используют? — нахмурившись поинтересовался я.

— Именно. Мы в первую очередь слуги царя, а уже потом — самостоятельный род награжденный потомственным титулом графов. И каждое поколение Суворовых этот титул должно подтверждать на военной службе. — пояснил Роман. — Отец служил еще Николаю, Бронислав, как старший сын — первенцу императорской крови. А я, как второй — сегодняшнему императору.

— И сейчас это на руку роду не играет. — предположил я. — Вы же сражались друг с другом! Брат против брата.

— До такого, к счастью, не дошло, но да, если бы пришлось — я обязан был бы убить или пленить Бронислава. Или он меня. Такова служба и дело государевы. — мрачно заметил Роман. — Но как бы я не горевал о смерти брата и невесты — во всем есть плюсы. В ближайшее время ни у кого не возникнет вопросов в моей лояльности императорскому роду. Как и в лояльности отца. А значит меня выслушают.

— Получается мне придется учиться с остальными сиротами, чтобы выявить проблемы с обучением и злоупотреблением властью при Меньшиковых? — спросил я.

— Кажется у тебя это не вызывает большого возмущения. — хмыкнул Роман, оценивающе взглянув на меня. — Я-то думал ты чуть не в истерике будешь биться.

— С какой стати? — не сумев сдержаться усмехнулся я. — Обдумав все как следует я, наоборот, считаю, что должен остаться здесь. Доказать своим примером, что я и в самом деле заслуживаю право стать наследником рода Суворовых. Заодно — увижу, как готовят в училище и пропитаюсь его духом.

— Похвально. Решение достойное мужчины. — уважительно кивнул Роман. — Но на твоем месте я бы не стал недооценивать подлости Константина Авраамовича. После того как Меньшиковы породнились с выходцами из святой земли, их методы утратили благородство. Они больше служат себе, а не родине.

— Подлостей от одногруппников я не жду, они могут быть жестоки, но вряд ли сильно продумают свои «пакости», а со всем что может быть серьезнее… — я выразительно посмотрел на Василия и тот кивнул.

— Подниму старые связи, выясню кто из моих однокашников остался в училище. — задумчиво проговорил денщик. — Устроиться бы на официальную службу. Может контроль от армии?

— Посмотрю, что можно сделать. — кивнул Роман, сделав себе заметку.

— Ваше сиятельство, скопировали данные с камер. — произнес козырнувший гренадер, подошедший к нам. — Выяснилось, что совершенно случайно записи именно с экзаменационного зала и медчасти пропали вместе с кристаллами.

— Паскуды. — выдохнул Роман, сжав планшет так что пластик затрещал. — Значит они сознательно идут на дальнейшую конфронтацию. Думают им это сойдет с рук? Посмотрим. Одного они точно не учитывают — в жандармерию идут из армии, а не из учебки. Встретьте полицейских как положено и продублируйте все материалы.

— Разрешите идти? — спросил я, поднимаясь.

— Да, конечно. Александр, тебе придется показать всем чего стоит наследник Суворовых. Я на тебя рассчитываю. — хмуро посмотрел на меня дядька.

— Не подведу. — коротко ответил я, направляясь вслед за денщиком. До самого училища нас сопровождала группа гренадеров, но в здании мы разошлись в разные стороны. Военные отправились в медицинский блок, мы же с наставником пошли в административное крыло.

Под чутким руководством Василия я получил документы о распределении и проживании. Мне, как и остальным воспитанникам Суворовского училища полагалось койкоместо в общежитии. Остальное должно было выявиться по результатам экзамена, о которых нам объявят на общем построении.

Несмотря на то что я знал общую численность претендентов, больше полутысячи человек, когда всех нас собрали на плацу это все равно вызвало оторопь. Может дело было в том, что вместе с нами вышли все действительные студенты Суворовского? Или потому, что стадион был зажат между учебными корпусами и поэтому казалось, что нас собралось несчетное количество.

— Смирна! Светлейший князь, Авраам Иосифович Меньшиков, министр просвещения Российской империи! — громыхнул голос из колонок и перед нами, на небольшую трибуну, вышел седой мужчина в деловом костюме. В отличие от деда Мирослава, он обходился без трости, а на его губах застыла вежливая улыбка. — Ваше сиятельство, студенты Санкт-Петербургского младшего императорского военного училища, имени Александра Васильевича Суворова, построены.

— Вольно! — приказал мужчина, но никто и не подумал расслабиться. — Дорогие студенты, в этот безусловно важный для каждого из вас день, я счастлив объявить, что первый промежуточный экзамен пройден вами успешно. Каких бы результатов вы не добились — вложенные вами усилия не пропадут зря, и каждый из вас сумеет найти свое место в жизни. Будь то государева служба или дружины родов.

— К моему великому сожалению, этот замечательный день был омрачен смертью, не побоюсь этого слова — выдающегося студента, воспитанника Дальневосточной школы-интерната для одаренных детей сирот. Сегодня нас покинул Даниил Борисович Кин. Почтим его память минутой молчания.

Министр демонстративно склонил голову и сложил руки на груди, словно в молитве. По рядам студентов прошел шорох, многие последовали его примеру, а я поймал на себе несколько десятков ненавидящих взглядов. Еще бы, именно меня путались выставить виноватым в произошедшем.

— Пока длится расследование, мы не можем никого обвинять. Тем более что не всегда самый явный виновник оказывается и осужден. Такова наша жизнь, и связи вместе с предрассудками имеют свою силу. — это он так намекает что мне помогает военная полиция только из-за связи с Суворовыми? Кажется, я начинаю этих тварей искренне ненавидеть. — Пока же не смотря на пополнение, я прошу всех студентов относиться к своим новым товарищам точно так же, как и к старым, не делая разницы. Всем воздастся по делам их.

О-о, вот теперь концентрация ненависти стала такой, что я чувствовал ее кожей. Потеряв возможность на законных основаниях отстранить меня от учебы или сделать инвалидом, Меньшиковы хотят решить проблему чужими руками. А у горячих на голову подростков хватит мозгов подписать себе волчий билет или даже сесть в тюрьму ради отмщения погибшего товарища.

Конец ознакомительного фрагмента.