Страница 38 из 42
— Встань! Слышишь, сейчас же встань! — Полина пыталась высвободиться от уже обнявшей её колени Крис.
Костя с интересом наблюдал за эмоциональной мизансценой. Полина, на первый взгляд, такая тихая, мирная, а вокруг неё вон какие страсти кипят! То муж ввалился и устроил скандал, да такой, что чопорная Галина Павловна сорвалась на крик. А теперь сумасшедшая девица посреди улицы Полине истерику закатывает. Но действие не развивалось: девушка бубнила о каких-то грехах и выкидышах, а Полина смущенно оглядываясь, пыталась её поднять. И очень скоро причитания Крис Константину наскучили, он подошёл к Крис со спины, взял её под мышки, с силой поднял и поставил на ноги. Кристина не ожидала такого вмешательства, но, ни на секунду не останавливаясь, продолжила своё покаяние:
— Полиночка, я так ребёночка хотела. Но недостойна матерью быть, значит. Я ведь, как сволочь последняя, себя вела. Ты меня домой привела, жить оставила, а я у тебя мужа увести хотела. Вот меня Господь и наказал.
— Пойдемте домой, — Полина схватила сыновей за руки и потащила в подъезд. За ними зашли Костя и Кристина.
Полина не знала, чего ждать от раскаяния Кристины, понимала только, что ничего хорошего появление девушки не сулит. Почти инстинктивный страх перед Крис заставил её судорожно захлопнуть за собой дверь, забыв даже про идущего следом Константина. Но потом, услышав долгий звонок, всё же впустила его, а за ним протиснулась Крис и, прижавшись к Костиному плечу, жалостно лепетала:
— Я тебя никогда больше не побеспокою. Не простишь меня — так мне и надо, заслужила.
— Я приняла твои извинения. Чего тебе от меня ещё нужно? — Полина попыталась прекратить происходящее безумие.
— Сейчас объясню, — Кристина моментально успокоилась и, потрепав кудряшки Сени, прошла на кухню. Мальчики направились за ней.
— Степан, Арсений, давайте мойтесь и ложитесь спать, — Полина с ужасом осознала, что дети стали свидетелями этой «взрослой» сцены и назавтра ей предстоит объяснять им, что значит «выкидыш», «чистка» и при чём здесь их отец.
Отправив сыновей в ванну, Полина зашла на кухню, где Кристина уже аккуратно нарезала себе сыр для бутербродов, а в электрическом чайнике шумела вода.
— С утра ничего не ела, — пояснила Крис свои действия. — Тебе чаю заварить?
— Спасибо! Не надо, — Полина даже не удивилась преображению Кристины. Пять минут назад ползала на коленях, каялась во всех грехах, а теперь преспокойно усаживается за её стол. Как бы так научиться, или эти способности даются при рождении?
А Кристина, широко распахнув огромные, полные слёз глаза, рассказывала Косте, сколько злоключений ей пришлось пережить, как на нервной почве она потеряла ребёнка, а когда вышла из больницы любимый человек выставил её за дверь вместе с вещами. Сумку она отнесла к знакомой, но остаться у неё даже на время нельзя, потому что муж знакомой, утырок и дебил, её, Крис, почему-то ненавидит и не разрешает жене с ней общаться.
— У тебя было достаточно приятелей, — равнодушно заметила Полина, садясь на диван рядом с Костей.
— Это долго рассказывать. Короче, мне туда нельзя.
— А зачем полиции сказала, что у меня в квартире наркотики хранятся? Мне сообщили, что ты в ходе следствия об этом заявила.
— Так, они же дебилы, — Крис даже на секунду не смутилась, — там, в полиции, нормальные не работают. Я сказала, что одно время жила у тебя, а они всё перепутали. Дебилы, натуральные придурки!
— А ты за употребление или распространение в полицию попала? — заинтересовался разговором Костя.
— Ни то, ни другое. Я вообще ни при чем. Я в клуб с подружкой пошла. У меня животик аккуратненький был, и подумать нельзя было, что беременная. А эти гады полицейские видят, что шмотки у меня дорогие и решили деньжат по-легкому срубить, — Кристина увлечённо объясняла, как оказалась в руках полицейских-вымогателей.
— Крис, если ты рассчитываешь у меня пожить, то совершенно напрасно, — перебила Полина.
— Да я и не прошусь, я же понимаю, что ты меня не пустишь, — голос Кристины заиграл печалью, — Мне только узнать, где Дениса искать. Какой адрес у него в этом Корнееве?
— А у него самого почему не спросишь? — Полина, ругая себя, всё же втягивалась в этот не нужный для неё разговор.
— Так он меня заблокировал. Где офис его я, дура, не узнала. А квартиру, где мы жили, больше не снимает. Он мои вещи сам собрал и бокс для хранения снял. Мне квитанцию передал в больницу.
— Если Денис твой номер заблокировал, значит, он с тобой общаться не хочет. Зачем тогда тебе адрес?
— Мне с ним поговорить надо. Ты мне адрес напиши, а я завтра утром встану пораньше и поеду.
— Во-первых, я тебе адреса Дениса не дам — сами разбирайтесь, а меня не втягивайте. А во-вторых, и ночевать я тебя не оставлю. Я не знаю, что тебе в голову может прийти, — Полина пыталась сохранить спокойно-равнодушный тон, но голос начинал предательски дрожать.
— Мне только до утра. Что я тебе квартиру подожгу, что ли?
— Про поджог мне в голову не приходило, но, раз ты про это сказала, теперь тем более буду остерегаться тебя дома оставлять.
Легко сказать «ночевать я тебя не оставлю», но как выставить ночью на улицу человека? Полина вздохнула:
— Я сейчас такси вызову, оно тебя в гостиницу отвезёт.
— У меня денег нет. Совсем. Я на автобусе к тебе зайцем ехала, — лицо Кристины вновь приняло несчастное выражение.
— Я номер оплачу, — поспешила успокоить Полина. У неё было только одно желание: чтобы Крис поскорее бы покинула квартиру.
— А утром я куда? Ты адрес-то Дениса мне дай.
В этот момент зазвонил телефон Полины. Номер был тот, по которому периодически кто-то звонил и молчал. Но на этот раз Полина не стала отвечать, она просто отключила звук. Кто бы ни звонил, ей было сейчас всё равно. Какая-то усталость вдруг навалилась на неё от разговора с Кристиной и резко заболело в висках. «Мы в ответе за тех, кого вовремя не послали», — шутила Влада. Похоже, этот тот самый случай. Ей даже такси не было сил вызвать.
— Костя, отвези, пожалуйста, Крис в гостиницу. Посмотри по карте, где ближайшая. А я пойду лягу. Голова болит.
В прихожей Полина достала из сумки кошелёк, чтобы дать Кристине денег на гостиницу, но Костя забрал кошелёк из её рук и положил обратно.
— Я заплачу. Иди отдыхай. Что-то вид у тебя стал неважнецкий.
Закрыв за гостями дверь, Полина посмотрела на себя в зеркало: действительно, неважнецкий вид — какая-то бледность, взгляд потухший. Надо в ванную и спать. Она даже чашку Кристины со стола не убрала, что ещё час назад посчитала бы недопустимым.
А Костя вёз Кристину в гостиницу и вполуха слушал про то, как несправедлива жизнь, как тяжело честной и трудолюбивой девушке в этом жестоком мире. Крис явно хотела понравиться Константину, но выбрала неудачную стратегию. Давить на жалость — это была её любимая фишка, но у Кости чужие беды вызывали стойкое отторжение, он любил людей, от которых исходило благополучие. Та же Полина ассоциировалась с покоем и домашним уютом, милая улыбка и никаких жалоб. На перекрестке, дожидаясь зелёного сигнала, Костя внимательно посмотрел на Кристину и отвернулся. Жизнь и так замороченная настолько, что на самого себя времени постоянно не хватает, а у этой, в общем-то, симпатичной девахи каскад проблем. Поэтому без сожаления он остановился у гостиницы, но почувствовал, что его ногу гладит женская рука, подбираясь к ширинке брюк.
— Пойдешь со мной в гостиницу? — прерывистое дыхание Кристины раздавалось уже снизу, рядом с пахом. — Пойдём, тебе со мной хорошо будет.
— Ты, вроде, говорила, что только из больницы, тебе трахаться сейчас нельзя, — Костя помнил, что после сделанных от него абортов женщины какое-то время не допускали до тела.
Кристина ничего не ответила, она уже расстегнула молнию и шарила в Костиных штанах.
А Полина в это время уже давно спала и видела во сне белые сугробы, заснеженные кедры и Романа, целующего её пальцы.