Страница 2 из 61
— Ваше Величество! — закричал Цадкиил, проталкиваясь через последние ряды рубрикантов и приближаясь к кругу рехати.
Капитаны оглянулись на него, смотря холодно и с нескрываемым презрением. Много лет прошло с тех пор, как демон был настолько близко к своему монарху: в вечно изменяемой пактами и сделками иерархии его теперь воспринимали как неудачника, пережиток не столь надежных времен, изгнанный прочь от лика светлейшего. В отличие от рехати, облаченных в доспехи и мантии почти такие же роскошные, как и у самого Алого Короля, Цадкиил носил обыкновенную рясу нищенствующего жреца. Никто не смог бы прочитать выражение его лица, ведь под капюшоном торчал лишь длинный выбеленный клюв хищной птицы, но в голосе ясно слышалось волнение.
— Это я! — воскликнул он. — Цадкиил!
Но Магнус лишь смотрел куда-то между сфер, словно и не слыша демона. Примарх поднял клинок, ловя молнию, что разлетелась электрическими ветвями, едва он повернул древко. Форма оружия была столь же непостоянной, как и сам Алый Король, но сейчас оно напоминало глефу с длинной рукоятью, позолоченной и покрытой филигранью в таких же невероятных узорах, какие украшали доспехи циклопа. Он двигал им, будто веслом, меняя течения и поднимая рябь.
Цадкиил мог бы привлечь внимание владыки колдовством, но это сочли бы гнуснейшим из оскорблений. Мог он и подождать, пока Магнус не соизволит заметить его приход, но не хотел, желая как можно скорее открыть то, что узнал.
Он постучал скрюченным посохом по спине ближайшего рехати, и чернокнижник вновь повернулся к Цадкиилу. Колдун был облачен в прекрасную мантию и опирался на змееглавый посох. Демон сделал вид, будто хочет протолкнуться мимо него.
— Ты не появлялся здесь слишком долго, — заговорил рехати, преградив ему путь. — Все изменилось. У Красного Монарха больше нет времени на твои сумасбродные бредни.
— О, магистр Сарос, — ответил Цадкиил, заглянув сквозь золоченую маску прямо в душу чародея. Каким бы опытным ни был Сарос, он еще не сбросил узы человечности. Пока не вознесся, как это сделал Цадкиил. А потому мысли его можно было прочесть столь же легко, как и клинопись на броне. Паранойя сочилась из него, будто гной из зараженной раны. — Уверен, мне хватит времени… А вот тебе, наверное, нет. Тебе стоило бы поспешить домой и поздравить своего ученика.
— О чем ты лепечешь? — Сарос пытался говорить пренебрежительно, но тревогу из голоса скрыть не получилось.
Прошли века с тех пор, как Цадкиил утратил расположение Магнуса и вследствие интриг был изгнан из рядов рехати, но все это время он наблюдал за ними издалека, отслеживая их победы и поражения, желая узнать все что можно об их слабостях и мечтах. Конечно, все они хотели одного — власти, чтобы править во имя Магнуса, и истинного могущества, вытягиваемого из течений Великого Океана, но вот слабости у каждого были, напротив, совершенно уникальными.
— Магистр Лирэ занят великим трудом в твое отсутствие, магистр Сарос. — Что-то зарябило под рясой Цадкиила, когда он пожал острыми, словно ножи, плечами. — Пока ты находился здесь, на Просперо, он неустанно трудился в Тизке. Твой ученик нашел библиотеку Азарии. И, не теряя времени, начал расшифровывать самый прославленный текст, Гимны Аримана. Насколько я слышал, он уже постиг двенадцатый гимн и приступил к работе над тринадцатым.
Он протянул руку и похлопал извивающимся клубком пальцев по плечу Сароса:
— Тебе следует им гордиться, действительно гордиться. Даже с теми крохами познаний, которые ты передал ему, магистр Лирэ смог всерьез приняться за более возвышенные дела. Уверен, он будет рад поделиться с тобой открытиями… — Цадкиил снова пожал плечами. — А может быть, если он зашел в те области, которые ты и осознать не в состоянии, ему придется обратиться напрямую к Красному Монарху.
Сарос покачал головой, а затем подался вперед и зашипел сквозь ротовую решетку шлема:
— Лжец. С твоих губ никогда не срывалось ни слова правды. Как Лирэ мог найти Гимны Аримана? Как ему удалось понять то, что оказалось не под силу самому Ариману?
Когда чернокнижник плотнее вцепился в одежду Цадкиила, цвета в тронном зале будто вскипели, отвечая на ярость Сароса. Магистр вышел из круга, и дрогнул гимн, музыка утратила лад.
— Возможно, мне стоило переговорить с тобой, прежде чем помогать ему? — тихо заговорил Цадкиил так, будто действительно сожалел. — Надеюсь, я не совершил никакого преступления, разделив с ним мои знания? Магистр Лирэ ведь трудится для тебя. Если он сможет обратить Рубрику Аримана, то это прекрасно отразится и на тебе. Магистр Лирэ хочет лишь приумножить славу учителя.
Цадкиил знал, что это неправда. На самом деле ученик Сароса воспользовался бы любой возможностью узурпировать позицию господина, и эта угроза была идеальной наживкой для магистра. В конце концов, каждый придворный мечтал каким-нибудь способом обратить чары, что превратили легион Магнуса в автоматонов. Это стало бы идеальным даром. Но Цадкиил знал, что этот труд напрасен. Никому не развеять Рубрику. Добиться расположения Алого Короля можно, лишь создав ему новую, еще более грозную армию.
Буря вокруг Сароса вспыхнула белым цветом паники, отчего остальные рехати пошатнулись. Один за другим они опускали посохи и оглядывались, ища причину возмущения.
— Ты — лжец! — закричал чернокнижник, схватив Цадкиила за горло и пытаясь отбросить его.
Но под рясой демона не было костей. Он давно перерос необходимость в смертной плоти, а птичий череп капюшона удерживали клубки змей, сотканных из теней, которые тут же исчезли от хватки Сароса. Колдун раздраженно взревел и поднял другую руку, призывая потоки эмпирейной мощи. Прочие советники шли по помосту к ним, а песнь превращалась в нестройный гомон.
— Прекратите! — Голос Магнуса эхом разнесся среди сфер, отчего все остановились и умолкли.
Алый Король опустил клинок и пристально посмотрел на Цадкиила. Тогда демон и осознал свою ошибку. Циклоп не уменьшался до размеров человека, нет, то была лишь иллюзия вечно меняющихся огней тронного зала. Магнус остался исполином. И когда он приблизился, чтобы осмотреть Цадкиила, тот ощутил себя насекомым, рассматриваемым под микроскопом.
— Стервятник! — Голос примарха отдался в головах всех присутствующих.
Более слабые чернокнижники даже зашатались и вцепились в лицевые пластины шлемов.
— Ваше Величество, — откликнулся Цадкиил, освободившись от хватки Сароса, и низко поклонился, а потом засеменил по помосту к трону под угрюмыми взглядами рехати. Чем ближе он подходил к демоническому примарху, тем сильнее поражался, сколь огромным тот был.
— Я принес вам вести, — продолжил он, повелев змеям под рясой вновь собраться в подобие человека, — с дальней стороны Великого Разлома.
Магнус посмотрел на него сверху вниз. Пламя пылало в его громадном оке, похожем на каплю крови.
— Ты пришел, чтобы рассказать мне о варпе? — Голос Алого Короля казался бесстрастным, но демон знал, что тот мог как выслушать его, так и уничтожить.
— Не о варпе, Ваше Величество, — сказал Стервятник намеренно уклончиво, желая вызвать любопытство владыки.
Никто в тронном зале не шевелился, рубриканты и рехати молча наблюдали. Магнус кивнул, повелевая продолжать.
— Я говорю о Темном Империуме, Ваше Величество. О регионах, что культы Ложного Императора зовут Империум-Нигилус. Я говорю о системе Ваал.
— Ваал? Этой иссохшей скале? Так вот где ты скрывался, пока мой Великий Труд близился к завершению? — Магнус взмахнул клинком, и стены тронного зала рассеялись.
Взгляду открылась измученная земля во многих километрах под ними. В целом Просперо был все той же выжженной и остекленевшей пустошью, что и прошедшие тысячи лет, но теперь медленно превращался в промышленный улей. Каждый иссохший пик и изувеченное ущелье венчали площадки, где строились казармы и орудийные батареи, арсеналы и мануфактории, а также огромные храмы, где будут храниться библиотеки циклопа. Магнус перестраивал дом Тысячи Сынов, в былые эпохи уничтоженный Волками Русса. Но он не пытался воссоздать его таким, каким Просперо был до падения, — миром позолоченных шпилей и кристаллических пирамид. Теперь эта планета станет наковальней, на которой будут выковывать орудия войны.