Страница 23 из 39
Кинул на прощание Август.
К утру следующего дня, голова второго принца была вывешена на главных вратах столицы, но город и засевшие в нём аристократы по прежнему отказывались сдаваться.
Глава 23 — Дальний путь
За отведённые братом три дня, особо ничего в городе не произошло. Всё так же тихо мирно шло своим чередом. Всего за сутки после того, как армия Августа миновала наш регион и осадила столицу, моим подданным своими силами удалось очистить улицы, привести старенький, измученный временем городок в порядок.
Я же, борясь за каждую секунду, штудировал и общался с личностями, находившимися в списке Гвиния. Лучшие по его мнению претенденты на роль градоначальников действительно отвечали единственному главному критерию — образованный, а вот далее ну просто пиздец.
Вжившись в роль царя батюшки, я совершенно забыл какие кадры воспитываются нынешней аристократической «партией». Плюющие на народ, зацикленные на выполнении моих приказов и не думающие о том, что может произойти, если не вдаваться в житейские подробности крестьянского быта — именно такие индивиды раз за разом входили, а после и выходили из моего кабинета. Наталкивая на мысль, что с таким взглядом на жизнь как у местного дворянства, я мог посадить в кресло правителя даже безмозглого сельского дурачка, умевшего выговаривать всего одну фразу: «исполнять приказ».
Как итог, на второй день, невыспавшийся и озлобленный на всю ту местную буржуазию засевшую в мэрии, что больше дня пыталась продвинуть мне своих отпрысков в помощники, пришёл к единственно верному на мой взгляд решению. Вручил каждому из мало мальски важных министров по два камня, чёрному и белому, а после заставил голосовать, таким образом принимая решение большинства по тому или иному вопросу, не касавшемуся моего личного распоряжения или приказа. Слово четырнадцатого принца — закон, а остальное пусть решает случай, подкуп, шантаж и всё прочее, чем ранее пользовались местные.
Благодаря всё той же Эд, мелкой коротко стриженной Зорфе, которую я пощадил ранее, у меня теперь были глаза не только в мэрии, но и на улицах. Распорядившись, чтобы к той приставили троих верных ребят, отдал приказ каждые пятнадцать дней передавать мне на границу свежую информацию из города, вне зависимости от того будет она значимой или нет. О всем происходящем в стране мне и без того доложат, а вот о Нивграде… Хитрые аристократы могли попытаться утаить от меня свои промашки, вопрос в том, смогут ли они спрятать их от народа…
Бунт и мятеж в родном доме — это последнее, чего мне хотелось. Так же, ещё до выдвижения из города, распорядился, чтобы из моих личных финансовых источников, прямо из Нивграда доверенные люди выделяли средства на закупку дополнительного провианта, и постоянное и планомерное расширение моей «мини» куриной фермы, раскинувшейся у шахтёрского городка. В своих несушках я видел будущее!
Ну, или по крайней мере зимой их можно было пустить на мясо…
Самым болезненным для меня выдалось утро третьего дня, именно тогда, когда армия из моих личных трёх тысяч уже была собрана и пришло время выдвигаться, я впервые столкнулся с тем, что некоторые люди называют «горечью расставания».
Бьянка и Лили, две рабыни, женщины ставшие моими лишь по глупому стечению обстоятельств. Я всегда считал их приспособленками, которым по долгу их профессии очень повезло лечь под меня. Верил ли я их словам, когда разделял с ними одну постель? Нет конечно. Были ли их эмоции во время нашего с ними соития настоящими я тоже не знаю.
Одно лишь тогда мог сказать, их слёзы и мольбы той же Лили забрать с собой казались максимально правдоподобными и настоящими. Светловолосая любимица, вырываясь из крепких объятий смуглой Бьянки и подоспевшего на помощь дворецкого обещала быть полезной, клялась, что не боится смерти и пойдёт за мной хоть в самое пекло.
Её красные глаза, растрёпанные волосы и льющиеся крокодильи слёзы заставляли сердце болеть, другая прислуга также с сопереживанием и долгом предлагала свою помощь на передовой, но никто не вёл себя так, как та самая Лили. Возможно, именно поэтому я и не смог взять ту с собой.
— Не покидайте меня, хозяин! — кричала она в след, не боясь угроз быть выпоротой, запертой и прочего, что обещали ей старшие горничные. — Не бросайте! — ещё долго доносился её голос в моей голове.
Следом за расставанием в резиденции, последовала не менее душещипательная картина прощания солдат, собранных за городом и готовившихся к маршу в сторону границы. Три тысячи сыновей Нивграда, с учётом сотни наёмников.
Окружённые толпой из женщин, стариков и детей, они со слезами на глазах глядели на стоявших напротив них родственников и возлюбленных, кидавших в их сторону букеты полевых цветов. То ли приняв мой изначальный указ запастись цветами за хорошую примету, то ли ещё почему, все стоявшие несли моим бойцам цветы, обещая выпить с ними после возвращения. К сожалению, этим обещаниям верили немногие, как бойцы, так и те, кто нёс эти самые полевые цветы.
Эти парни — три тысячи Нивградцев — являлись моим личным войском, также, в моё распоряжение было обещано передать пять тысяч конных брата, что двинут в след за нами, как только падёт столица, о чём в ближайшее время и речи быть не могло. Ведь брат Август чётко дал понять всем закрывшимся внутри города, что они все живые мертвецы, а значит, те будут бороться до последнего. Несмотря на то, что почти за трое суток я поспал всего три или четыре часа, моего понимания о делах на границе вполне хватило для осознания того, что тремя тысячами иди в атаку, и уж тем более сунуться на самую передовую — бессмысленно.
Даже одного легиона Зорфов, встреченного нами в поле было достаточно для полного и безоговорочного поражения во всей моей компании. Пять крепостей на границе, которые нам предстояло защитить, располагались таким образом, что войску в двадцать тысяч и более, невозможно было пройти мимо, избегая ударов по тыловым отрядам снабжения. А вот группы поменьше, к примеру, шеститысячный легион, коими привыкли воевать зверолюди, разбившись на две и более группы вполне могли проникнуть на нашу территорию. Всего одна ошибка, атака из засады и паника в моих рядах могла полностью уничтожить мою репутацию в глазах моего личного войска, страны, а самое главное Августа, что на границе при помощи своих людей сможет избавиться от позорящего имя Мидчелов братца в любой момент.
Разведка и полное соблюдение всех правил безопасности при марше — вот что будет стоять превыше всего. После прибытия требовалось собрать все топографические карты, если такие имеются, и ознакомиться с рельефом; далее населённые пункты, места стоянок дикарей, а также их местные замашки и традиции. После изучения которых я из самого удалённого от линии фронта замка уже намеревался разобраться с размещением своих малочисленных войск. Безусловно, на границе, в крепостях и городах есть какой-то гарнизон, вопрос лишь в том какой? Ведь на вполне резонный, волнующий меня вопрос: «А сколько же нас там будет всего?» — ни один из моих военных советников так и не ответил. Точно так же, как и Август, специально умолчавший эту информацию.
И вот, я с тоской гляжу в след удаляющемуся, так полюбившемуся мне городу. Где остались все мои начинания, в виде быстро растущего и процветающего торгового города, нетронутые места в плане неприступной монахини Катрин Дэримэ, которую мне так и не удалось затащить в постель, а так же забытая давно спокойная жизнь, о которой, по воле случая, мне придётся забыть.
Гвиний, Августа, Магнус, Хивара и конечно же мой новый спутник Дункан, что сейчас маршировал в строю с обычной пехотой. Именно с последним мне предстояло провести самый долгий и деликатный разговор, касавшийся его поведения, действий и семьи, ведь мне же как-то требовалось объяснить тому, что его жёнушка и старшая дочь с изменёнными лицами делают в рядах моих «якобы горничных», коих я с собой брать вообще не планировал.
А по факту, стоило ли вообще тратить на это время, ведь он более не аристократ, семьи его не существует, а я… Я просто отдался в руки сна, столь желаемого и недосягаемого в последние дни моего пребывания в Нивграде.