Страница 12 из 39
Развесив уши, вытаращив глаза и хватая летних мошек своими разинутыми ртами, на меня глядели со всех сторон те люди, которых ещё вчера я мог назвать обычным числом, единицей в моей новой армии. Пастухи, кожевники, плотники и каменщики — все они ещё вчера были для меня лишь незнакомцами, чьи жизни я вознамерился положить на алтарь своей победы, но сейчас… Теперь всё изменилось. Теперь человек, шедший впереди, был не просто пастухом, а имел имя; мужчина позади являлся не просто камнетёсом, а отцом, подумать только, тринадцати спиногрызов. Теперь все они стали для меня людьми, перестали казаться фикцией, быть может именно это знакомство, давшее мне понять, что они тоже живые люди и заставило меня в очередной раз вернуться к раздумьям о грядущей битве.
Теперь я хотел не просто победить, а сделать это так, чтобы сохранить как можно больше чьих-то, пока ещё неизвестных мне имён и лиц.
Глава 13 — Первый бой
На подступах к вражескому лагерю армия оказалась на два часа раньше. Заблаговременно отправленная вперед конница, состоявшая из знатных сыновей Нивграда и моей личной гвардии, получила приказ обрезать любые контакты врага с внешним миром. Будь то торговцы, кочующие от лагеря к лагерю, шлюхи или кто другой, все, без исключений покидавшие лагерь подлежали задержанию, а в случае неповиновения — немедленная казнь. Таким образом я собирался на как можно поздний срок оттянуть информацию о сражении, грозившем начаться с минуты на минуту у стен лагеря.
Также, я надеялся сохранить эффект внезапности на тот случай, если враг уже выдвинулся на помощь своему союзнику на передке.
Вражеский лагерь разместился на пригорке средь редких деревьев. От леса, где находились мы, до деревянного частокола врага со слов Гвиния меньше восьмиста метров. Единичные вышки, присобаченные к деревьям располагались на пригорке так, что благодаря им хорошо просматривалась часть тракта, что пропадая за лесными кронами в низине, вновь выныривал в непосредственной близости от мятежников.
Из-за этого получалось, что заметили нас приблизительно за час до того, как моя конница отправилась через леса в тыл. Надеясь об успехе своих подопечных, волнительно воспринял вести от Дроу и моего наёмного командира Магнуса, успевшего отличиться не только в отправлении пищи и воды, но также в убийстве двух посыльных, нёсших весть о приближении врага. В моём распоряжении находилось меньше суток для того, чтобы взять крепость штурмом, и ещё меньше для подготовки войск к следующей битве.
— Мы можем взять их лобовой атакой, при поддержке такого мага как господин Гвиний, для наших ребят это не окажется проблемой, — вещала Августа, лично намереваясь отправиться в гущу битвы.
Атаковать без подготовки я не собирался. Точно так же, как и игнорировать предштурмовую подготовку. Пару часов на создание древесных, переносных укрытий для своих неприкрытых щитами крестьян я мог найти, при этом отдал приказ на создание лестниц. Маг-целитель обещал снести врата, и это радовала, а вот про стены и возможную за ними песчаную насыпь он нести ответственность не решился, поэтому, заняв малую часть от своих людей работой, другой дал самое глупое, и высмеянное всеми задание, маршировать…
Три сотни моих бойцов, двумя шеренгами в шашечном порядке разбрелись вдоль стен на безопасном расстоянии. Снизу, прячась за рельефом, маршируя в ногу, кружила по кругу ещё одна сотня, что выныривая то справа, то слева, маскируясь за складками местности то появлялась, привлекая внимания обороняющихся, то снова исчезала в складках местности, после чего, переставая маршировать, возвращалась на исходную и вновь появлялась на глазах у врага с другой стороны.
Ещё одну тысячу разбив до сотни отправил к тракту, дав задачу сотникам, меняя гербы и стяги, показываться строго в тех местах, где видит их враг, после чего поступать точно так же, как и та сотня, бродившая у стен.
Таким образом я намеревался занять хоть чем-то бездействующую армию. Солдат без дела — опасность для общества, так говорилось в одном из видосов, просмотренных мною случайно в старом мире, и проверять правдивость этих слов на себе я не собирался. К тому же, я собирался ещё как минимум час своего времени уделить визуальной оценки деревянного форта со всех сторон, ведь что меня удивило, но слова торговцев и приблизительные показания Магнуса, касавшиеся числа врага, сходились. В лагере их не меньше тысячи, а значит, требовалось подойти к делу с максимальной бдительностью и осторожностью.
Мой первый бой — я собирался дать врагу как никогда готовым! Вот только…
Уже при завершении нашего с Гвинием обхода, в сопровождении двух сотен крестьян, враг поднимает белый флаг, отворяет центральные врата. С измученным видом, держась за животы, плечистые парни вышагивают из врат, словно потрёпанные десятками битв ветераны.
Броня, мечи и щиты, луки да стрелы, всё летит в разные кучи у врат, а сами мужчины, болезненно морщась, выползают за врата, пытаясь выстроиться в шеренги и попутно сваливаясь с ног то ли от боли, то ли от усталости.
— Это невероятно ваша сиятельство, враг, он сдался?! — прыгая, как молодой кузнечик, перед мной и подозревающей неладное крестьянской армией, вещает Маг. Я же, едва сдерживая внутреннее ликование и сердце, что в радости грозится выпрыгнуть из груди, косо смотрю на открывшую рот сестрицу, громче всех смеявшуюся с моей затеи.
— И незачем так удивляться… — Хлопнув той пальчиком по подбородку, словно всё так и задумывалось, высокомерно обратился к растерянной Августе. — А вы, мой дорогой Гвиний, уже давно должны были понять одну простую истину — лучшая победа эта та, что выигрывается без боя и потерь. — Не знаю, кому принадлежала в моём мире эта цитата, но парень отлично понимал не только в стратегии, но и том, как красиво говорить.
Осознав, что ведёт себя неподобающе, старикан, не в силах сдержать свою довольную улыбку, кивнул. В его глазах читалось уважение, а сам он с гордо выпяченной вперёд грудью, сквозь высокий кустарник двигался прямиком к беседовавшему с Магнусом плечистому мужчине. Мой капитан вёл себя с тем сдержанно и достойно, обращаясь чуть ли не как с равным, оттого и мне требовалось как-то очертить для себя статус сего военнопленного. Так думал я, но не успели мы даже приблизиться к тому на сотню метров, как мой капитан одним движением снёс голову тому, кого я ещё пару минут назад собирался уважать…
Ебаное средневековье… И зачем я по пути своё время на подготовку речей и прочего тратил? — глядя с округлившимися глазами на Магнуса и тело, с шеи коего волнами на землю выплёскивалась кровь, подумал я.
— Поздравляю с первой победой, юный господин, она оказалась поистине достойной человека вашей крови. Уверен, Богоподобный Император испытывает гордость, глядя на вас с небес.
«Папаня испытывает гордость к сыну, что планирует развалить его империю и создать новую? Ну уж вряд ли», — хмыкнув, кивнул своему военачальнику.
— Что произошло, почему ты его убил? — брезгливо кивнув в сторону ещё дёргавшегося трупа, спросил я.
— Этот храбрый муж являлся их командиром, а также по воле случая моим старым другом. Бывший гвардеец не пожелал сдаваться в плен, точно так же, как и делиться известной ему информацией. Всё, чего он мог просить, так это безопасности для своих солдат, которую я пообещать ему не мог. Он был для вас бесполезен, поэтому и погиб. — «Ох Магнус, если ты со старыми друзьями так, то даже страшно подумать о участи врага».
— Мы могли его пытать, выведать важную информацию… — недоверчиво прорычала Августа, — но теперь уж он точно ничего не скажет.
— Пытать бывшего гвардейского десятника бесполезное дело, ибо нет той боли, которую он не сможет обуздать… — Заступился за воина Гвиний, — в любом случае, первая победа у нас в кармане, как действуем дальше?
Взгляды всех троих переместились на растерянного принца. Все его подопечные знали, у молодого «Гения» точно готов ещё один «гениальный план». Они видели в нём героя-победителя, вот только сам Карл понятия не имел, как действовать дальше…