Страница 3 из 6
– Я скучал по радушию этого места, – сказал Генрих, с нескрываемым удовольствием оглядывая столы с едой.
– Позвольте представить наше главное блюдо, – раздался сзади голос носферату, катившего еще один стол.
На нем находился все еще живой человек, однако его органы были вынуты и аккуратно разложены вокруг, создавая таким образом занимательную композицию. Слегка потрескивающие энергетические потоки недвусмысленно указывали, что жизнь в изувеченном теле поддерживается лишь благодаря рунной магии.
– Это тот самый человек, о котором мы говорили перед парадным входом, – начал носферату. – Его кровь действительно имеет очень насыщенный оттенок. Уверен, все остальное тоже придется вам по вкусу.
– Я ценю проявленную вежливость, – кивнул Генрих, подходя ближе к рабу, бьющемуся в агонии. – Пусть наш пир станет символом величия и благородства хозяина этого замечательного замка. Во славу Ужаса! – прокричал гуль.
– Во славу Ужаса! – вторил ему носферату.
– Во славу, – медленно произнес Варитас, вставая с трона и поднимая со стола кубок. – Пусть все враги дрожат перед нашей мощью.
Лицо Генриха расплылось в улыбке, и он повернулся к главному блюду сегодняшней ночи. Раб громко завизжал, увидев оскаленную пасть гуля, и его крик только усилился, когда мертвец перешел к делу. После этого вопли безудержного страха еще долго раздавались под сводами дворца, и затихли лишь к утру. Так чертоги ужаса в очередной раз послужили прибежищем для боли и отчаянья в попытке утолить бесконечную жажду своих обитателей.
Глава 2. Мертвецы идут
Когда солнце стало клониться к закату, Генрих вновь решил навестить Варитаса. В тронном зале уже не осталось и следа от недавнего пиршества, поэтому обитель носферату вновь представляла собой пустой мрачный склеп.
Мертвое тело повелителя ужаса восседало на троне. Варитас никак не отреагировал на появление гуля, и это могло означать лишь то, что хозяин замка был чем-то серьезно занят. Генрих внимательнее присмотрелся к бледной фигуре Варитаса и спустя секунду коротко кивнул сам себе. Как гуль и подозревал, после окончания пира носферату прекратил питать свое тело, и сейчас существовал лишь в призрачной форме. Возможно, повелителя ужаса даже не было в зале. Чтобы убедиться в этом предположении, Генрих покинул плотские оковы собственного тела и посмотрел на мир вокруг призрачным взором. На троне, как и ожидалось, находилась лишь пустая оболочка, неотличимая от мебели. Варитаса здесь не было, и Генриху пришлось вслушаться в потусторонние голоса, чтобы уловить присутствие других душ рядом с собой. Он тут же услышал сотни шепотов, доносившихся буквально отовсюду. Повелитель ужаса не врал: он действительно собрал внушительное войско, и беспокойный гул легиона мертвецов резонировал от стен замка, едва не сводя с ума.
Внезапно Варитас появился рядом с призрачной проекцией Генриха и спросил недовольным тоном:
– Что такого интересного ты высматриваешь в моих владениях?
Вопрос оказался для гуля неожиданным. Из-за оглушительного рева нежити он совсем проглядел возвращение повелителя ужаса. Генрих резко обернулся и ответил:
– Нам лучше вернуться в телесные оболочки и поговорить более… традиционным образом. Здесь очень шумно, и мне бы не хотелось перекрикивать тебя. А еще мне бы не хотелось заполучить непрошеных слушателей.
– Как угодно, – согласился Варитас и вернулся в свое вместилище.
Через секунду у тела на троне задергалась голова и приоткрылся рот. А спустя еще некоторое время носферату окончательно восстановил работу голосовых связок, заодно вернув к жизни лицевые мышцы.
– Я слушаю, – произнес Варитас слегка непослушным языком.
Призрак Генриха также вернулся в свою оболочку, но в отличие от носферату, его тело не нуждалось в восстановлении, так что гуль смог заговорить сразу же:
– Вижу, армия у тебя неплохая. Вот только не могу найти никого из старых знакомых.
– Неудивительно, – ответил повелитель ужаса. – От большинства твоих приятелей я давно избавился. В данный момент они бродят по лесу и стерегут мою вотчину от врагов. Если тебя это утешит, то я дал каждому из них выбор: отказаться от вурдалачьего пакта или отправиться в изгнание.
– Мне неприятно слышать такое, – признался Генрих. – Все они верой и правдой служили на благо Ужаса и ничем не запятнали себя.
– Ничем, кроме скверны хаоса, – напомнил Варитас. – Я не могу быть полностью уверенным в слугах, заключивших договор с другим господином.
– Пакт не является клятвой верности, – возразил гуль. – Мы просто должны пожирать плоть.
– А если придется воевать с демонами, вурдалаки останутся на стороне мертвых или примкнут к хаосу?
– Глупый вопрос, – возмутился Генрих. – Мы не предадим Триархию.
– В любом случае, риск слишком велик, – подытожил Варитас. – Однажды и ты предстанешь перед выбором. В тот день я предложу тебе пойти новой дорогой через тьму веков.
– Заставишь меня стать мумией? Ну уж нет! Лучше сразу отправь в лес к остальным. Там мне будет хоть с кем поговорить.
– Мумификация не единственный путь. Я готов сделать тебя одним из носферату.
– Пожалуй, откажусь. Одной лишь крови недостаточно, мне нравится забирать абсолютно все у своих жертв.
– Не разбрасывайся настолько щедрыми предложениями, – предостерег повелитель ужаса. – Далеко не каждому выпадает честь стать частью кровавого племени. Но я надеюсь, что твой отказ продиктован лишь жаждой вурдалака. В душе ты готов принять мое предложение, и мы еще вернемся к этому разговору в более подходящей обстановке.
– Печально, что тебе до сих пор плевать на чужое мнение, – сказал Генрих. – Всегда все должно быть по-твоему. Хоть иногда ты бы мог позволять другим решать за себя.
– Я милосерден, – с ноткой обиды возразил Варитас. – Сколько лет я терплю твое неподобающее поведение и что получаю взамен? Презрение и оскорбления, вот что!
Но вспышка гнева у повелителя ужаса продлилась недолго. По правде, эмоции как таковые были роскошью для нежити. Любые проявления чувств обычно случались не потому, что мертвец действительно что-то ощущал, а из-за разума, который подсказывал по старой памяти, какую эмоцию нужно изобразить в данный момент. Поэтому злость Варитаса мгновенно испарилась с его лица, и носферату вернул свое прежнее бесстрастное выражение.
– Нам пора выступать, – произнес он так, словно между ним и гулем ничего не произошло.
Генрих подыграл повелителю ужаса и тоже убрал с лица все следы эмоций.
– Так какие в итоге у нас силы? – спросил гуль.
Варитас прикрыл глаза, как если бы проводил какие-то подсчеты в уме, и медленно произнес:
– Тридцать носферату из склепа, полторы сотни мумифицированных гулей и тысяча скелетов.
– Они поместятся на «Длань страха»? – усомнился Генрих.
– На мой корабль может поместиться гораздо больше, – заверил повелитель ужаса.
– К слову, ты так и не сказал, где пройдет встреча. Это далеко отсюда?
– Вовсе нет. Переговоры пройдут на Нирополе, совсем рядом с нами.
– Это мир Разложения. Не очень-то похоже на нейтральную территорию. Почему не выбрали один из миров Ткачей?
– Аспект Посмертия отказался вмешиваться в наш конфликт. Они хотят, чтобы мы сами разобрались со своими проблемами.
– Это безответственно с их стороны. На кон поставлено слишком многое, чтобы можно было просто отсидеться в стороне.
– Посмертие занято поддержанием мирной жизни на землях мертвых. Война – удел Триархов. Мы должны справиться без их участия.
– Ясно, значит, придется сунуться в неприкрытую ловушку. Ты знаешь чумного барона Нирополя? С ним можно будет договориться?
– Его имя Людвиг. Он гуль, который постоянно пришивает себе новую плоть на место сгнившей. А еще он заражает свое тело разными болезнями, убивающими все живое. Мне будет… непросто вести дела с ним.
– Но выбора нет, иначе никакая армия нас не спасет.