Социальный эксперимент

– Прости, я тебя совсем расстроил, – виновато произнес Вальтер, когда они входили во двор белоснежного дворца с рыже-красными крышами в стиле раннего ренессанса с элементами барокко.

– Ты тут ни при чем. Это история, от нее никуда не денешься. Просто я очень впечатлительный. А тут что было, опять фашисты творили свои бесчинства?

Вальтер улыбнулся.

– Нет. Здесь была более интересная история. В начале 1891 года Шарлотта Прусская, сестра императора Вильгельма Второго, после прогулки устроила в этом дворце оргию.

– Вот она, прародительница берлинского разврата, – прокомментировал Никита.

– Об этом происшествии узнал некто и стал шантажировать участников. Они получали письма с подробным описанием того, что творилось на той оргии, с детальными картинками. Скандал поднялся невероятный, народ негодовал, репутация императора была запятнана. К розыску шантажиста подключилась даже полиция. Был ряд подозреваемых, но в итоге с них снимали обвинения из-за отсутствия улик.

– И чем закончилась дело?

– Да как обычно, ничем! Шантажиста не нашли, а народ со временем потерял интерес к этой истории.

Парни обошли дворец и устроились неподалеку от него на берегу озера. Солнце уже катилось к горизонту, раскрашивая небо в пурпурные краски.

– Только знаешь, мне кажется, то, что сейчас происходит, – Вальтер задумчиво расстелил скатерть и достал сандвичи и фрукты, – ну, я про клубы, – это честнее, что ли. Люди не пытаются строить из себя святош… А те, кто больше всех кричит о своей правильности, на самом деле самые жесткие извращенцы. Пусть лучше ходят в клуб и трахаются со всеми подряд, выпуская пар, чем насилуют…

Никита открыл вино, протянул бутылку Вальтеру.

– Ой, мне, наверно, хватит.

– Брось, оно легонькое.

Вальтер улыбнулся и взял.

– Рад знакомству с тобой, Ники, – смущенно произнес он.

– И я.

Они сделали по большому глотку, сели на траву, лицом к озеру.

Диск солнца нижней границей коснулся горизонта, природа замерла. Деревья стояли не шелохнувшись, отражаясь в неподвижной зеркальной глади озера.

– Я тебя обманул, – произнес вдруг Вальтер.

Никита, загипнотизированный спокойствием природы, вздрогнул от голоса Вальтера, как будто забыл о его присутствии. Вальтер сделал глоток вина, продолжил:

– Матис у меня был первый и почти единственный, после него еще двое, нет трое.

– Ничего. Это не мое дело.

– Он насиловал меня… – тихо произнес Вальтер. – Ну в плане не то чтобы прям насиловал, просто брал, когда хотел, не спрашивая, чаще жестко, чем ласково, мог отшлепать, унизить. С друзьями и со мной наедине это было два совершенно разных человека. Воспитанный, тактичный с ними и похотливый зверь со мной.

– Почему ты от него не ушел?

– Он был старше меня почти на десять лет и всегда говорил: «Тебе повезло, что мы встретились, с другими было бы хуже». И я ему верил, но один раз решил проверить. Познакомился с парнем и переспал с ним ради интереса, но Матис был прав, я ничего не почувствовал.

– Тебе нравился тот парень?

– Не знаю, наверно… Я не из симпатии это делал.

– Как ты расстался с Матисом? Обычно такие люди так просто не отпускают.

– Я жил у него в Лейпциге. Однажды, когда он отымел меня дилдо до крови, я попал в больницу. Врачам он сказал, что я сам, а я побоялся сказать правду. Через два дня, когда стало легче, я сбежал из больницы. Через день родителей арестовали, и я уехал в Берлин.

– Он тебя не искал?

– Искал, писал. Я его везде заблокировал. Он знал, где я жил с родителями в Лейпциге, а бабушкин адрес в Берлине не знал. Это меня и спасло.

– Теперь понятно, почему ты асексуал. Не пробовал к психологу обратиться?

– Да не, я потом еще с двумя парнями встречался и понял, что меня в принципе секс не заводит. Возможно, Матис был жесток со мной, чтобы на какие-то эмоции вывести, а я толком и не реагировал, один-единственный раз завыл, когда он меня порвал…

– Пиздец, – произнес Никита по-русски.

– Что? – не понял Вальтер.

– Ничего.

Никита обнял Вальтера за плечи и прижал к себе.

Все стало ясно. Не было никакой асексуальности, Вальтер просто прятался. Он никогда не получал ласки, заботы и любви. Ему этого не дали ни родители, ни Матис. Всем было наплевать на него. Удивительно, что в таких условиях он не озлобился, а наоборот, был добрым и отзывчивым. Работа в клубе тоже скорее всего связана больше не с тем, что надо было заработать денег на обучение, а подсознательно он хотел проверить себя, свою чувственность, сексуальность, свои желания, в глубине души он надеялся, что он такой же человек, как и большинство. Однако он не там искал. В клубе он видел наркотики и механический, жесткий секс. Люди в зале не видели друг друга, каждый делал то, что хотел, как и Матис с Вальтером, не заботясь о чувствах ближнего. И Вальтер ничего не чувствовал, он понимал, что не хочет подобного, его сущности это чуждо, и все больше укоренялся в своей вере в то, что он асексуал. Вальтера никто никогда не любил, он никогда никого не любил, и от этого были все проблемы.

Вальтер поднял голову и посмотрел Никите в глаза, а потом неожиданно поцеловал. Никита удивленно отстранился от него.

– Я тебе не нравлюсь? – спросил Вальтер.

– Ты симпатичный, но… Да ты напился, – Никита улыбнулся.

– Вчера кое-что произошло. – произнес Вальтер, не отводя взгляда от Никиты.

– Что?

– Впервые за долгое время у меня встал…

– Такое бывает, ты же не в церкви работаешь, – сказал Никита и с сарказмом добавил: – А прости, забыл, ты же асексуал.

– Не смейся. У меня встал не на них, а на тебя.

Никита аж слюной поперхнулся.

– М… м-м-м, мне лестно… – заикаясь сказал Никита.

– Извини, – смущенно произнес Вальтер, – Но для меня самого это необычно. Прости, что поцеловал…

– Хватит уже извиняться. Это все вино!

Никита слегка ударил своей бутылкой о бутылку Вальтера.

– Я рад, что у тебя в итоге не все так плохо в штанах, как ты думаешь, – улыбнувшись, сказал Никита, бросив наигранно томный взгляд на ширинку Вальтера.

Вальтер смущенно прыснул смехом и пихнул Никиту в бок.

– Это все ты!

– Ладно, давай выбираться отсюда, а то уже темнеет.

Водитель пробормотал что-то невнятное, и такси остановилось. Никита толкнул дремавшего у него на плече Вальтера.

– Приехали вроде, – сказал Никита.

Они вышли из машины.

– Вас подождать? – спросил таксист на английском.

– Нет, спасибо, я прогуляюсь.

Никита взял Вальтера под руку.

– Куда идти?

Вальтер указал пальцем на подъезд дома, напротив которого они стояли.

Никита и сам был пьян, но старался держаться. Хоть один, но должен контролировать ситуацию.

– А я тоже с тобой хочу погулять, – заплетающимся языком произнес Вальтер.

– Тебе уже хватит.

Никита прислонил Вальтера к двери.

– А когда мы снова увидимся? – спросил парень.

– Я завтра улетаю.

– Че-е-ерт, не-е-ет, – Вальтер уперся лбом в грудь Никиты.

– Послушай меня, – Никита взял лицо Вальтера в руки. Вальтер насколько мог сосредоточенно смотрел на Никиту. – Найди человека, которому ты будешь дорог, а не который будет тебя трахать из-за красивой мордашки, и который будет дорог тебе, и ты с ним будешь трахаться, потому что он тебе нравится, потому что у тебя от него дрожь по всему телу, а не потому, что ты вроде как гей и должен это делать.

– Как ты?

– Пусть как я, – улыбнулся Никита. – В конце концов найди себе девчонку, вдруг ты вовсе не гей.

– Фу-у-у, нет. Да простят меня девчонки, но от них меня тошнит, уже проверял.

Вальтер засмеялся. Они обнялись, и Вальтер скрылся за дверью.

В рюкзаке Никита обнаружил бутылку вина, открыл ее и побрел по пустынной улице, делая большие глотки.

Памятники, откровения Вальтера – весь день держали Никиту в напряжении, а сейчас отпустило. Волна расслабления медленно, от пяток до макушки, прокатилась по всему телу. И с тем, как внутри становилось легче, эффект от вина становился сильнее, а с усилением эффекта в мозг возвращались мысли о Саше, а вместе с ними и тоска. Хотелось плакать, да чего уж там, рыдать! Какой же он дурак! У нег было все – дом, любимый человек, а теперь ничего!