Страница 21 из 28
Сперва он думал обойтись малой кровью. Не изобретать комбинации, как ублажить колдунов и заставить их сделать то, что нужно, а сразу вывести из игры фигуру, без которой у противника все рухнет. На сей раз, прежде чем лезть в логово колдуна, он запасся надежными веревками и фонариками. И все равно чуть не пропал. Колдун узнал его.
– Твоя жертва оказалась не жертвой! – скрипуче обвинил его костлявый обнаженный юноша, и скрежет его голоса отозвался внутри, давя волю. – Теперь ты заменишь мне ее, – сердце заныло. – Называй свое имя, смертный.
– Это была хорошая жертва! – панически возразил он, пытаясь избавиться от оцепенения и от нарастающего подчиняющего шепота в голове. – Ты сам говорил, что хорошая!
– Чересчур хорошая, – неприятно лязгнул колдун. – Слишком сильная.
– Вот видишь! Я был честен.
– Это не имеет значения, смертный, – что честность колдуну? Пустой звук. – Жертва не удалась. Назови свое имя, жертва.
– Я не жертва! – воспротивился он из последних сил. – Я назову тебе другую жертву, за этим я и пришел. Хорошую жертву, тебе понравится!
– Говори, смертный. Не испытывай мое терпение.
– Салима, – прошептал он, – ан-Найян аль-Саид.
Есть имя, есть образ. И то, и другое у всякого координатора на виду, не скроешь. Когда это пришло ему в голову, он даже рассмеялся: вот она, уязвимость высоких постов! Ан нет, не было ее, никакой уязвимости. Он едва не поплатился за свои иллюзии, когда поверхность воды вскипела, не дав проявиться изображению, и ошпарила ему лицо. Он взвыл, отшатнувшись, и это непроизвольное движение спасло ему жизнь: костлявая рука колдуна схватила воздух, вместо того чтобы сомкнуться на его горле.
– Кого ты мне подсунул? – в шипящем, прерывающемся голосе звучала страшная мука. – Тебе конец, смертный!
Но конец почему-то не наступал. Жуткая холодная ладонь шарила совсем рядом, не находя смертного, и огненные глаза колдуна не впивались в душу. Он проморгался от боли, жгущей лицо, и увидел, что колдун слеп. Перегретый пар, в который неожиданно превратилось водяное зеркало, повредил греховоднику гораздо сильнее, кожа клочьями сползала с лица, белки глаз сварились. Он затаил дыхание и мелкими, неслышными шажками стал отступать от беснующегося и шипящего от боли колдуна, а потом бросился бежать.
Один из фонариков он потерял по дороге и чуть не запутался в собственной веревке, разматывая которую, отмечал путь назад. Но выбрался. Ожоги на лице заживали долго. К тому времени он сумел правдами и неправдами, потратив кучу средств и ликвидировав нескольких свидетелей, отыскать другого колдуна.
С ним он повел себя умнее и осмотрительнее. Не стал прельщать сильными жертвами, с которыми дерьма нахлебаешься. Слил в качестве затравки жертву гарантированно слабую – командующего Эрена Тилена. Этот безмозглый, погрязший во грехе хмырь раздражал его все больше и больше, и вот настало время с пользой избавиться от него. И, заполучив на какое-то время внимание колдуна, не отягощенное неистовой жаждой жертвы, он изложил ему свое видение возможной сделки. Колдун сделки не хотел, делать что-то лишнее, да еще для смертного, было ему неинтересно. Цена росла. В конце концов греховный ублюдок склонился к тому, что, превратив этого жалкого надоедливого человечка в свою жертву, он получит меньше удовольствия, чем выполнив его просьбу и получив в безраздельное пользование множество жертв, полных жизни.
Договоренность была достигнута. Он вышел из пещеры, сматывая веревку, с видом победителя и снисходительно усмехнулся, вспомнив, как плутал по подземным лабиринтам в первый раз и плакал от счастья, увидев свет. Не хочешь плакать – не будь опрометчивым идиотом.
Теперь предстояло найти жертвы, пока колдун не забыл об уговоре. Имя и образ. Проблемой было то, что он мало кого знал по именам. Велик ли смысл в именах мелких врагов, баб и придворных лизоблюдов? Еще память загромождать! Те же, чьи имена ему известны, в большинстве случаев для жертвы не подходят. Король Имит, например, или его супруга Сар Эмайне. Если их в жертву, то ради чего, собственно, жертвовать?
Решение пришло не сразу. Такое решение, которое он мог бы претворить в жизнь сам, никого не подключая. Он выбрал провинциальный городок, досконально все разведал и под покровом ночи проник в ветхое здание муниципалитета. Охранялось оно из рук вон плохо, да и зачем? Грабителям там поживиться нечем, это же не склад и не магазин. Печать мэр на ночь уносит домой. Вот охрана и спала, честно не покидая пост. Ему даже не пришлось ничего красть. Он всего лишь скопировал на кристалл памяти базу данных жителей этого обреченного городка. Копии выдаваемых удостоверений личности: имя и фотография.
Йозеф не ожидал увидеть Мрланка. Ххнн сказал, что капитан погиб, и он поверил. Как не поверить? Таким не шутят. Но вот он, Мрланк, живой и здоровый, насколько вампир-сумеречник вообще может выглядеть здоровым с точки зрения землянина. Это было чудо. Такое, что нельзя не отметить.
Пребывая на подъеме, Йозеф приказал готовить бот. Под ноги попалась Хелена.
– Па-ап, я с тобой!
– Хелена, я еду на райский линкор, – он попытался намекнуть, что это неподходящее место для девочки. – Тебе совершенно нечего там делать.
– А мне интересно!
– Я буду там выпивать с командиром шитанн. Это неинтересно.
– Папа, ты обещал брать меня с собой, – закапризничала Хеленка. – Обещал, а сам!
– Ладно уж, – настроение было приподнятым, и портить его пререканиями не хотелось. – Собирайся. Но смотри у меня: в разговор не лезть и по кораблю не слоняться.
– Папочка, ты самый лучший! – взвизгнула Хеленка, расцеловала его и ускакала наряжаться.
Йозеф взял с собой огурцов и помидоров. А также гречки и вина – в оптовых количествах, на обмен. Реттихи экипажу очень понравилось, вот только достать его на Земле негде. А красное вино, насколько он помнил, понравилось кетреййи.
Он решил, что фраза Мрланка была иносказанием, для красного словца, но вампир и впрямь его обнял – коротко, зато с чувством.
– Гржельчик, ты адмирал? – он потрепал плечо с платиновой звездой. – Такой же, как Шварц?
– Смею надеяться, я немного лучше Шварца, – усмехнулся Йозеф. – Я с людьми лажу. Потому и командую операцией я, а не он.
Координатор сказала, что ждала его, потому что не может доверить совместную операцию Шварцу. Адмирал т’Лехин взаимодействовать со Шварцем не будет. А если будет, то лишь как противник, чего ей, едва заключившей союзный договор с Мересань, хотелось бы избежать. Вопрос, за что т’Лехин так невзлюбил Шварца, у Йозефа не возник. Он и сам его недолюбливал.
– Так значит, ты – командующий этой мистерией? – сощурился Мрланк. – Ну, тогда принимай рапорт. Со мной два линкора Рая, «Молния» и «Сияние». Больше не будет, это и так две трети нашего флота.
– Уже прогресс по сравнению с тем, что было полгода назад, – улыбнулся Йозеф.
– Мы хотим поджарить Ена Пирана на медленном огне. И даже его проклятая кровь не нужна, пусть сдохнет вместе со своей кровью.
– Не у вас одних для Ена Пирана приятные пожелания. Скоро мересанцы подтянутся, будут требовать и себе кусок от него.
Не стремитесь все делать сами, сказала ему Салима, дайте мересанцам отвести душеньку. То, что для нас – лишняя грязь на руках, для них – священная месть. Концепция священной мести, с точки зрения Йозефа, плохо сочеталась с христианской идеей прощения, но вряд ли стоит ожидать от мересанцев, что они, перейдя в новую веру, в момент позабудут традиции предков.
– Давай сядем, – он прошел к столу, на котором уже ожидал двоих приятелей холодный запотевший кувшин со всякой нарезанной райской ерундой вокруг.
И Мрланк вдруг сообразил, что Йозеф не один. За его спиной обнаружилась девушка. Юная, донельзя красивая блондиночка с короткими золотистыми локонами и такими аппетитными свежими формами, что шитанн чуть не застонал. Теплая, упоительно пахнущая самой лучшей на свете кровью – первая группа, резус положительный. Он сделал шаг к девушке, глупо и счастливо улыбаясь, и спросил с робкой надеждой: