Страница 3 из 5
— Земной концепциотрон. Вас слушают, — ответ прозвучал почти мгновенно.
— Исследуйте гипотетические причины ядерной реакции на броне космолета. Исходные данные возьмите у мнемотронов нашего спутника. Срочно! — подчеркнул Фукс.
— Задача ясна, — отозвался концепциотрон. — По получении результатов сразу же перехожу на передачу.
— Сейчас мы узнаем причину, — Фукс ободряюще улыбнулся Бану. — Концепциотрон — это подлинное произведение нашей эпохи. Он выполняет работу, которой прежде могли заниматься только великие ученые.
— Значит, теперь уже и великие ученые не нужны? спросил с экрана Бан.
— Ну, это не совсем так. Ведь должен же кто–то создавать концепциотроны и помогать им в автоконсервации.
— А космолеты тоже имеют собственные концепциотроны?
— Да.
— У моего космолета его нет.
— Вполне естественно: ведь двести лет назад они еще никому и не снились. Твой космолет годится теперь только в музей истории техники.
Бан ничего не ответил. Томпи прекрасно понимал его в этот момент.
— Бан, это ведь в порядке вещей. Техника все время идет вперед… — попытался он хоть как–нибудь утешить Бана.
— А как же я?.. Я тоже теперь пригоден только для музея? — спросил Бан.
— Ну что ты! Ты ведь человек. — Ты быстро освоишься, прибавил Томпи. От пультов послышалось жужжание зуммера. Как будто майский жук пробовал перед полетом крылья.
— Извини, Бан. Мне придется на минутку прервать связь. Нужно заняться твоим приземлением. А ты тем временем подготовься к прощанию с космолетом.
Экран погас. В ту же минуту Фукс вскочил с кресла и бросился вдоль зеленых рядов экранов к пульту управления. Там он нажал какую–то кнопку.
— Готово, — сказал он в микрофон.
— Что готово? — не выдержал Томпи.
Он изумленно следил за нервными движениями Фукса.
— Не мешай. Здесь что–то очень важное. Концепциотрон не решился передавать открытым текстом.
— И часто он так?..
Концепциотрон вдруг заговорил голосом дешифрующего его автомата:
— Судя по данным о плотности газа и количестве выделенной при этом энергии, на броне космолета происходил процесс аннигиляции газа.
— И что же?.. — Фукс порывисто нагнулся вперед, да так и застыл в этом положении.
— Либо выхлопные газы ракеты, либо броня космолета представляют собой антиматерию. Правдоподобность второй возможности в несколько сот тысяч раз больше. Все.
— Из антиматерии… — прошептал Фукс. — Как это из антиматерии? Покрыть корпус ракеты броней из антиматерии невозможно. Ведь в любом случае при соприкосновении материи с антиматерией равные их части превращаются в энергию в соответствии с законами Эйнштейна…
— Разумеется…
— В таком случае, концепциотрон ошибается. — Броню из антиматерии нельзя накладывать на обычный космолет, но ею можно покрыть космолет из антиматерии…
— Ну, а как же тогда Бан? Он–то никак не может находиться в космолете из антиматерии.
Фукс как–то странно поглядел на Томпи.
— Да, но только в том случае, если он сам не состоит из антиматерии. С минуту они оба молчали.
— Неужели ты и вправду считаешь это возможным? — спросил, наконец, Томпи.
— Не я, а концепциотрон.
— Этого он не говорил. Я все слышал.
— Не говорил потому, что его об этом не спрашивали. Это вытекает из сказанного.
— Но ведь это же какая–то бессмыслица!
— Ты знаком с работой «Межзвездные перелеты»?
— Конечно. Она была опубликована еще до моего отлета.
— Там есть фраза: «Среди звезд есть вещи, которые и не снились нашим автоматам».
— Я помню. Тогда говорили даже, что кто–то уже в древности сказал нечто подобное.
— Едва ли… В древности не было автоматов.
— Хорошо, но согласись и ты, что история с Баном полная нелепица.
— Более чем нелепица. Это нечто небывалое в истории человечества.
— Вот именно поэтому я и думаю, что концепциотрон ошибается…
— Концепциотрон не ошибается.
— Ты слишком веришь в его непогрешимость.
— Он заслуживает доверия. Это сконденсированные знания многих поколений людей. Он безотказен, как безотказно движение Земли по ее орбите вокруг Солнца. Ты, Томпи, родился не в наше время, и только этим объясняются твои сомнения…
Томпи пожал плечами.
— Хорошо. Пусть твой концепциотрон прав. И космолет и Бан — из антиматерии. Но что дальше?.. Ведь это ничего не объясняет…
— В любом случае это дает основания для выдвижения интересных гипотез.
— Каких еще гипотез?
— Этим займутся концепциотрон и ученые.
— Но ведь Бан ничего не знает и ничего не сможет им сказать.
— Зато знаем мы. Мы знаем, что двести лет назад космолет Бана покинул пределы солнечной системы и направился к Веге. Он возвращается с опозданием на сто лет и состоит из антиматерии. Можно предположить, что космос в окрестностях Веги обладает свойством зеркального преобразования материи. Не знаю, насколько подобное предположение находится в противоречии с основными принципами физики, но если даже оно им и не противоречит, то сразу же возникает сомнение относительно…
— Относительно его возвращения?
— Вот именно. Вероятность того, чтобы космолет попал в солнечную систему, практически сводится к нулю, а ведь Бан не направлял его к Солнцу. — Так чем же ты объясняешь все это?
— Фактором X.
— Не понимаю.
— Не понимаешь? Неужели ты всерьез полагаешь, что подобная трансмутация могла произойти случайно? Я считаю, что здесь в игру входит фактор Х–чужая цивилизация, или называй это как хочешь. Но она есть, и она… она хочет нас уничтожить… — добавил он тихо.
— Уничтожить? Зачем?
— Не знаю зачем. Но посуди сам: если бы не это облачко газов, то космолет Бана через полчаса вошел бы в земную атмосферу. При этом произошел бы взрыв, который уничтожил бы половину планеты!
— Ты преувеличиваешь…
— Ты так считаешь? Космолет Бана составляет массу многих тысяч тонн антивещества. А пятидесяти килограммов антивещества достаточно, чтобы нагреть до точки кипения водяной шар диаметром в два километра. Подсчитай сам…
— Но в таком случае Бану нельзя приземляться в пределах солнечной системы. Разве что на Юпитере или Сатурне.