Клубничный блеф. Каван

— Итак, всё готово. Как здесь наш жених?

Киф входит в комнату, и я готов запустить в него чем-то тяжёлым.

— Вы меня бесите, — шиплю я.

— Он нервничает, — говорит Слэйн.

— Пошёл ты, — рыкаю на него.

— Ладно, расслабься, Каван. Это день твоей свадьбы, и я дожил до неё. Поэтому успокойся и дыши. Таллия уже готова. Дейзи сообщила Энрике, что они выходят через семь минут. Всё хорошо. — Киф кладёт руки мне на плечи, а я раздражённо сбрасываю их.

— Просто сделаем это, и всё. — Я решительно выхожу из комнаты, и мне душно в этом костюме. Я не боюсь жениться, но ненавижу костюмы и бабочки. Они отвратительны. Таллия хотела скромную свадьбу, но я не хотел, чтобы одна-единственная свадьба в её жизни была скромной. Поэтому я пытался создать для неё сказку. Она должна оценить сотню белых и розовых роз вокруг. Ей понравится и то, как оформили задний двор поместья Слэйна, где состоится банкет, и то, какие кольца я выбрал. Чёрт, я веду себя, как мудак.

Боюсь, что Таллия поймёт, что я мудак, и сбежит. Энрика сбежала, чтобы доказать Слэйну, что он её любит. Поэтому я постоянно говорю Таллии о том, что я её люблю. Я не переживу, если с ней случится то же самое, что и с Энрикой.

— Не дёргайся, Каван, — шикает на меня Слэйн.

Мы стоим у алтаря, а я весь на взводе.

— Почему здесь так жарко, у меня даже задница вспотела, — шепчу я.

Киф и Слэйн смеются, а я злобно рычу на них.

— Разряжу обстановку и сообщу, что я приглашаю вас на свою свадьбу, — выпаливает Киф.

— Ты сделал Дейзи предложение? — удивляется Слэйн.

— Нет, я же сказал, что просто разряжу обстановку. Это была шутка, — натянуто улыбается Киф.

— Идиот. Ты так с ней и не поговорил? — качаю головой и цокаю.

— Она не разговаривает со мной. Дейзи съехала от меня два дня назад. Она сказала, что между нами всё кончено. Какой смысл?

— Вот ты мудак, Киф. Ты…

— Не нужно, Каван, он позже всё поймёт. Он ещё зелёный, — останавливает меня Слэйн.

— И ты пропустишь выход невесты. Вон она.

Резко поворачиваю голову. Чёрт, я даже не заметил, что музыка сменилась, и теперь в дверях стоит Таллия с небольшим букетом роз, в красивом и струящемся свадебном платье. Фата закрывает её лицо. Таллию ведёт ко мне Ал. Он ещё злится на меня, но у меня много времени, чтобы предложить ему новый вариант квартиры и работу. Да, я всё продумал.

Таллия безупречна. Когда Ал подводит её ко мне, я замечаю, как дрожат её руки. Я накрываю их своими и слышу тихий вздох.

— Я нервничаю, — шепчет Таллия.

— Я нет. Больше нет. Ты здесь и уже скоро станешь моей женой.

Моим светом. Моим солнцем. Моей вечной клубничной нежностью, — шепчу я.

— Я уже твоя, Каван. Я была рождена, чтобы любить тебя.

Делаю глубокий вдох, чтобы моё сердце не разорвалось от счастья.

Церемония проходит для меня довольно долго. Эти невыносимо долгие слова пастора о том, что такое брак, и кто сегодня вступает в него. Эти сухие клятвы, написанные кем-то, потому что мы отказались произносить свои перед чужими. Это была просьба Таллии. Она сказала, что клятвы должны знать только двое, а не все.

Они не имеют права слышать таинство чужой любви. И я был полностью согласен с ней, потому что это сократило время церемонии.

И наконец-то…

— Я объявляю вас мужем и женой перед лицом Господа.

Теперь вы…

Не дослушав, отбрасываю фату Таллии и впиваюсь ей в губы. Я слишком долго ждал этого момента. Я ждал его всю свою жизнь.

Не такие уж и громкие аплодисменты, но мне они и не нужны.

Мы пригласили только Слэйна и Энрику, Фарелла и его новую жену, Кифа и Дейзи, Бриана и Ала. Всё. Можно сказать, что мы поженились в узком семейном кругу. Но я не смог побить рекорд Слэйна по количеству приглашённых и по экономии Энрики на свадьбе.

Главное, Таллия счастлива. Она улыбается и принимает поздравления от всех. Она вся светится ярким светом, и теперь он только мой.

Мы приезжаем в поместье Слэйна и рассаживаемся вокруг большого стола рядом с озером. Играет мягкая музыка, Таллия нянчится с ребёнком Слэйна и, видимо, утешает Дейзи, потому что та выглядит очень обиженной на Кифа. Я оглядываю лужайку, замечая Фарелла и его жену, шепчущихся друг с другом. Они влюблены.

Бриан и Ал о чём-то бурно спорят, а Киф напивается в одиночку. Где Слэйн и Энрика?

Поднимаюсь со стула и направляюсь в дом. Мы не договаривались о том, что Таллия будет нянькой их ребёнку, чтобы они могли уединиться. Наглые Ноланы. Они меня жутко раздражают. Я слышу смех Энрики и иду в сторону второй гостиной.

— Я вот думаю, нам нужно что-то сделать с Кифом, — произносит Энрика. Я замираю в темноте, прислушиваясь к разговору.

— Оставь хотя бы его в покое, моя дикая и безумная волчица, — смеётся Слэйн.

— Но ведь всё получилось. Я говорила тебе, что всё получится.

Найдётся девушка, которая точно будет идеально подходить Кавану.

Я была права. Мой план сработал безукоризненно.

— Да, но оставь Кифа в покое. Я больше в этом участвовать не буду.

Что?

— Вместе мы большего добьёмся, Слэйн. Кавана ведь женили, остался Киф, Бриан и новый паренёк. Как его…

— Он, вообще, не наша семья, — замечает Слэйн.

— Ну и что? Он хороший парень.

— И Бриана тоже не трогай. Он ещё слишком юн. Лучше занимайся тем, чтобы следить за собой, Энрика. Ты беременна.

— Это не приговор, Слэйн. Я настаиваю на том, чтобы мы снова разработали план для Кифа и Дейзи. Брось, где мой любимый злодей? Он ведь снова хочет на свободу.

— Ты слишком хитра, Энрика.

— Я просто скучаю по моему коварному, соблазнительному и устрашающему злодею. Ты смог обмануть Кавана. Ты создал ему невыносимые условия, и Каван понял, что он сам заточил себя в одиночество. Мы ему помогли. Видишь, злодеи тоже совершают хорошие поступки.

— Если Каван узнает, что я был в курсе, и всё было блефом, он со мной век не будет разговаривать.

— Поэтому он не узнает. Да и если узнает, всё равно. Он счастлив, и теперь у него тоже будет семья. Он заслужил быть любимым женщиной.

Мне бы выйти и возмутиться тому, что эти двое обманули меня.

Вот же чёртовы Ноланы! Слэйн и Энрика слишком хороши в роли злодеев, а я… я просто улыбаюсь.

— Что ж, если вы собираетесь расставить ловушки для Кифа, то я в деле, — обнаруживаю себя и вхожу в гостиную.

Энрика отрывается от губ Слэйна и закатывает глаза.

— Подслушивать нехорошо, извращенец, — фыркает она, слезая с колен Слэйна.

— Знаете кто вы после этого?

— Твои лучшие друзья, — хмыкает Слэйн.

— И тебе не стыдно? — прищуриваюсь я.

— А по мне заметно, что я стыжусь? Ни капли. Я немного пьян и сильно влюблён. И я так счастлив, что мне насрать. Но не трогайте Кифа. Ему и так досталось в последнее время. Пусть разбирается сам, и я не считаю Дейзи хорошей партией для него, — предупреждает нас Слэйн.

Наши взгляды с Энрикой пересекаются, и я безмолвно говорю: «Я в деле». Остался один идиот, который всё никак не может решиться и сделать шаг, поэтому я не против помочь им.

— Ты обижаешься, Каван? — спрашивает меня Слэйн.

— Должен, но я слишком счастлив. Буду обижаться после свадебного путешествия. И ты мне должен ящик виски.

— Ты выпил весь мой ящик в квартире.

— Ничего не знаю. Это плата за то, что ты был с ней в сговоре.

Каждой твари по паре. Вы отвратительны оба.

Энрика и Слэйн смеются, а я качаю головой.

— Каван? Что-то случилось? Ты исчез с нашего свадебного ужина. — Таллия входит в гостиную, и я притягиваю её к себе.

— Нет, всё в порядке. Мы говорили о том, как хорошо, когда друзья не врут. Правда?

— Они просто немного блефуют и делают это идеально, — улыбается Слэйн.

Таллия явно ничего не понимает, когда мы все смеёмся. Когда-нибудь я расскажу ей правду, хотя это не важно. Счастье так близко, но зачастую мы его избегаем, потому что считаем себя недостойными. Мы травим себя. Мы уничтожаем себя. Мы ничего не замечаем. А потом весь мир озаряется светом, и больше не хочется жить во тьме. Я выбрал свой свет и буду делать его только ярче.