Страница 88 из 120
Никаниэль вдохнул полной грудью и бросил взгляд на уходившую в обе стороны горную гряду. Каменные громады вздымались, пронзая облака, подобно башням в Пантиоке. Величественные и непокорные. В какой-то степени Ник даже начал понимать из-за чего уже столько веков бились дварфы с драконидами. Обладание такой красотой стоило любой пролитой крови.
И это не говоря уже о скрытых в недрах металлах и драгоценных камнях. Одни только кавиалы чего стоили.
Тавр прокашлялся и уверенным шагом пошел в сторону ближайшей рощи. Пожав плечами, принц отправился следом. Скорей бы уже жрец решился. Времени на сон оставалось все меньше.
Укрывшись под сенью деревьев, мужчина развернулся и уставился на Никаниэля твердым взглядом.
— Я ухожу. — решительно заявил он, бросив слова, словно свежевыкованный клинок в бочку с водой. — Мои силы должны помогать людям. Ниметис хочет, чтобы я нес его слово в народ, а не бежал из королевства в королевство, как трусливая мышь. Прости Ник, но это все.
Принц уже набрал в грудь воздуха, чтобы возразить, но увидел глаза Тавра — упрямые и непоколебимые — и понял, что тот решил окончательно. И как бы не хотелось остановить столь ценного члена отряда, товарища, друга, никакие слова не в силах заставить его передумать.
Истинный жрец не может принадлежать одним только Черным Соколам. Его роль куда важнее. Особенно в эти тяжелые времена. Никаниэль, как лидер, должен был это понять.
И он понял.
Это действительно все.
— Пойдем, я выплачу тебе жалование за этот месяц. — сказал Ник, с трудом проталкивая слова сквозь горло. Он и не думал, что настолько привязался к Тавру.
— Не надо. — отозвался тот. — А то я не смогу уйти… Спасибо за все и… прощай.
Бывший охотник, а теперь и бывший наемник, развернулся и исчез среди деревьев, оставив эльфа в одиночестве стоять в пустом лесу и с пустотой в сердце.
По пути назад принц размышлял над тем, мог ли он каким-либо образом удержать Тавра. Заставить передумать. Найти слова, способные убедить его остаться с товарищами. И каждый раз приходил к выводу, что нет. Тот давно уже мучал себя этим решением и последние дни продолжал идти вопреки ему.
Теперь же еще предстояло как-то сообщить об этом остальным.
Друзей Никаниэль обнаружил на крыльце трактира. Собравшись в кучу, они обступили крохотного мальчика лет трех. Тот стоял, размазывая по лицу кровь и слезы, и что-то сбивчиво рассказывал.
На лицах наемников застыла тревога.
— Ник, где Тавр? — спросила Юла, заметив возвращение принца.
— Потом. — отмахнулся Никаниэль. — Что случилось?
— Да вот… — она указала головой на ребенка. — Говорит, что в храме что-то стряслось.
Что могло произойти в храме? Трехосновники устроили вечернюю трапезу и кто-то порезался ножом? Или может оргия какая, а малыш не понял и испугался? Кажется злые языке болтали что-то такое про новую религию.
— Ванесса, последи за мальчиком. — приказал Ник. — И без возражений! — добавил он, повысив голос. — А мы сходим, посмотрим.
Не то чтобы принцу особо хотелось вмешиваться в дела церкви, но желания говорить с друзьями на тему ухода Тавра было еще меньше. Поэтому он решил хоть немного отсрочить неприятную беседу. Ведь потеря жреца — это его промашка. Как сержанта и как лидера.
Взяв в руки оружие, наемники подошли к храму.
Вроде все тихо.
Никаниэль подергал дверь, но та оказалась заперта. На стук тоже никто не ответил. Что же тогда могло так сильно испугать ребенка? И откуда кровь?
Ник осмотрел стены — трехосновники, заняв здание, не удосужились даже прикрыть знаки истинных богов. Похоже их религию не смущала возможность существования другой веры.
Вдруг изнутри послышался странный скрежещущий звук и какие-то влажные шлепки. Нечто подобное принц уже слышал. Только вот где…
Ощутив смутную тревогу, Никаниэль приказал соратникам отойти в сторону и, отодвинув левый рукав, прочитал заклинание воздушного тарана.
Зрелища, поджидавшего их в стенах обители церкви Трех Основ, никто из наемников точно не ожидал…