Трое в долине

— Одним словом, в тот день я пережил несколько крайне неприятных минут. И находился в одном шаге от увольнения с лишением всех званий и привилегий, как тут по лагерю прошла вторая волна света, а потом среди святош и простых воинов один за другим начали умирать люди… Немного. Десятка три. Вернее, это мы сначала решили, что они мертвы. Но потом из тел начали выпархивать самые настоящие проклятые камни. Вернее пылинки, после изъятия которых у предателей поголовно случились судороги, падучая, а потом они и вовсе начали нести какой-то бред. Вот после этого у Доверо и у отца Риона, скажем так, появился повод реабилитироваться, поэтому сейчас те, кого тогда уличили в связях с еретиками, уже вовсю дают показания и поголовно сдают всех, кто хотя бы коготком замарался в этом проклятом деле.

— И много вы их нашли по стране?

— Достаточно, чтобы Доверо стало не до тебя. Как только он отдал приказ отслеживать все подобные случаи, то информация полилась со всех сторон. Почти в каждом городе, в каждом селе… хвала богиням, пока только на окраинах… успели обосноваться адепты ложного учения. Военные, ученые, маги, колдуны… даже храмовые служки, у которых в сундуках нашли уже готовые споры и темные семена! Всего через месяц-два у нас заполыхали бы новые города и народилось бы несколько сотен свежих пятен. На наше счастье, среди полноценных жрецов ереси выявлено не было, так что отец Рион может спать спокойно, но в остальные сферы они успели проникнуть на удивление глубоко, так что людям Доверо придется немало поработать, а после того, как все закончится, скорее всего, пересмотреть подход для выявления еретиков.

Ларун нахмурился.

— Вот она, настоящая скверна. Не в темных пятнах, не в головах у тварей, а в наших собственных мыслях. Предать страну, народ… кинуть на алтарь темного бога родных и даже детей… Надеюсь, отец Рион не оплошает и вырвет эту заразу с корнем.

— Он, кстати, тебе отдельную благодарность передавал. Как выяснилось, одежда, в которой ты явился из долины, и амулеты, которые, хоть и разрядились, но тоже успели там побывать, жрецы внимательно изучили и обнаружили очень интересную вещь. Оказывается, все они до сих пор отчаянно фонят и, что самое любопытное, в присутствии еретиков, особенно тех, кто плотно контактировал с проклятыми камнями, даже твои сапоги начинают сиять!

— Хорошо, что не подштанники…

— И они тоже, — кивнул ректор. — И вообще все, что ты принес оттуда с собой. Так что всю вашу экипировку святоши изъяли, разобрали по пуговкам и в самое ближайшее время в Норн направится (если император и орден уже не подсуетились, конечно) целая делегация с просьбой передать новому хранителю заверения вечной дружбы и огромнейшую просьбу освятить храмовые амулеты в свете той истинной веры, которой пропитаны стены первохрама.

— Вильгельму какое-то время будет не до них. Да и мроны вряд ли вот так просто кого-то туда пропустят. Мост же еще не восстановили?

— Насколько мне известно, нет. Барьер пока тоже не снят, но переговоры по этому поводу уже ведутся, и на этот раз у оборотней есть весомые аргументы, над которыми императору придется задуматься, прежде чем что-то решать… в том числе и в отношении наших студентов.

— Думаешь, он так легко выпустит из рук абсолюта?

— Нет, — улыбнулся ректор. — Но он может предложить химерам официально войти в состав империи. С сохранением особых привилегий и получением немыслимых льгот, разумеется. Их вожак, если помнишь, все еще числится моим преподавателем — контракт подписан на год. А за это время Миррт может поразмыслить, осмотреться в Дамане, оценить все плюсы такого перехода и сделать выбор, который в итоге определит судьбу его народа. Он ведь от пары не откажется. А Корно, между прочим, присягу давала, поэтому ее уход даже в сопредельное государство может быть расценен императором как дезертирство.

— Миррт не дурак, — задумчиво обронил Ларун. — Он это уже доказал. Полагаю, они уже сейчас со стариком Нарином просчитывают выгоду и, скорее всего, предложат императору другой вариант взаимоотношений. Зная Миррта, я бы предположил, что он уведет своих под руку не императора, а нового хранителя, доверив ему заботу о сородичах. А с учетом того, какие у Вильгельма возможности… с учетом его возраста и полученных за эти века знаний… даже нашим чиновникам не удастся его облапошить. Скорее, он их наизнанку вывернет и сделает так, что они своими руками отдадут все, что он захочет, да еще будут радоваться, что так дешево отделались. Хотя вряд ли до этого дойдет. Почти уверен: если он вдруг потребует взамен на сотрудничество отдать Корно, Линнеля и Норие, то император, поскрипев зубами, согласится, потому что с наследником ведьм, которого трижды благословили наши боги, лучше дружить, чем враждовать.

— И ты об этом, конечно же, всем заинтересованным лицам тоже успел сообщить, не так ли? — прищурился эрт Торано.

Дар притворно вздохнул.

— Все-то ты знаешь… все видишь… прямо такой мудрый, что я даже не знаю, чем тебя еще удивить. Достань, что ли, выпить, раз уж сам все понял и больше не собираешься мучить меня вопросами. Что-то в горле пересохло. Надеюсь, у тебя есть чем его смочить?

Эрт Торано молча поднялся и, достав из шкафа запылившуюся бутылку, с усмешкой поставил ее перед старым другом и заодно добавил к ней пустой бокал.

— Тебе открыть или сам справишься?

Ларун вместо ответа просто отшиб у бутылки горлышко и набулькал себе полный бокал.

— Варвар, — покачал головой ректор, достав из шкафа второй бокал и вернувшись за стол. — Налей уж тогда и мне, а то сердце кровью обливается при виде того, как ты обращаешься с «Императорской лозой» почти двадцатилетней выдержки.

— Ты что, специально ее для меня хранил? — с чувством вдохнув аромат, посмаковал вино Вихрь.

— Нет. Для особых случаев держал, но после того, что случилось, думаю, время как раз пришло.

На некоторое время мужчины замолчали, отдавая дань прекрасному напитку из погребов самого императора.

Эрт Торано был задумчив как никогда. Ларун, напротив, беззаботно, даже как-то по-простецки поглощал изысканное вино. А когда от содержимого бутылки осталась ровно половина, он вдруг откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, обронил в пустоту:

— А все-таки зря ты не сказал Линнелю правду… про его мать и все остальное.

— Я бы сказал, — тоскливо отозвался ректор, — но контракт с императорским домом, да еще и договор этот проклятый…

— Если не хочешь потерять парня, сделай как я — поговори на отвлеченные темы. Ник юноша неглупый. Он поймет.