Монструм

– Куда он направился?

– А мне откуда знать? Я же не был причастен к побегу, мне ничего не сообщали.

Это было правдой лишь отчасти, но дела не меняло. Стеф нарочито грустно вздохнул.

– Похоже, дальше я бессилен. Вы же сможете найти его?

Меркурий пробормотал что-то нечленораздельное, но явно очень злое, после чего сурово выдал:

– Держи меня в курсе. Ты знаешь, как многое от этого зависит.

– Обязательно, – сердечно заверил Стеф, ухмыляясь. – Не скучай там.

Связь завершилась.

Вот и все. Стеф был необычайно горд собой – хоть с одной проблемой удалось разобраться. Он считал, что сделал достаточно – избавил Макса от обнуления. Да и технически выходило, что не он сдал новичка в руки заоблачников. Даже душу марать не пришлось. Максимус сюда больше не вернется, «Белый луч» протекторам сносить головы не будет, красота.

Стефан шел по коридору в сторону атриума, уже подумывая, как проведет остаток дня, будучи освобожденным от всех работ. Правда, Паскаль грозился выдать ему особое задание взамен на восемь лет памяти, но если не попадаться ему на глаза…

– Стефан! – строго и громко донеслось сзади.

Юношу передернуло. Паскаль двигался к нему, преисполненный стальной уверенности, с адским пламенем в глазах. Рядом с ним привычно шла Дева – Ханна. Светловолосая, с правильными чертами лица, высокая и тонкая. Она, вне всяких сомнений, была красивой, и даже огромный шрам на лице не давал этого забыть. Вообще выглядели они до странности похоже – как родственники, хоть таковыми и не являлись. Все знали, что Ханна, несмотря на апатичный вид, вполне дружелюбна, однако стоило ей заметить Водолея, как ее взгляд неизменно сковывался холодом.

Стеф мигом понял, что пахнет жареным.

– Я уже все рассказал, – буркнул он, засовывая руки в карманы брюк. – Дан…

– Я знаю, – отрезал Паскаль, вставая напротив. – Ты ничего не мог поделать.

– Именно. Я всего лишь…

Но Скорпион вновь его перебил:

– Но ты вернешь его.

– Что?! – Стеф поперхнулся от услышанного. – Ты смеешься?!

– Ты меня слышал. Узник сбежал в твою смену, ты его и вернешь.

Таким грозным Паскаль бывал редко – точно вот-вот взорвется, сделает непоправимое.

– Я не хочу проверять, на что эта тварь способна на воле, – продолжал он. – Приведи его. А те, кто помог ему сбежать, ответят за свои поступки.

– А с ними-то ты что собираешься делать? – Стеф напряженно прищурился.

– Зависит от того, как быстро они сдадут темного. Объясни им это как можно доступнее, понял?

Смотритель двинулся прочь, но, поравнявшись с Водолеем, тихо прошипел:

– Мне все равно, как ты его достанешь, я просто хочу, чтобы эта угроза исчезла и больше нас не беспокоила. Хочу убедиться, что он будет уничтожен. Если не приведешь темного через два дня – я отниму у тебя восемь лет. Это и есть твое задание. Пора исправлять ошибки.

Стефан с ненавистью буравил глазами широкую спину Скорпиона, пока протекторы не скрылись за поворотом. Теперь весы выбора закачались в разные стороны. С одной стороны стояла потеря памяти, с другой – возврат Макса и геноцид протекторов из-за «Белого луча». Даже если Стеф расскажет Паскалю о разговоре с Меркурием, Смотритель посчитает это провокацией со стороны заоблачников, и кто знает, что случится тогда. Это был конец – что бы он ни решил, его душа в очередной раз замарается.

И тут ему пришла чудесная, одурманивающая мысль: а почему бы не сбежать? На время. Залечь на дно.

Он так уже делал, и не раз. Как только обстоятельства требовали чего-то непосильного, Стефан просто уходил под шумок, пока все не успокоится. Может, Меркурий и его сообщники успеют найти новенького, Паскаль об этом узнает и тогда даст Стефу иное задание, не требующее решений, от которых зависят чужие жизни.

Пока Стефан во всех красках обдумывал эту мысль, ноги принесли его на тринадцатый этаж к транзитной двери, выходу в любую точку Земли. Он уже предвкушал, в какие тихие и укромные уголки отправится, но тут вдруг затормозил, увидев у двери знакомую фигуру. Сара стояла и точно ждала кого-то, привалившись к серой стене и скрестив руки на груди. Заметив Стефа, девушка спокойно на него посмотрела.

– Ты вовремя.

– Чего тебе? – нахмурился Стеф, осторожно приближаясь.

– Паскаль предупредил о твоем задании и попросил помочь тебе.

Стеф почувствовал, как прирастает к месту. Только надзирателя ему не хватало.

– Сам справлюсь, – грубо отмахнулся он. – Мне твоя помощь ни к чему.

– Ты что-то скрываешь?

– С чего ты решила? – Стеф нервно встрепенулся.

– Я помогу тебе, – непреклонно заявила Сара. – Я обязана выполнить приказ Смотрителя – проконтролировать все, хочешь ты того или нет.

– Я и без тебя прекрасно справлюсь!

– И с чего начнешь?

Не в бровь, а в глаз, как обычно. Сара не отпустит его – не позволит слить задание, не отведет пристального взора, доделает задание даже без него. Но Стеф слишком давно ее знал, а потому различил в ее ровном, казалось, монотонном голосе крохотные зачатки эмоций. Она правда хотела помочь. Сара смотрела на него – без превосходства, укора, утомленности. Просто стояла и ждала.

– Ладно! – всплеснул руками Стеф. – Но я, черт вас всех дери, понятия не имею, что делать дальше! Фри и Дан могли утащить его куда угодно и на связь больше не выходят.

Сара оторвалась от стены, подошла ближе. Прямая, как шест, ледяная, как айсберг.

– Нас с тобой снова ждет работа. Прямо как раньше.

– У тебя есть идеи? – сухо спросил он.

Она кивнула, повисла тишина.

– Поделиться не желаешь? – устало вскинул брови Стефан.

– Чтобы найти Максимуса, надо понять его новую природу, – сказала она. – Начнем с самого начала.

– Адъюты уже осмотрели то место, где ты его нашла, – напомнил юноша. – И ничего не обнаружили.

– Город, где они с Фри перед этим выполняли задание, находится далеко оттуда. Место проверили лишь два адъюта, я сомневаюсь, что они исследовали его хорошо. Потому следует начать там.

Глава VII

Протекторы и кандидаты

Нам выделили небольшую комнату. Фри сидела на лежанке и проделывала что-то с голубым прямоугольным куском стекла, внутри которого горели проекции. Дан снаружи беседовал с планетаршей. Я же смотрел в темное окно и перебирал меж пальцев серебряную подвеску, которую неожиданно нашел у себя на шее. Четырехконечная звезда. Символ встречался здесь повсюду, только значения его я не помнил.

На душе лежал камень. Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, я вышел наружу, не отвечая на вопросы Фри. Обеспокоенная, она последовала за мной, словно боясь оставить одного хоть на минуту.

Мы устроились в саду на двух скамейках. Из земли торчали неземные фиолетовые цветы, листья которых постоянно шевелились. Странно, но вокруг совершенно не было снега. Я не без наслаждения вдыхал свежий прохладный воздух, не сомневаясь, что здесь имели место манипуляции с температурой. И с тишиной: из-за стены сада до нас не доносилось никакого шума, хотя дом Нерман выходил на улицу и был окружен другими домами.

Фри с ногами сидела на своей скамье и продолжала молча копаться в стеклянном энерглассе, будто не зная, как и о чем со мной говорить. Я испытывал примерно то же – не понимая, насколько хорошо мы с ней знакомы.

Чувство неловкости от молчания и бездействия нарастало. Я принялся листать блокнот. Там, на форзаце, нашлись несколько строк: «Говорят, чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Тогда я вознесусь так высоко, что никогда не познаю земли».

Они звучали глупо, напыщенно, но явно что-то значили для меня в прошлом. Все последующие страницы были заполнены неразборчивым мелким почерком. Записи оказались плотно составлены, строки так и липли друг к другу, словно, делая эти заметки, я боялся, что места для столь огромного архива информации может не хватить. Я вылавливал отрывки, но не понимал их значения. Все казалось иностранным языком, неведомой наукой, словно я дошкольник, который решил полистать учебник по ядерной физике. Все, что я забыл, могло храниться здесь. Что, если прежний я в самом деле проложил себе путь назад?