Страница 18 из 39
В этот раз потребовалось еще меньше прелюдий. Языки сразу ринулись в эту жаркую, нетерпеливую схватку, то сплетаясь, то нарочито замедляясь. Моя рука скользила по ее бедру, сжимая и без того напряженные мышцы. Мне повезло, эту ногу она как раз поставила на стул, чтобы получить опору. Какое замечательное колено, но чем выше, тем интереснее. Когда кое-как левой рукой я разгадал, наконец, где у платья прячется змейка, в комнату вьюном вкатился кот, даже не пытаясь изобразить раскаяние.
— Оуууувас, все нормальноуу, — запридуривал он, но тут же и перестал. Видимо, поймал взор Ядвиги. — Но вынужден прервать, потому что правила требуют позвать Василису. Воспоминания княгини напрямую касаются семьи, а девочка до сих пор не в курсе важных обстоятельств.
— Я все еще не отпускал Ядвигу, удерживая ее голову у себя на груди. Секунд тридцать она чертила носом круги на моей ключице, но потом отстранилась.
— Зови, котик, пора. — в ее голосе зазвучали стальные нотки.
Ядвига: сестры что надо
Ядвига привычно окинула библиотеку: вот искорки магии оседают на непослушных корешках, вот поет в необозримом далёке пичужка, которая в комнату запорхнула, а вылететь не сумела. Так и обитает в параллельных книжных измерениях — чем кормится непонятно. А еще говорят, что знаниями сыт не будешь.
Птичка взяла высокую ноту, Ядвига чуть не вскинула ладони с вибрирующими пальцами над головой: беспокойство нарастало и сила искала выхода. Получается, не только полыхающую ярость (зелье готовилось из особого рода грибов — одного взгляда на них овце достаточно, чтобы научиться рычать) усмирять в себе надобно, но и с ведьминым даром, данным ей от рождения, опять предстоит подружиться.
Что-то подсказывало ей, что грибы и ведьмовство не уживутся и, значит, зелье перестанет напоминать о себе раньше, чем можно было надеяться. А ведь выбравшие черную сторону магии от поганого гриба получают изменения на весь положенный землей матушкой срок. Пока обратно в нее не вернутся. Мря.
Расстроен Андрей, и после поцелуев мыслям грустным уступил. Уверен, что подглядела она много постыдного. А ведь иллюзионисты не тяготятся своей профессией, торговцы во всей цепочке миров гостеприимно распахивают лавки и обвешивают покупателей (не обманешь — не накормишь любимую бабушку, говорят они).
Но судя по тому, что Ядвига успела увидеть, со словом он проделывал именно фокусы: рассказывал историю, не отступая от фактов, а складывал фразы так, что между ними проступало двойное или тройное дно. То лицо лжеца, то проделки коммерсантов, то делишки мелких властителей. Он мучился, когда так же мастерски закрывал чужие грехи, и еще больше — когда его вынуждали часть фактов убрать. Эти моменты давались ему сложнее всего. Не раз он готов был в сердцах бросить свой корабль (он назывался «издание»), но за все время поступил так единственный раз.
Она подумала о покойном супруге. Вот же кто со словом всегда шел на короткой ноге — и даже ему не снилась такая виртуозная игра. Ясномысл непревзойдённо ораторствовал, умел убеждать и, несмотря на белоснежные одежды, не отличался щепетильностью. Подтасовать факты, здесь приукрасить, а тут убавить — и готово. Андрей же имел на ложь профессиональное несварение и отказывался от текста, если от него требовалось солгать.
Найдя такое принципиальное отличие между двумя мужчинами, Ядвига снова ощутила прилив тепла. Зелье рано или поздно уйдет из крови, а пока можно заказать в каталоге книжку «Как вызывать желание у всякого: от пастуха и до мага». «Блин, я же ведьма, отставить панику», — вздохнула она.
КотоКот предупреждающе помахивал хвостом, намекая, что долго созерцать потолок ей никто не позволит.
Переносицу журналиста пересекла вертикальная морщина, он отводил взгляд. В иную минуту Ядвига нашла бы, как его поддержать, но сейчас переживала, что окунувшись в собственные воспоминания, многие из которых подозрительно стерлись, вынырнет обратно в еще более удручающем состоянии, чем Андрей. И еще Василису за собой утянет. И нареченного мальчишку напугает.
Бойся не бойся, а встречи с прошлым не избежать.
— Зови, котик, пора.
Однако Василиса влетела в комнату, не дожидаясь приглашения.
— Мамочка, там княгини волосы друг дружке рвут, Берендея помяли.
— Пусть их, меньшшшше дураков в Семиречье останется, — почти пропел кот.
— Глаз, если забыл, напомню. Маму считают главной угрозой княжеской власти у вас в Закрытых землях. Да и любой правитель за их пределами подтвердит, что ее лучше бы признать невменяемой, а тут такой подарок: у нее в доме пострадала половина местных князей.
— Надо, чтобы дамы и господин покинули избушку самостоятельно и без видимых повреждений, — вмешался Андрей, молчавший подозрительно долго.
Ядвига решилась.
— Давайте прервем инициацию. Согласие на нее получено при свидетелях. Обмена обещаниями не прозвучало, но мы не настолько торопимся. Андрей, у тебя будет еще больше времени.
— Если вы сейчас не продолжаете, то следующий сеанс я смогу организовать через три дня. Возможно, позже. Ментальный обмен требует широкого канала, — недовольно ворчал кот. — И, да, Ёженька, я получил твое послание и отправлюсь за псом Андрея. Это тоже расход энергии.
— Постойте, в квартире на момент перемещения других живых существ не было: ни псов, ни канареек, ни аквариумных рыбок, — воскликнула Василиса. — Это обязательное условие перехода.
— Можно я скажу? Норрис сейчас у родителей. Не стоит его трогать, а то они начнут его искать, звонить мне. Выйдет еще хуже.
В конце концов вся компания заторопилась в залу, где представление подошло к развязке. Власа, отличавшаяся от сестры буйным нравом, сидела верхом на Берендее и приговаривала:
— Не ходи, боярин, во чужой огород. Не рви капусту, не топчи морковку.
Берендея и, точно, скривило, как от капусты, только кислой. Хрупкая княжна обмотала ему кисти узкой тесьмой, и мужчина почти не сопротивлялся. Каждые несколько секунд его голова дергалась.
Спокойная же Влада залезла в кованый сундук, крышка которого доходила ей почти до пояса, и наружу торчали лишь сафьяновые сапожки и длинная пышная юбка с воланом. Княгиня воспользовалась тем, что Марта выскочила из комнаты, и принялась наводить инвентаризацию. Звенели кубки, сыпались монеты.
«Неужели Ядвига так доверяет закрывающим защитным чарам, что внутри дома лари нараспашку», — недоумевал про себя Андрей.
Служанка же, напротив, проявила предусмотрительность. Чтобы рикошетом заклятие не задело ее, она покинула поле боя, как только Власа стала заговаривать.
— Позвольте узнать, Влада, вы что-то конкретное ищите? — и уже другим, менее колючим тоном. — Василиса, спасай Берендея. Неумелая порча еще опасней той, что наведена опытной рукой.
И снова сменила на гневный:
— Не хотите ли познакомиться с правильной порчей, уважаемая Власа?
Глава 7
Ядвига: свадебный переполох и компот
Берендей сидел на стуле в три погибели и ни чем не напоминал того лощеного отпрыска благородного семейства, каким он явился на званые кушанья. Тафья съехала набок, собранные в хвост волосы растрепались. Зуб у князя не попадал на зуб. Чтобы понять, что с ним на самом деле не так, — это испуг или следствие чар, — Ядвига острожно приложила ладонь к его лбу.
Горячий. Зрачки суженные. Временное онемение языка. И как же безрукая Власа, которой и за месяцы зубрежки не далась бы эта старая порча-считалочка, сумела припечатать здорового мужика. Наверное, прав котище, когда утверждает, что избушка не до конца поглощает магию артефактов — надо будет еще одно заграждение сделать, решила ведьма.
Беглый люд прижимался домами почти вплотную к внешней сетке, и, того и гляди, начнут у них рождаться маги. Хлопот потом не оберешься. Кстати, о хлопотах.
Княгиня Власа притулилась на полу у стеночки, куда ее не слишком церемонясь швырнула Василиса. «И потом она мне еще будет доказывать, что это я неосторожна и вспыльчива, еще чуть-чуть — и размазала бы девчонку об ковер, — возмутилась про себя Ядвига — Впрочем, у Васьки с детства обостренное чувство справедливости, Берендея на ее глазах превращали в тень».