Клеймо на душе

— Я думала о кроссовках, — как-то непривычно тихо и робко кивнула она, поправив волосы пальцами, которые подрагивали, он заметил. — Но к костюму те никак бы не пошли…

— Раньше ты посылала всех, кто говорил тебе, что кроссовки к чему-то не идут, — хохотнул Дан, испытав безумно сладкий и настолько же болезненный укол от воспоминаний и всего, что упущенным осталось в прошлом.

— Раньше… Раньше все было иначе, — Юля выпрямилась, моргнула, словно и с себя сбросив какую-то тень наваждения памяти. Как-то виновато оглянулась на вход, где отец о чем-то продолжал говорить с Крапивным. Только вот Дан отвлекся и не следил уже за ними. Все его внимание на ней сосредоточилось. — Но у нас есть о чем сейчас думать и говорить. Прошлое оставим в прошлом, — отрезала Юля, будто собирая себя в кулак усилием воли.

Так, как умела отрешаться от всего.

Научилась… из-за него? Наверное…

— Хорошо, — не спорил Богдан, понимая, что именно в это мгновение не время и не место оспаривать такое заявление. — Ты права, у нас есть еще вопросы, которые необходимо решить до конца рабочего дня, — с некоторой иронией, хоть и грустной, согласился Дан, слегка подтрунивая над ее «зацикленностью» на работе.

— Вот именно, — не повелась на этот тон Юля, сильнее распрямив плечи. Словно пыталась дать Дану понять, что ничего не выйдет, и она не смягчится… Не позволит больше перевести их общение в личное русло. Ну-ну.

Что ж, он тоже не собирался отступать. Время покажет, кто первый признает поражение. Оба упрямые.

Глава 11

«Говорят вокруг не так.

А я с тобой наивно, принимаю каждый факт.

Выбери меня, заиграй в такт.

Виду не подам, делай сам шаг.»

Прошлое

— Что-то ты не очень рада предстоящему дню рождения, малая? — заметил с вопросом Дан, открывая сок, и, привалившись плечом к холодильнику, внимательно глянул на Ким.

Их «перемирие» с девчонкой продлилось всего неделю, а теперь, уже дней пять, они вновь грызлись без всякого повода. И, сказать по правде, Дан был не в восторге от того, что Юля опять вся ощетинилась. Фиг знает с чего, без разницы же вроде должно быть. Ан нет, скребло и заело так, что он не мог оставить ее в покое, цеплял, доставал, приставал с вопросами, нарываясь на новые конфликты.

С другой стороны, с ним она хоть разговаривала. А вот родителям пришлось выдерживать полный бойкот.

— Просто отвали! — буркнула Ким сквозь зубы, стрельнув в него взглядом исподлобья, и сильнее сжала чашку с чаем, которую держала в руках, вместо того, чтобы пить. Глубже, казалось, зарылась в капюшон толстовки…

Вообще-то, Дан торопился. У него имелись планы на вечер, и весьма соблазнительные… Настолько же, как третий размер груди Маринки, с которой и договорился встретиться. Но, блин! Дан просто не мог сейчас взять и уйти. Нечто внутри зудело, заставляя пытаться вытащить Юльку на откровенность и то нормальное общение, которое, как ни удивительно, успело его увлечь и зацепить за несколько дней.

Понравилось быть для кого-то авторитетом? Возможно… Или, наверное, у него впервые за много лет, казалось, появился кто-то близкий, кто неплохо понимал его и кого хорошо понимал сам Дан. Это чувство оказалось таким, которое цепляло.

К тому же, вот честно, он абсолютно не врубался, с чего Ким снова превратилась в колючую злючку.

— Хочешь кофе, малая? — отставив свой сок, Дан подошел к столу, у которого сидела девчонка, и уперся в столешницу, словно пытался заглянуть под капюшон.

Юля как-то замерла, будто насторожившись. Отставила чай и зыркнула на него из-под своего «укрытия»:

— А ты что, никуда не торопишься?! — поинтересовалась ехидно, но в ее глазах было такое выражение…

Богдан не то чтобы хорошо в психологии девчонок разбирался, скорее совсем нет, больше по их физиологии сек. Но его прямо до позвоночника вдруг прострелило тем затаенным выражением боязливой надежды, что увидел в Юлькиных глазах, таких одиноких, настороженных и чуть-чуть строптивых.

Блин! А ведь не подумал, как ей может быть реально одиноко и тоскливо! Ведь еще только-только на взрослую стезю становится, вон, завтра восемнадцать стукнет. Такой день, а ей уже все планы и мечты поломали!..

И праздника не будет, как Дан понял, Юля поцапалась с матерью конкретно из-за полного запрета заниматься танцами. Элина психанула, решила «воспитательные меры» принять. Да и друзья подвели, насколько Дан уловил по оговоркам и поведению. Кроме того Виталия, про которого уже слышал, все приняли сторону мудака, не поверив Юле…

Дебилом Богдан не был, и мог понять, в каком вакууме малая сейчас себя ощущает. И внутри отозвалось каким-то непривычным сопереживанием.

Блин, да по х**ну сейчас на собственный сексуальный аппетит и зуд в паху! Если Дан что-то и знал досконально, так это то, как фигово бывает, когда оказываешься один против целого мира, преданный всеми, кого считал родными и близкими. И даже если Юлька сейчас такая колючая и агрессивная… Ладно, ей можно, еще подростковые бури в голове, в конце концов, а вот ему на ее выпады вестись — дурное дело, не пацан же уже.

— Представь себе, вообще свободный вечер, — ухмыльнулся, не выдав ни одной мысли, что крутились в голове. Нечто подсказывало, что Юля эту боль и ранимость как раз и пытается за своей ершистостью спрятать. Личный опыт, наверное. — Хочу вот себе кофе сварить, расслабиться, да с тобой поболтать, а то за последние дни не удавалось. Так что, на тебя варить? — все с той же легкостью поинтересовался.

Юлька глянула на чай в своих руках, который и не пила, похоже. Опять на него перевела взгляд. И вдруг расплылась в какой-то робкой, но такой… искренней улыбке.

— Давай, — выдохнула малая, и, не заметив, что у нее капюшон сполз с головы, на него смотрела.

У Дана аж похолодело что-то между ребрами, а через секунду таким жаром разлилось по груди! И глаза резануло, до чего ж Юлька все-таки красивая…Откашлялся.

— Прекрасно, — с трудом протолкнув непонятный комок, что дышать мешал, Дан повернулся к шкафам с непонятной для себя торопливостью. Надо бы занять руки и голову чем-то, а то глупости в мысли лезут…

Восторг!

Она пыталась сдержаться и не очень явно показывать это оголтелое чувство счастья, которое охватило ее от того, что Дан рядом, остался дома и варит кофе ей…

Мамочки! Она насмотреться не могла на то, как он стоит, улыбается, чуть хмурится, следя за приготовлением кофе и сбегающей пенкой. Все держит под контролем… И все в нем казалось ей прекрасным, совершенным, идеальным! Словно бы на идола любовалась, совершенное человеческое творение. А от этого телепало невероятно, но Юля пыталась держаться, как обычно.

Что не особо удавалось. Не выходило держать марку, она понимала. У нее все внутри, как забурлило, закипело таким небывалым и малознакомым счастьем! Особенно ощутимым в сравнении с той дикой, жуткой, удушливой ревностью, что она испытывала в последние дни, когда он то и дело к своей Маринке уходил…

Юля влюбилась.

Втюрилась по уши впервые в жизни. Залипла так, что даже страшно самой было. Особенно потому, что объектом ее огненных, иначе не скажешь, чувств, был сводный брат… А вот он, похоже, этого чувств совершенно не понимал.

Хорошо это или плохо? Юля не знала пока. С одной стороны, не хотелось выглядеть полной дурочкой перед ним, куда более взрослым и опытным. Но с другой… невыносимо было смотреть, как Дан едва не ежедневно уходит на свидания к другой. Особенно потому, что Юля прекрасно понимала, что они там не гуляют или в щечки целуются, если снова-таки о возрасте говорить…

Блин! Она сама не понимала, как так влипла?! Почему? За что?..

Ладно. Стоп. Ущипнула себя за руку под столом, чтобы он не заметил, стараясь стать хоть немного адекватней.