Долгая дорога к тебе

- Что? Она родила ему ребенка? – сердце Кати заколотилось с бешеной силой, и в душе появилась, невиданная до этого, ревность.

- Да, сына. Ему лет девять, я думаю.

- А Стас в курсе? – обеспокоилась Катя, подумав о том, что стоит мужу узнать про ребенка от любимой женщины, как он тут же от нее уйдет, а терять его Кате вовсе не хотелось, поскольку пусть уж лучше жить как соседи, чем вовсе никак!

- Знает. Он увидел ее с коляской и прибежал ко мне, сказав, что разводится с тобой. Я не позволил. Сказал, что в таком случае, уничтожу и его родителей, и Ольгу с ребенком. Я не мог допустить, чтобы все судачили, что от тебя ушел муж, понимаешь? – пытался оправдаться отец, делая акцент на том, что думал только ней, а не руководствовался своим эгоцентризмом, - А потом ты забеременела, родила Илью. Я думал, что все наладилось. Но нет. Я знаю, что он хотел уйти к ней, как только почувствовал свою власть и понял, что не зависим от меня. Но она уже вышла замуж и родила девочку.

- Он не видится с сыном?

- Нет, она не позволяет, она очень гордая. Ее муж усыновил мальчика. Я знаю, что Стас каждый месяц переводит на ее счет крупные суммы денег, но она ни разу не сняла ни копейки, и, наверное, не снимет. Я знаю, что у него в сейфе есть куча фотографий этой Ольги с сыном, как те, где он совсем малыш, так и те, где он уже большенький, я думаю, что совсем недавние… Видимо, Стас просит кого-то, за ними последить… Я очень боюсь, что стоит этой Ольге развестись, или просто позвать его – он побежит, - честно признался отец.

- Пап… Пап… Как так? – спрашивала Катя, с трудом сдерживая слезы, что накатывали на глаза от обжигающей внутри боли и обиды. Катя искренне полагала, что Стас женился на ней по любви, а последнее время у них просто кризис, что она сама в этом виновата, а оказывается, она никогда и не была ему нужна.

- Прости меня. Прости. Я не понимал, что человека можно согнуть, но не сломить… Я думал, что он в моей власти и пляшет под мою дудку, а оказалось, что он притаился и ждал. Сейчас я понимаю, что он не такой, каким казался, он жесткий и хладнокровный. Мне об этом многие говорили, кто сталкивался с ним.

- Я хотела с ним развестись, - призналась Катя.

- Он обижает тебя? – обеспокоился отец, вдруг предположив, что Стас издевается над его дочерью.

- Нет, он просто не обращает на меня внимания, а это еще хуже, знаешь, как обидно ощущать себя пустым местом? Он очень любит Илюшу, это бесспорно, а я вообще словно не существую. Но стоило мне заикнуться о разводе, как он рассвирепел, сказал, что скорее стает вдовцом, чем брошенным мужем.

- Он отвечает теми же словами, которые слышал тогда от меня. Он ничего не забывает. Я очень переживаю за тебя, кто тебя защитит, когда меня не станет? – со страхом задавался вопросом отец, на который и так знал ответ – никто.

- Ты думаешь, он способен мне навредить? – впервые предположила Катя.

- Я не знаю. Я вообще его не знаю, никогда нельзя предугадать, что он думает. Мне нужно поговорить с ним.

- Пап зачем?

- Мне это нужно, хочу ему кое-что сказать, для меня это важно.

Катя позвонила Стасу и сказала, что отец хотел бы его увидеть, Стас пообещал приехать, как только освободится и буквально через пару часов, он уже находился в больнице.

- Михаил Иосифович, здравствуйте, вы хотели меня видеть? – заглянул в палату Стас.

- Здравствуй, Стас, да, проходи, я хотел бы поговорить.

- Конечно, я вас слушаю, - Стас взял стул и присел поближе.

- Я чувствую, что умираю, - начал Мальцев.

- Ну, что вы говорите! Все будет хорошо, тут лучшие врачи, - начал его подбадривать Стас.

- Да брось ты, я все понимаю, я хочу поговорить о другом.

- Я слушаю.

- Не знаю даже с чего начать. Я хочу попросить у тебя прощения за то, что пытался использовать тебя в своих целях и управлять твоей жизнью, - прямо и емко высказался Мальцев.

- Ну и вам это удавалось, - покачал головой Стас.

- В тот момент, когда я хотел, чтобы ты женился на Кате, мне казалось, что ты выгодная партия не только для нее, но и для того, чтобы притворить мои планы в жизнь. Я знал, что если получится прибрать к рукам «ГосНефтеюганск», то мне нужен кто-то молодой и энергичный, современный, с острым умом, чтобы управлять в условиях новой России. Но нанять кого-то со стороны могло означать то, что однажды этот амбициозный умник приберет всё к рукам. А я хотел, чтобы всё осталось в семье. Пожалуй, я тогда и о Кате не думал, ну только если о том, чтобы она не осталась без денег. Я сломал твою жизнь, а сейчас понимаю, что и жизнь дочери тоже сломал. Вы не счастливы.

- А вас это удивляет? – поинтересовался Стас.

- Я думаю, может быть, вам развестись, вы еще можете стать счастливыми, но порознь.

- Да что вы говорите? Вот интересно, а как мы сына должны делить?

- А зачем его делить, Илья останется с Катей, а ты будешь приезжать, когда тебе удобно, - рассудил Михаил Иосифович.

- Да вы что? То есть мало того, что один мой сын растет без меня, я должен еще и со вторым видеться по какой-то там договоренности? Вот уж нет. А если так – Илья останется со мной, а Катя будет приходить?

- Что ты такое говоришь? Как можно забрать ребенка у матери?! – перепугался отец, что зять так и поступит.

- Вот видите – не получается нам быть счастливыми, ни вместе, ни врозь, - пожал плечами Стас, - Я не собираюсь давать вашей дочери возможность построить счастливую жизнь, сам оставаясь у разбитого корыта, - заявил Стас.

- Не повторяй моих ошибок, не ломай судьбы тех, кто рядом.

- Давайте, я сам разберусь, как нам с Катей жить. Она что жаловалась на меня? Она чем-то недовольна? У нее все есть, я не оскорбляю ее, не унижаю, ни разу не поднимал на нее руку и не подниму, но и не отпущу ее. Раз вы хотели, чтобы мы жили вместе – мы будем жить. Мучиться, но жить.

- Ты мстишь? – прямо спросил Мальцев.

- Мщу? Кому? Вам? – рассмеялся Стас, - Если бы я этого хотел, я бы запер Катю в наркологичку, лишил ее материнских прав, и развелся, не оставив ни копейки. Я же этого не сдал и не собираюсь.

- Стас, ты молод, полон сил, богат, влиятелен, ты еще можешь встретить другую и полюбить, Катя тоже может еще быть счастлива. Зачем тебе это?

- Я не хочу никого встречать, любовь у меня уже была, теперь она счастлива с другим – спасибо вам, а я планирую жить с Катей и дальше ради нашего сына. У ребенка должна быть полная семья. Он любит нас одинаково, я не разрушу его идеальный мир. Когда он вырастет, окончит школу, станет видно, возможно тогда мы разойдемся, но не раньше, - покачал головой Стас, - Некогда меня посадили в золотую клетку, и я не хочу сидеть в ней в одиночестве.

- Какой же ты жестокий человек.

- Под стать вам, - не мог не заметить Стас.

- Прости меня, я разрушил твою жизнь.

- Считайте, что я вас простил, - сказал Стас и вышел из палаты.

Через два дня Михаила Иосифовича не стало. Галина Петровна закрылась ото всех на даче и проводила там все время. Катя переживала утрату очень остро, она безумно любила отца и в душе оставалась все той же маленькой девочкой, жаждущей отцовской любви и защиты, и от мысли, что этого в ее жизни уже не будет никогда, вновь и вновь прикладывалась к бутылке. Ей так хотелось, чтобы ее просто обняли и пожалели, вот только сделать это оказалось некому. Сейчас, как никогда, ей хотелось тепла от мужа, его поддержки, но Стас оставался все так же холоден. Он мог сидеть и играть с ребенком, смеяться и шутить, но стоило ей войти, как он тут же менялся в лице, стирая с него любые эмоции. Всем своим видом и поведением день за днем, муж давал ей понять, что она лишь его соседка по дому и не более того. Катя ненавидела мужа за то, что он не уходил от нее, не разводился, а наказывал своим равнодушием. Порой она подумывала о том, чтобы завести любовника, но прекрасно понимала, что Стас тут же все узнает и вышвырнет ее на улицу, оставив Илью с собой, а этого она допустить не могла. Да и признаться честно она не представляла своей жизни без Стаса, а точнее без его денег. Как бы она смогла себя содержать, а тем более ребенка? Искать работу? Это просто не укладывалось в ее голове, Катя не работала ни дня и просто представить не могла, куда вообще она может устроиться при полном отсутствии какого-либо опыта, да собственно и желания работать она не испытывала. Притом Катя отдавала себе отчет в том, что сейчас Стас содержал не только ее и Илью, но и ее маму… Она чувствовала себя зависимой от него полностью, да и вообще, что такое самостоятельная жизнь, в которой ты полагаешься только на себя и свои силы, Катя понятия не имела, любая ответственность ее пугала. Сперва она жила на содержании отца, сейчас на содержании мужа и как может быть иначе не представляла. Стас не обижал ее, любил сына, оплачивал все ее прихоти, но Катя ощущала себя никчемной приживалкой. А сейчас, когда она узнала про Ольгу, и их совместного со Стасом сына, стало только тяжелее. Мысль о том, что он все еще любит эту мифическую Ольгу не давала ей покоя. Катя крутила все это в голове и заливала мысли вином. Она понимала, что поступает неправильно, что спасаться в бутылке не выход, и никаких проблем это не решит, но не пить уже не могла. Катя ненавидела себя, ненавидела за отсутствие силы воли, за слабость характера, за то, что впустую прожигает каждый день своей жизни, но справиться с этим не могла и от злости на саму себя бралась за следующий бокал. Стас отправлял ее лечиться, но ничего не помогало. Состояние опьянения стало постоянным спутником Кати и Стасу оставалось только принимать это как данность.