Одна на миллион

– Чего зря добро пропадать будет? – оправдался Карих, придвинув к себе пиво Соболева.

– Вадим, а ты почему отделяешься от коллектива? – спросила Юля. – Не пьёшь совсем, не ешь...

– Я за рулём.

За рулём! А что же он полтора часа делал? Где был? Я так ждала его, и вот он здесь, а настроение с каждой минутой всё хуже.

Я почти не участвовала в беседе, да и Соболев тоже не был особенно разговорчив. Время от времени поглядывал на меня, но ещё чаще – на время. Телефон его лежал на столе, рядом с ним. И это изрядно добавляло грусти. Он что, куда-то торопится?

– Как так? – возмутились одновременно и Маринка, и Юля. – Мы же тут собрались…

– Ну, дела у меня, простите, девчонки, – улыбнулся он. – Я и так еле вырвался, только чтобы Анжелу поздравить. Вот удачно отстреляемся на форуме, ещё и не так отпразднуем.

У меня тотчас пропало всякое желание сидеть тут и веселиться. Юля тоже заметно скисла, хотя Славик вовсю пытался ей угодить.

А потом телефон Соболева ожил, загудел, вибрируя, пополз по столешнице. Прежде чем он ответил на звонок, я успела увидеть высветившееся на экране имя: Наташа. И внутри у меня всё опустилось...

– Да, скоро буду, да, считай, уже еду, – пообещал Соболев этой неведомой Наташе и отключился. Затем посмотрел на меня пристально так, будто что-то хотел сказать, но промолчал. Повернулся к остальным, улыбнулся.

– Ну, всё, мальчики, девочки, мне пора. Весело вам догулять. – Он поднялся из-за стола и, глядя на меня, выдал вдруг: – Сильно только не напивайтесь.

Так сказал, будто это я тут главный любитель выпить и могу уйти в загул.

– И чего он приходил? – не скрывая досады, высказала Юля, когда Соболев ушёл.

– Анжелу поздравить, – пьяно хохотнул Стас.

Почти сразу вслед за Соболевым засобирались Юля и Соня. Ну и конечно, Юлин рыжий паж.

Я тоже хотела уйти, но Маринка уговорила подождать, когда за ней заедет её Ваня, у которого смена вот-вот закончится.

– Мы и вас потом развезём. Заодно познакомлю тебя со своим Ваней, – подмигнула она.

– Нужен ей твой Ваня, – фыркнул Стас, придвинув свой стул ко мне. – Колхоз…

– На себя посмотри, – обиделась Маринка.

Но Стас на неё внимание уже не обращал. Он придвинулся ко мне ещё ближе и, ткнувшись в ухо, прогундосил:

– Энжи, солнце, ты такая… просто ммм… Давай продолжим только вдвоём? Можно ко мне поехать…

Я скинула его руку.

– Уймись, Стас.

Нет, он и не думал униматься, снова потянулся ко мне, а когда я увернулась и отсела от него подальше, он вдруг вскинулся:

– Ну что за фигня-то? Я ж к тебе со всей душой. Чего тебе ещё нужно? Туда зову – не хочешь, сюда – не хочешь. А что ты хочешь?

– Да ты что ко мне привязался? От тебя – ничего не хочу, ни сейчас, ни завтра, никогда. Так что просто успокойся уже, ясно?

– Это ты меня что, типа послала?

Я мысленно прокляла ту минуту, когда согласилась ждать с Маринкой её Ваню. Даже нет, когда вообще согласилась сюда поехать. Сдалась мне их дурацкая традиция! Мало я из-за Соболева расстроилась, так ещё и этот Стас вздумал ни раньше ни позже выяснять отношения.

– Да-да, послала.

Это, может, и грубо было, но, чёрт возьми, мне плакать хотелось, а не подыскивать слова, как бы кого не ранить. Мои-то чувства никого не волнуют.

– И что вдруг так? – прищурился Стас. – Рожей не вышел? Или чем ещё?

– Всем не вышел.

– Да правда, отстань уже от неё, – вмешалась Маринка.

– Тебя вообще никто ни о чём не спрашивал, так что помалкивай, – огрызнулся Стас, потом снова повернулся ко мне. – А ты… стерва ты и есть. Думаешь, раз у тебя папа, то можно о других ноги вытирать? А без папочки ты кто? Ни-и-икто.

– Стас! – прикрикнула на него Маринка. – Ты думай, что говоришь!

– Да пошла ты! – Стас дёрнул рукой и смахнул со стола кружку. Стекло со звоном разлетелось осколками по каменному полу.

К нам тут же подлетел официант.

– Какие-то проблемы? – стараясь оставаться учтивым, спросил он.

– Счёт принесите, пожалуйста, – попросила я.

– А ваш счёт оплачен. Но вот за разбитую посуду придётся заплатить.

– Как оплачен? Кем? – не поняла я.

– Молодым человеком, который присоединился к вам позже остальных и уже уехал.

Соболев! Я даже растерялась, не зная, что и думать.

– Но за посуду…

– За посуду заплатит он, – кивнула я на Стаса.

33

Мы с Маринкой решили дожидаться её Ваню на улице.

– Ты не обращай на Кариха внимания, просто он напился, вот и понесло. С кем не бывает.

Я пожала плечами, мол, мне всё равно. Мне и правда всё равно – что мне этот Карих, когда у Соболева, оказывается, какая-то Наташа всплыла?

По счастью, Маринкиного заплутавшего жениха долго ждать не пришлось. Минут через пять он уже подъехал к бару на старенькой тойоте. Маринка нас познакомила, но я, если честно, особо его не разглядывала. Чужие женихи волнуют меня крайне мало, особенно если это жених подруги и особенно если голова забита совсем другим человеком.

– Тебя куда? – спросила Маринка.

Домой сейчас ехать не хотелось совершенно, и я продиктовала адрес Киселёва. Он сам зазывал меня в гости, так что пришла пора воспользоваться его приглашением. Тем более не виделись давным-давно. Но главное, мне просто хотелось кому-нибудь излить душу. Кому-нибудь близкому, кто выслушает и утешит. А Киселёв с этой ролью отлично справлялся уже несколько лет.

Маринкин Ваня высадил меня у подъезда Руслана, и я увидела, что окна у него не горят. От досады я чуть выругнулась вслух. Я ведь ему заранее эсэмэску отправила, что приеду, и он ответил: круто. И вот так он теперь меня ждёт?

– Слушайте, можете ещё пару минут тут постоять, а то что-то у него света нет. Я быстренько поднимусь. Если он дома, то позвоню вам, а если нет…

– Хорошо, подождём, конечно, – заверила Маринка. – Он на каком этаже, этот твой друг?

– На третьем.

Киселёв, слава богу, оказался дома, просто спал. Накануне у них выдалась бурная гулянка, теперь вот приходил в себя.

– Ближе к обеду только по домам разъехались, – оправдывался он, протирая глаза. – Что-то я даже эсэмэски твоей не помню.

Потом прошлёпал босиком на кухню, взялся варить кофе. Я следом. Взгромоздилась на банкетку с ногами, обняв колени и пристроив на них подбородок. Он возился у плиты, а я меланхолично наблюдала за его манипуляциями. Спину Руслана рассекали четыре тонкие прерывистые полоски, явно от ногтей.

– Гляжу, жаркая ночь выдалась, – не удержалась я.

– А? Что? – обернулся Киселёв. – А, это…

Он повёл плечами, догадавшись, о чём я.

– Да, это так, по пьяной лавочке. Даже не помню толком… Лучше скажи, как у тебя дела? Всё так же тоскливо? Ни с кем там на своей работе не замутила?

Я промолчала. Киселёв снова оглянулся и посмотрел уже пристальнее.

– Так-так, ну, колись давай, с кем у тебя замут?

– Нет у меня ни с кем замута, – пробормотала я, вздохнув.

Руслан разлил кофе, сел напротив.

– А что есть? Я же вижу, точно что-то есть. Ты такая загруженная сидишь…

– Да ничего нет. Не знаю… Ну, в общем, есть один человек. – Я замолкла. Не думала, что будет так трудно выразить словами то, что меня так изводит. Но Киселёв не торопил, спокойно ждал, пока я соберусь с мыслями. – В общем, мне кажется, что я его люблю. А может, и нет. Не знаю, короче. Я запуталась. Но понимаешь, я всё время о нём думаю. И мне так плохо. И сердце у меня то болит, то колотится.

– А он что?

– А что он? Раньше мне казалось, что он тоже неравнодушен. А теперь… он как будто охладел. Не смотрит, не разговаривает со мной. Со всеми разговаривает, а со мной нет. И вроде как с другой встречается. А я уже измучилась вся.

– Бедная моя Энжи. А кто он такой-то?

– Да начальник мой. Соболев Вадим Сергеевич.

– О, служебный роман.

– Если бы. И вот ты понимаешь, по отдельности мне он не нравится абсолютно, а целиком…