Страница 71 из 72
– Ты хочешь, чтобы я жила с тобой открыто в качестве твоей любовницы? – Ее серьезно интересовало, будет ли он ее навещать. Она не могла перенести мысль, что Трев решил окончательно с ней порвать и больше она никогда его не увидит. Однако она побоялась высказать вслух свои опасения.
– И ты тоже заявила, что, став моей женой, только навлекла бы беды на мою семью, а ты знаешь свет лучше меня.
Так что я тебе верю. Но себя я знаю лучше, чем ты, поэтому ты должна понимать, что я не смогу жить без тебя. Следовательно, нам все же придется жить вместе. Ну, я слушаю, что ты можешь предложить?
Синда ахнула:
– Не можешь без меня жить? Да ты всю жизнь провел без меня.
Трев пожал плечами:
– Да, первую половину жизни я провел со своими матросами. Но это не значит, что я и дальше намерен так существовать. И как бы я ни любил своего кузена и его семью, не могу сказать, что я согласился бы на тот тихий и спокойный образ жизни, какой ведут они. Я предложил бы тебе поехать со мной на Ямайку, – продолжал он, – чтобы тебе не приходилось бояться, что ты причинишь вред кому-либо из наших семей, но я подозреваю, что твоя семья будет решительно возражать против этого. Да и тебе не хотелось бы надолго разлучаться с ними. Я сумел заметить, что даже под анонимным именем ты находилась неподалеку от своей кузины.
– Понятно. – Синда откинулась на подушки, жалея, что при ней нет карандаша и альбома, чтобы хоть немного прийти в себя. – Я вижу, ты все тщательно обдумал.
– Напротив, эта мысль только сейчас пришла мне в голову. Мне кажется, что иначе невозможно жить с человеком, чье воображение в будущем или в прошлом. Кстати, что ты там нарисовала?
Он слишком хорошо ее знал, и это пугало Синду. Она потупила взор.
– Мне нужно было стереть рисунок, пока его не увидел твой дед. Иначе с ним может произойти еще один удар.
– Я не сказал бы, что это было бы большой потерей, но теперь, когда старик уже не так легко отворачивается от проблем, можно надеяться, что Лоренс научит его хорошим манерам. Ты же сумела меня приручить. Хотя я сомневаюсь, что дед войдет в комнату камердинера. Так что же ты нарисовала?
– Я тебя не приручала, – раздраженно заявила Синда. – Просто ты меня снова похитил. Да еще с Дэви! Ты ведешь себя просто неприлично.
– А ты избегаешь ответа. Так что ты нарисовала?
Она почувствовала, как от смущения у нее загорелось лицо.
– Вы с дедом разбудили меня, и я не успела закончить.
Он терпеливо выжидал, скрывая улыбку. Она расправила юбки и поправила ленту в волосах, спрятав усмешку, когда он переменил положение, скрывая свою реакцию на нее. Она любила этого человека и, должно быть, выжила из ума, если решила, что он так легко ее отпустит.
– Я нарисовала тебя, – ответила она. Трев серьезно кивнул:
– И я кого-то убиваю?
– Ты был обнаженным.
Трев встрепенулся и сел прямо.
– До какой степени?
– Ты представляешь собой великолепный образец физического совершенства, – произнесла Синда своим благовоспитанным тоном.
Трев забарабанил по дверце возницы.
– Поворачивай обратно! – закричал он.
Синда рассмеялась. Он схватил ее и усадил себе на колени, и она уткнулась ему в плечо, сотрясаясь от смеха.
– Насколько великолепный?
– Ты с ума сошел! На тебе все-таки была кое-какая одежда, – призналась она. – Я же сказала, что меня прервали, забыл?
Он снова стукнул в дверцу.
– Не надо назад, давайте срочно в Брайтон. Колдунья! – прошептал он и заглушил ее смех поцелуем, от которого у нее захватило дыхание. – Догоним корабль и завтра же поженимся в Шотландии, – заявил Трев, когда она оторвалась от него, чтобы вздохнуть.
– Но только в том случае, если будет присутствовать моя семья! – возразила Синда и только тогда заметила хитрый блеск в его глазах и поняла, что он заманил ее в ловушку.
– Согласен. А пока не закончатся приготовления к свадьбе, я буду держать тебя на «Подружке» в моей кровати!
– Я люблю тебя, – сказала Синда, обнимая его. – Забери меня к себе домой.
– Мой дом там, где ты, – прошептал он, касаясь ее губ своими. – И где бы я ни был, ты будешь свободна.
Дружный хор проснувшихся птиц ознаменовал рассвет, но они этого не заметили.
Эпилог
Брайтон, июль 1756 года
– Смотри! Черити учит Джона ходить! – сказал Трев, придерживая Синду в седле так, чтобы ей было видно из-за головы кобылы, как ребятишки ковыляют по каменистому берегу. Ее шелковое платье в красную и синюю полоску раздувал ветер, закрывая колени Трева экзотическим покрывалом. Длинные белокурые волосы ниспадали на белую гриву лошади. Ярко-голубые ленточки, удерживавшие ее волосы, переплетались с красными, вплетенными в гриву кобылы.
– Я так рада, что все они приехали на ярмарку! – сказала Синда. – Думаю, Мелинде кажутся обременительными обязанности хозяйки графского дома, даже при том, что Лоренс доволен своим положением опекуна деда.
Трев купил эту белую лошадь, чтобы она соответствовала роскошным серебристо-белокурым волосам его жены.
– Где же Мелинда? Пора бы ей уже прибежать, а то Черити скоро вздумает учить малыша плавать. – Трев усадил Синду поудобнее у себя на коленях и послал лошадь по мелководью, чтобы поймать расшалившихся детей своего кузена.
На холме цыгане разбили свой пестрый табор, торговали и развлекали посетителей ярмарки разнообразными фокусами. Улицы деревни были полны приезжих, лечившихся водами. И ярмарка герцога Гарри была в полном разгаре. Звуки труб и тамбурина плыли над шумной и веселой толпой, заглушая возбужденные крики детей. В воздухе плавали ароматы мясных пирогов и карамели. Над палатками развевались праздничные флажки, по улицам бежали ярко разукрашенные пони с тележками, а у пристани покачивались на волнах разнообразные яхты.
Вернув детей под присмотр няни, Трев остановил лошадь, и Синда прислонилась к нему спиной.
– Спасибо тебе.
– За что? – удивился он. – За то, что тебе пришлось отложить отъезд на Ямайку до тех пор, пока Кристина не родит Гарри наследника? Или за то, что я позволил мужу твоей кузины Фелисити провести в Уиллоуз водопровод, чтобы Эйден мог вернуться к своему замку и замкнутой жизни? Думаю, твоя семья может благодарить меня только за это. – Трев опустил взгляд на изящные кружева, украшавшие его манжеты и жабо. – А может, за то, что я позволил тебе разодеть меня в эти щегольские тряпки на крестины ребенка маркизы?
– За все это и еще за то, что ты взял меня с собой. – Синда обняла его и поцеловала в нос. – И за то, что ты понимаешь, что я еще не готова завести детей.
Трев привлек ее ближе, и Синда благодарно вздохнула. Даже после восьми месяцев брака от одного вида мужа в ней просыпалось желание. Ветерок играл его темными волосами, швыряя их на его острые скулы. Он по-прежнему презирал пудру и парики, но для нее это было безразлично. Этот замечательный человек был для нее средоточием всех интересов.
Только когда она восхищенно отметила контраст между белоснежными кружевами и его смелым мужественным обликом, она сообразила, что ее портрет ожил!
Однако теперь она видит на нем и себя. Картина, которая была показана в галерее, предсказала ее будущее.
– Меня смущает, что ты первая из Малколмов покидаешь Англию и делаешь это из-за меня, – пробормотал Трев, покрывая ее лицо поцелуями. – И мне не хотелось бы подвергать детей случайностям дальнего морского путешествия.
– Да и матушка оторвала бы нам с тобой головы, если бы я родила ребенка не в Уистане. Так что если ты захочешь иметь ребенка, нам придется срочно вернуться в Англию.
– Запомни это, когда увлечешься рисованием гибискуса и попугаев, – предупредил он. – Как бы я ни любил Уиллоуз и ни был благодарен Лоренсу за то, что он продал мне имение, это не Ямайка, дорогая моя!
Он спрыгнул с лошади, и Синда упала в подставленные руки.