Страница 1 из 21

Сладостное забвение

Лори Даниэль

Даниэль Лори

Сладостное забвение

Danielle Lori

The Sweetest Oblivion

Эй-Джею – моему единственному вдохновению для влюбленности

Плейлист

World Gone Mad – Bastille

Rocket Man – Elton John

Human – Aquilo

Waterfalls – Eurielle

Her Life – Two Feet

Like I’m Go

Madness – Ruelle

Fireworks – First Aid Kit

Seven Nation Army – The White Stripes

Dirty Diana – Shaman’s Harvest

Holocene – Bon Iver

Глава первая

Не бывает хороших или плохих денег.

Есть только деньги.

Лонг-Айленд, Нью-Йорк

Наш дом представлял из себя живописную картину. Красная входная дверь с позолоченным молотком. Полы в черно-белую клетку. Сияющая лаковым покрытием деревянная лестница и сверкающая люстра. Несмотря на показную красоту, мне всегда было интересно: а если я потяну за уголок обоев… потечет ли из-за них красная кровь? Если бы всех в мире было видно насквозь, то кровь в этом доме с тихими шлепками собиралась бы в лужи на мраморных полах.

Я отрешенно смотрела телевизор в углу кухни и почти не прислушивалась к голосу ведущей, пока с ее алых губ не сорвалось слово «убийство» и не прогремело эхом в моей голове. В горле встал болезненный комок, и я нервно покрутила кольцо на среднем пальце.

Хотя и дом, и вся моя жизнь всегда были построены на горах грязных денег, раньше я могла сказать, мол, лично я к этому непричастна. Но в нынешнем году все изменилось. Теперь на моих руках – кровь, и чувство вины преследовало меня во снах.

Слуги шныряли в кухню и обратно, сервируя стол на террасе для обеда, и каждый раз, когда дверь открывалась, до меня доносились голоса.

Заливистый женский смех, оживленная речь кузена Бенито и голос, показавшийся смутно знакомым еще утром, когда я покидала церковь. Низкий, бархатистый и безразличный. У меня от него шевелились волосы на затылке – я знала, что он принадлежал будущему мужу моей сестры.

Отчасти из-за жениха сестры (нет, скорее, стопроцентно) я и пряталась на кухне, хотя никому бы не призналась в собственной слабости.

– Ты слишком красивая, чтобы хмуриться, Милашка Абелли. – Мать вошла в кухню, впустив сюда какофонию звуков разговоров гостей в холле.

Я поежилась под весом ее слов. По очевидным причинам мне уже давно не приходилось слышать детское прозвище. Я его немного переросла, особенно когда поняла, что милой меня считали по совершенно неправильным причинам: на меня было приятно смотреть, я молчала, когда следовало, и всегда вежливо отвечала. Я застряла в ожиданиях этого мира, как в тесном платье, оказавшемся не по размеру. Годами я чувствовала себя красивой птичкой в клетке, пока однажды такая жизнь не стала абсолютно невыносимой… И тогда я сбежала.

– Не понимаю, зачем ты это смотришь, Елена, – сказала мама, помешивая стоявший на плите соус в кастрюльке. – Телевизионная чушь только в депрессию вгоняет.

Мама была женой Сальватора Абелли – известного босса одного из самых крупных криминальных синдикатов Соединенных Штатов. Иногда я не могла понять, была ли ее наивность просто отрицанием или же ей и правда интереснее смотреть «Дни нашей жизни»[2], нежели волноваться о делах моего отца.

– Я не знаю, за кого голосовать на выборах, – рассеянно ответила я.

Она недоуменно покачала головой, и я подумала, что, пожалуй, для дочери мафиози и впрямь странно обращать внимание на государственные условности.

– Папа́ тобой недоволен, – сказала она, глядя на меня из-под темных ресниц и поджав губы, что всегда означало: у меня проблемы.

– Когда папа́ вообще был мной доволен в последнее время?

– А чего ты ожидала после того, что натворила?

Прошло уже шесть месяцев, но я могла поклясться: мать поднимала эту тему каждый божий день. Похоже, она радовалась моей ошибке, как собака, которой бросили косточку – ведь у нее наконец-то появилось, за что отчитывать дочь.

– Почему ты не подошла познакомиться с Руссо сегодня после службы? – Она ткнула в мою сторону ложкой. – И не говори, что забыла и просто ждала в машине, все равно не поверю.

Я скрестила руки на груди.

– Я не хотела. Он… грубый.

– Елена, – укоризненно сказала она. – Ты его даже не знаешь.

– Совершенно не обязательно встречать кого-то с подобной репутацией лично, чтобы оценить его характер, мама.

– Oh Mado

– И Адриану он не поймет, – подытожила я.

Мама фыркнула.

– Немногие поймут твою сестру, figlia mia[4].

Садовник понимал… Но маме я ничего говорить не собиралась, иначе к концу дня бедняга бы уже очутился на дне Гудзона.

В начале прошлой недели папа́ объявил, что Адриана станет женой Николаса Руссо, дона одной из пяти мафиозных семей Нью-Йорка. Мой проступок до сих пор являлся болезненной темой, но эта новость и вовсе вскрыла старые раны.

Я была старшей сестрой, следовательно, в мои обязанности входило выйти замуж первой. Но, совершив ошибку, я подставила сестру – и отправила ее в лапы мужчины с репутацией. Всем известно, что, если в нашем мире у кого-то есть определенная репутация, от такого человека нужно держаться подальше.

– К тому же Нико идеальный джентльмен. Ты бы сама это узнала, если бы познакомилась с ним сегодня утром после службы, как планировалось.

Утром я сразу же метнулась от дверей церкви к машине, только чтобы избежать вынужденной встречи с будущим мужем сестры. Для отца я – изгой, поэтому меня удивило, что он вообще заметил мое отсутствие. Кроме того, я была уверена, что джентльменский образ Николаса Руссо – несомненный обман.

Отец Николаса умер пять лет назад, и с тех пор двадцатипятилетний дон, самый молодой из находящихся у власти, стал известной фигурой в криминальном мире. Как и отец, он был жуликом, на его руках – больше крови, чем у всех заключенных тюрем Нью-Йорка вместе взятых, а в нем самом нет ни грамма сожаления. По крайней мере, так я предполагала. Если бы он чувствовал какую-либо вину, то телеведущая не сообщала бы каждое утро в течение года о новых жертвах из рода Занетти – семьи, на которую Николас держал зуб за смерть отца. Если вам интересно мое мнение, то ему с таким характером прямая дорога в ад.

– Я уже встречалась с ним, мама.

Она вскинула бровь.

– Правда?

– Ну… нет.

Ее лицо помрачнело.

– Но мы обменялись взглядами, – настояла я. – И этого оказалось достаточно, чтобы понять: Адриане он совершенно не подходит.

Мама закатила глаза.

– Ridicolo[5].

Обменяться взглядами и враждебно уставиться – это ведь одно и то же… верно? Честно говоря, все было чистейшей случайностью. Я спускалась по ступенькам церкви и обнаружила семейное сборище, к которому должна была присоединиться. Папа́ и мама стояли по обе стороны от Адрианы, а напротив находился Николас Руссо. Так в нашем мире обычно впервые встречаются жених и невеста. Браки по расчету – обычное дело для Коза ностра.

Раздраженная происходящим, я неодобрительно прищурилась и одновременно посмотрела на будущего мужа сестры, который вовсю глазел на меня. Вот таким образом и получился пресловутый враждебный взгляд. Повторяю, по совершенной случайности. Но показать обратное я уже не смогла – если бы улыбнулась, вышло бы в лучшем случае снисходительно, поэтому я… продолжила прожигать Руссо взглядом и понадеялась, что меня не убьют.

1

Знаменитый американский мафиози, уроженец Италии (1897–1962). (Все примечания без пометы о том, чьи они, принадлежат редактору. Все переводы цитат и высказываний без пометы о том, чьи они, принадлежат переводчику.)

2

Days of Our Lives (англ.) – американский сериал, идущий на канале NBC с 1965 года по настоящее время; среди режиссеров – Грант Джонсон, Рэнди Роббинс – (Прим. пер.)

3

О Мадонна, спаси меня. (итал.).

4

Дочка. (итал.).

5

Смешно, нелепо. (итал.).