Беги со мной

В помещении было достаточно темно, но всё же я смогла разобрать знакомые силуэты. Первой я увидела Софию. Девушка лежала без сознания, на виске виднелась струйка крови. Но жива, это хорошо.

Возле неё лежал мой Пради, тоже без сознания, но дышал ровно.

Последним заметила Вадима, ему досталось больше всех: нос, губы, висок — разбиты. Костяшки пальцев счесаны, на затылке пятно запёкшейся крови. Но тоже дышал, только уже более прерывисто, будто у него сломаны рёбра.

Тихонечко поползла к нему. Эпические схватки, конечно, это дело благородное, но голой вступать в них я не собиралась.

Помучавшись с тяжелым телом Вадима, мне все же удалось снять с него рубашку, выставив на всеобщее обозрение его прекрасно слепленное тело. Я даже залюбовалась на несколько секунд.

Диан, ты становишься такой же чокнутой, как Клео. Иначе как объяснить, что я засмотрелась на кубики пресса мужчины в крови и без сознания, вместо того, чтобы помочь ему?

Быстро нацепила на себя его рубашку и приступила к пробуждению:

— Вадим, — позвала его тихо, вливая немного своих Сил, — Вадим, вернись ко мне.

Ермака, закашлявшись, пошевелился. Видимо, его хорошенько приложили головой, они сильно морщился в попытках открыть глаза. Сесть ему удалось только с моей помощью.

— Диан… — начал он сиплым голосом.

— Подожди секунду, мне надо всех разбудить.

Прислонив мощное тело Вадима к стене, направилась к своему малышу. Шёрстка Пради тоже покрыта кровью. Один коготок моего фамильяра был оторван. Видимо, малыш боролся изо всех сил, со всей своей храбростью.

Я потянулась к нему губами, также, как и с Вадимом, делясь своей Силой. После того, как Пради очнулся, я «разбудила» и Софию.

— Мы помчались сразу за тобой, как Вадим позвонил мне, — начал Пради.

Я не стала уточнять, откуда у Вадима номер телефона моего фамильяра, но суть сводилась к следующему: Вадим, наконец, всё узнал о Клео.

Я к своему стыду никогда не интересовалась, что случилось с остальными детьми Курды, но, как оказалось, ничего хорошего. Их убила собственная мать. Вадим раздобыл всю биографию Клео, как выяснилось, она планомерно убивала своих отпрысков только ради одной лишь ей известной цели.

Долгое время я корила себя, что бросила детей на произвол судьбы, но оказалось всё намного хуже: я оставила их на растерзание убийцы.

Алиса-Маргарита-Клео — и это не единственные её имена, много раз сходилась с обеспеченными мужчинами, потом благополучно становилась обеспеченной вдовой и продолжала свой кровавый променад.

Двумя последними её наследниками были Вадим и Хиггинс, но вот вопрос: а зачем? Зачем матери убивать собственных детей?

— Её цель — убить всех наследников? Но зачем? — Всё никак не укладывалось у меня в голове.

— А вот на этот вопрос, я надеялся, вы мне и ответите, — голос Ермака всё ещё был сиплым, как от многолетнего молчания.

Когда они пришли в дом, одурманенный Хиггинс набросился на них с кулаками. Всё бы ничего, но Клео будто подпитывала собственного сына какой-то гадостью. Об голову Хиггинса разбились стул, ваза, картина в стекле, костяшки Вадима, а тому всё нипочем. Только Клео смогла их угомонить. Причём жестко.

София до сих пор хватала ртом воздух в попытках прийти в себя.

— Мне осталось принести лишь две последние жертвы, и тогда он будет мной доволен, — послышался голос Клео из-за угла.

— Он?

— А как ты думаешь, кто научил меня есть когти? Кто направил на верный путь? Я получу свободу, лишь избавившись от бремени, в виде двух бесполезных выродков.

— И всего-то? — Не поверила я, — сила и власть? Ты себя давно видела? Ты наполовину мертва.

— Это временно, со мной такое не впервые. Первая жертва — самое дорогое врага, была вкуснее всех остальных, понимаешь о чём я, Динэра?

Меня пробрал холод.

Я понимала. Я прекрасно помнила, как лёжа в подвале, молилась всем Богам, чтобы они не забирали мою народившеюся дочь. И нет, я отказывалась верить, что она стала жертвой какой-то съехавшей фанатички и не более того.

— Бедненькая, — притворно завела Клео, — так мучилась от потери ребёнка, так страдала от предательства любимого, что впоследствии предпочла и вовсе никого к себе не подпускать. Не слишком ли много драмы, дрянь?

— Ты как-то совсем отошла от темы, — презрительно перебила её, — кто такой «он»? Или ты сейчас будешь разглагольствовать, пока не дашь мне шанс оторвать тебе голову?

— Силёнок маловато.

— Зато у меня достаточно, — произнёс тот, кого здесь не было, и кого никто не ожидал увидеть.

Мельхом стоял позади Клео, дрожа от ярости. Клео на секунду побледнела, но быстро взяла себя в руки. От неё вырвался импульс энергии, который мог снести кого угодно с ног, но демон просто слегка покачнулся, но быстро пришёл в себя.

Клео на секунду опешила и бросила второй импульс.

Ждать больше я не собиралась. Сил от когтя у меня почти не осталось, но даже с этим я кое-что могу. Вложив остатки в заклинание, мне удалось обездвижить сучку. Она вопила, осыпая проклятиями наши головы, но пошевелиться не могла. А вот обдать огненным штормом у неё получилось на ура.

Вадим молниеносно сбил меня с ног, прикрывая своим телом от огня.

Дальше всё закрутилось ещё с более безумной скоростью…

Я бы ни за что не смогла победить Клео в одиночку, как думала ранее.

Даже демону было сложно одолеть ведьму, поедавшую когти ворожеи десятилетиями. Одному только черту известно, что они с ней сотворили.

— Да закрой ей рот наконец! — Откуда-то появился Верховный.

Демон мгновенно выполнил его приказ весьма интересным способом — он вырвал ей язык.

Меня потряхивало от разворачивающейся картины: демон и Клео, перебрасывающиеся заклинаниями, Верховный, рисующий сигилы на полу, София, прикрывающая Пради и Вадим, защищавший меня.

Но проклятая Клео черпала силу из какого-то невидимого источника. У всех ведьм есть свой ограниченный резерв. Только не у неё. Даже Михаил опешил от её мощи, но быстро взял себя в руки и продолжил рисовать серию сигилов.

— Как же вы меня достали! — Прокричала Клео.

Видимо, Мельхом плохо справился со своими обязанностями.

Клео обернулась ко мне с безумной улыбкой, и, как в замедленной съемке, на её руках начал светиться белый огонь. Я сидела, прислонившись спиной к Вадиму, который, увидев смертельное пламя, попытался отодвинуть меня за свою спину.

Огонь уже вырвался из рук Клео и полетел в нашу сторону. Он должен был вот-вот настигнуть Вадима, я в тщетных попытках пыталась его огородить от неминуемой гибели, как тут… Между пламенем и Вадимом выпрыгнул Пради, принимая весь удар на себя.

— Нет, нет, нет, — я подпрыгнула к фамильяру, скрутившемуся на холодном полу, — Пради, открой глаза, умоляю.

— Да когда же вы поймете, твари, вым меня не остановить! — Кричала Клео, на её руках опять расцветали цветы белого пламени, — просто смиритесь, и всё это закончится.

— Пради, малыш, я же слышу, как ты дышишь, просто открой глаза, прошу, — из моих глаз текли слёзы.

Я не могла поверить, что всё это происходит на самом деле. Пради не мог умереть, просто не мог и всё.

— Какая жалость, — рядом оказалась Клео, — хотя нет, вру. Как же плевать.

Я слепо посмотрела снизу-вверх на неё. Она всё так же улыбалась с лихорадочным фанатизмом, будто знала, что отсюда никто не выберется живым. Её уже не могли победить ни Верховный, ни существо из мира проклятых. И она об этом знала.

— Подавись, — из ниоткуда за спиной Клео появился Ермак и резким движением воткнул в её шею острый камень.

Белое пламя огня исчезло на её руках.

Рана начала затягиваться достаточно быстро, но тут к ведьме подскочил Мельхом и голой рукой вырвал её сердце. Чёрное, окаменевшее.

— Как вы смеете?! — Нечеловеческим голосом прошипела Клео.

— Соня, давай! — Закричал Михаил, когда под его ногами засветились семь сигилов.

Девушка запрыгнула на Клео всем телом, и они вдвоем исчезли. Мгновенье спустя София появилась на том ж месте, чуть сверху, и шлёпнулась на пол плашмя.