Беги со мной

— Тос-се мне, — совсем по лисьи фыркнула Диана.

Её план, как всегда, был абсолютно логичным и до невозможности безумным: спихнуть Диану под личиной Пради Хиггинсу, чтобы попасть домой его матери. Диана уверяла, что под личиной зверя она будет для всех ведьм ощущаться просто как фамильяр, а именно как раз-таки животным с примесью чего-то магического. Клео заляжет на некоторое время на дно, поскольку демона больше нет в её подчинении, но позже она всё же продолжит, только своими руками. Демоническому миру, по словам Дианы, не понравится, если кто-то обнаглеет до такой степени, чтобы рискнуть вызвать кого-то из его сородичей опять.

Клео будет ждать удобного момента, чтобы напасть на меня, а именно, когда Дианы не будет рядом. Скорее всего, она будет использовать что-то для своих целей на отдалении, как раз тогда, когда Диана проберется к ней в дом.

А для этого нам нужен ассистент самой Дианы.

— Доброе утро, Вадим Владимирович, — поприветствовала меня София, как только я появился в приёмной.

Софию мы посвятили в свой план рано утром. Просто подстраховка: в крайнем случае связаться с Михаилом.

С ним тоже надо будет разобраться, не нравится мне, что он так часто трётся возле Дианы.

— Хиггинс уже ожидает, — София заговорщицки улыбнулась заёрзавшей у меня на руках Диане.

Я продолжил свой путь в кабинет, где в кресле для посетителей уже сидел молодой человек.

— Доброе утро, Эдуард, — на мой голос парень моментально встрепенулся и вскочил со стула.

— Доброе утро, Вадим Владимирович! — Почти рапортуя поприветствовал он.

Диана заёрзала ещё сильнее, намекая на то, что я должен её отпустить. По всей видимости ей было сложно обращаться не только с речевым аппаратом лисицы, Пради ведь разговаривает нормально, но и с непривычными габаритами, потому что как только я выпустил её из рук, она упала на пол, растянувшись на животе в позе морской звезды.

Пусть она и была не в своем теле, но я забеспокоился, что ей больно. Но маленькая лисица, кряхтя всё же поднялась на лапки и побрела в сторону своего ассистента.

— А Д-д…, — заикнулся Хиггинс, обеспокоенно осматриваясь по сторонам, — она где?

— Её сегодня не будет, она на встречах целый день.

— Но в расписании не было никаких встреч, точнее, она их все отменила.

— У неё новое расписание, тебя это не должно беспокоить, — но Хиггинс всё равно продолжал.

— Мне надо внести изменения в график, столько навалилось, я набросал заметки и планы для неё, а еще дорожные карты и…

— Стоп, — перебил его, — с Дианой я разберусь сам и своим способом, — Хиггинс побледнел, Диана фыркнула, — сейчас мне нужно собрать некоторые данные о тебе для повышения.

Парень опешил. Он вытаращился на меня наивными глазами, не произнеся ни слова.

Он в общем-то толковый сотрудник, стержня внутри только не хватает. Но хребты наращивать — в человеческой природе. Я и раньше планировал для него повышение, но гораздо позже. В виду последних обстоятельств, думаю, никому не повредит, если мы поднимем его карьеру на новую ступень уже сейчас.

— Итак, Эдуард, нам необходимы оригиналы документов твоих близких родственником для анкеты инсайдера, — бред, никто не имел права затребовать у кого-то личные документы третьих лиц в оригинале, — желательно прямо сейчас.

— Да, Вадим Владимирович, я прямо сейчас поеду домой, — Хиггинс купился, — только отец отсутствует.

— Тогда пока только матери, — якобы пошёл ему навстречу, — и да, забери эту лисицу.

— Но… Я не умею заботиться о животных.

— Походу разберёшься, только, Эдик, запомни: головой отвечаешь.

— Да, Вадим Владимирович, — он молча уставился на Диану, которая попыталась выглядеть милой, но ехидный блеск в глазах свел все попытки к нулю, — а чем его кормить?

— Кормом для собак, полагаю. Нет, китайской едой, — быстро поправился, когда Диана попыталась лапкой показать, будто перерезает мне горло, — или креветками, а лучше вишнёвыми пирожками, — наконец понял её намеки.

Диана снисходительно кивнула и направилась к выходу впереди Хиггинса, который попытался поднять её на руки, но тут же получил по лицу лапкой с весьма острыми коготками.

Итак, мне остается ждать без возможности наблюдения.

Терпеть это не могу.

***

Диана

Стоит отметить, что Хиггинс нёс меня гораздо аккуратнее, чем Ермак. Я тому что, мешок с яблоками? Меня в жизни так не укачивало.

На шее вместо ошейника у меня висел пузырёк с солёной водой на случай, если мне придётся вернуть свой облик ну очень срочно.

Хиггинс нёс меня, жующую пирожок с вишней, к своей машине. Слегка потряхивало от мысли, что скоро нос к носу я столкнусь со спятившей Клео, но это в лучшем случае. В нашем плане многое зависело от везения: от того, что Клео не будет ждать моего появления, что Верховный подсобит, если я не справлюсь, что она вообще окажется дома, в конце концов.

На самом деле в том, что ведьмы зализывают раны в своих гнёздах нет ничего необычного: ведьмовские дома — это испокон веков самые защищенные места на земле. Мне самой бы вряд ли удалось и шага сделать в её дом из-за установленных защитных ловушек, поэтому меня тащит именно Хиггинс, и именно в образе лисицы. Я ведь уже не ведьма. Я — нечто другое. Добрая воля и всё такое.

В очередной раз удивилась, как Верховный беспрепятственно приходил ко мне, хотя не должен был. Защитная магия должна была его остановить.

— А ж руки трясутся, — пробормотал про себя Хиггинс, уложив меня на переднее сиденье своей машины, — ты не подумай, Пради, я не плохой человек. Просто считаю, что твоей хозяйке действительно не место в банке.

Ах мой милый, добрый Хиггинс. Я от чего-то думала, что он на голову Пради будет выливать всю грязь и возмущение, накопившиеся в его светлой головушке.

— Да и не по зубам ей это дело, — продолжал он, выруливая из подземной парковки, — слишком добрая. Там жёсткие решения надо принимать. Я бы тоже не смог. Но надо научиться. Все говорят, что я слишком мягкий. Даже моя мама, он меня вообще презирает, ведёт себя так, будто у неё есть другие дети, лучше меня.

Он, резко замолчав, крепко сжал челюсть. Детские травмы — дело такое. Во взрослой жизни человек так не относится к тому, что ему втирают в детстве, уже панцирь нарастить успел. Но ребёнок помнит всё. Всю жизнь он будет проносить обиду так же, как воспринял её впервые: с болью и непониманием.

Зануда Хиггинс включил какую-то запись филармонического оркестра и продолжил вести машину молча. Под такую музыку даже смерть скопытиться приходить за человеком, от тоски, естественно.

Спустя тридцать минут машина подъехала к небольшому частному сектору, огороженному высоким забором со шлагбаумом. Я ожидала увидеть огромные особняки, показывающие скорее длинные цифры на банковских балансах, нежели хороший вкус. Но нет, вполне милая улочка была усыпана небольшими, уютными домиками с палисадниками.

Дом Хиггинса стоял чуть в отдалении от остальных. Монотонность светлых стен фасада двухэтажного домика разбавляли ярким акцентом испанские голубые ставни. Вокруг дома пышным цветом распускались георгины, оттеняя яркий, изумрудный газон.

И с этим всем великолепием, наполненным летом и жизнью, жутко контрастировали сигилы, которыми был исписан весь дом. Клео увлеклась чёрной магией достаточно давно, судя по всему: пока Хиггинс нёс меня на руках, я успела почувствовать, как минимум четыре захоронения тех, кого она приносила в жертву для своих ритуалов. Судя по всему, кого-то не человеческого размера, но всё равно жертвоприношение является рубежом, который сметает всё человеческое в душе ведьмы.

Да, мы тоже приносим нечто вроде жертвы, но капля крови скорее плата, а Клео планомерно отбирала жизни.

Всмотрелась в Хиггинса: ну совсем ни капли Силы, он даже не видел сигилы — мощные магические символы, которые могли служить как добру, так и злу. И те, что на доме, были явно не к добру. Как такой чудесный мальчик смог появиться у такой бездушной ведьмы, как Клео?