Беги со мной

Трясущимися руками достала флакон с зельем. Было страшно, если честно. Страшно из-за того, что я уже не уверена, что ритуал сработал как надо, чтобы сложное зелье точно подействовало. А ещё из-за боли. Трансформироваться просто адски больно.

Вернула флакон обратно, и потянулась за цветком паслена. Нервно растирала между пальцев, пока искала в себе остатки мужества начать наконец ритуал. Схватила обратно флакон, параллельно растирая по губам паслен. Страшно-то как.

От медитации голышом над открытым флаконом меня отвлёк звук клаксона и чья-то ругань. Весьма базарная, надо заметить.

Не давая времени передумать, опрокинула в себя весь флакон.

Сначала ничего не происходило, а потом исчезли всё красные тона в мире. Для меня естественно. Шершавый язык оцарапал верхнее нёбо, а звуки вокруг стали отчётливее. Исчез зловонный запах, теперь он был для меня просто несъедобным.

Я закусила полотенце. Ноги выгнулись обратную сторону, вынуждая закричать от боли в полотенце. Не успела отдышаться, как копчик обожгло. Сквозь кожу прорезался костяной нарост, который покрылся нервами, потом мышцами, и лишь в конце кожей и шерстью.

Сейчас я вцепилась в землю не пальцами, а когтями. Предметы стали гораздо больше, но я ощущала себя лучше в пространстве. Кожа горела из-за шерсти, скулы ныли от прорезавшихся плотных усиков, рот, а точнее пасть, болела от уже слишком большого для меня полотенца, которое я тут же выплюнула.

Я чувствовала, как подёргивается шерсть на спине от волн уходящей боли. Трансформация заняла не больше двух минут, но для меня они показались вечностью.

Моё тело было кошачьим, но мозг человеческим. И он привык управлять человеческим телом. Поэтому первые минуты я просто старалась по-быстрому научиться… ходить. С лапами разобраться большой проблемы не было, прыгать с такой формой задних лап — одно удовольствие. А вот с управлением была беда — хвост меня заносил то вправо, когда я шагала прямо, то влево, когда я пыталась просто остановиться.

Честно признаться, я трансформировалась раньше лишь из любопытства. И то это была птица, я просто хотела полетать.

А сейчас, когда более менее начала справляться с телом, забыв о своей цели, начала экспериментировать, до куда я дотянусь языком. До спинки не дотянулась.

Зачем-то начала вылизывать лапку. Кстати, а это успокаивает. Прямо как паслен.

Встрепенулась лишь тогда, когда услышала собаку неподалёку. Вернулась к куче своих вещей и пролезла мордочкой в цепочку с порошком. Это чтобы дверь открыть.

Побежала в направлении дома Ермака, то и дело останавливаясь при каждом подозрительном звуке. Как же не хватает периферического зрения! Люди даже не догадываются, насколько им повезло, что оно есть: я то и дело натыкалась на какие-то преграды, ветки, камни. А дорожки днём ведь казались чистыми.

Я почти добежала до дома, как откуда, ни возьмись, появился большой лохматый пёс. Человеческий мозг понимал, что его движущийся из стороны в сторону хвост, высунутый язык и пригнувшееся туловище — признаки игривости. Но вот кошачьи инстинкты это всё воспринимали как признаки агрессии.

Хвала небесам, подбежал хозяин и увёл собаку подальше от напуганной меня.

Дверь была закрыта, и я начала скрестись со всем порывом одуревшего кота, которого хозяйка забыла на улице. Пусть даже охранник чётко помнил, что они возвращались, пусть даже я выгляжу гораздо худее Фундуса, я сделала ставку на то, что неприступный охранник банально побоится скандала, не впустив любимца богатой жительницы.

— Опять ты дверь портишь, жиробасина, — наконец он впустил меня внутрь.

Хоть и грубиян, но я попыталась потереться головой о ногу в знак благодарности. Даже постаралась замурчать, но не вышло, скорее закашлялась.

— Только не наблюй здесь, скотина! — Отпрыгнул от меня мерзкий тип.

Зло посмотрела ему в лицо и показала средний палец, хоть и далось это нелегко. Пока охранник застыл в немом удивлении, рванула к лестнице, чтобы ему в голову не пришло сдать меня на поруки чокнутой Элеоноре.

Зачем камера в итак охраняемом доме? Я сверлила взглядом бездушную машину, которая сохранит на долгую память моё богохульство, что я сейчас здесь буду творить.

Надеюсь, что люди Ермака сейчас не обращают внимания на чёрную кошку, которая сидя на попе, сосредоточенно выцарапывает кое-что на двери.

Руна была закончена, хоть и криво, но всё равно сработает. Рассыпав немного порошка, открутила клыками крышку, дунула на руну и та-да! Дверь открыта.

В квартиру вошла, но дверь закрыть не получилось. Ну и чёрт с ней.

Адреналин гулял по венам, я так и застыла у открытой входной двери, прислушиваясь к звукам внутри жилья. Если на Ермака и работала прислуга, то она уже разошлась по домам. Слышалось жужжание холодильника, тиканье часов, какой-то звук, похожий на таймер, но ни единого человека.

Квартира моего подопечного мне не понравилась: слишком обезличенная. Такие интерьеры встречаются в журналах о декоре сотнями. Дорого, но безжизненно. Как и сам Ермак.

Начала исследовать жилище с кухни, которой, по всей видимости, сам хозяин не пользовался. Слишком уж уютной и обжитой казалась. Вот только здесь никакой угрозы не обнаружила, хоть и заглянула буквально в каждую щёлочку. Лишь раздразнила аппетит летающими ароматами блюд, которые заботливый и явно талантливый повар оставил в закрытых металлических ёмкостях, чтобы не остывали.

Есть хотелось зверски. Даже прыгнула на стол, чтобы сунуть любопытную моську в открытую кастрюлю со сливочным соусом. Понимаю, что не за этим здесь, но всё-таки принялась сосредоточенно слизывать соус сверху. Теперь я поняла, как кошки мурчат, это ведь такое блаженство! Само нутро согрелось. Так увлеклась, что не заметила, как хвостом смахнула со стола ложку, грохот которой вернул меня с кошачьих небес на землю.

Беспорядок, в принципе, не очень большой. Ложка-то была чистой.

Мягко спрыгнула со стола и побежала дальше.

Подозреваю, что комнаты были большими, но для меня они казались просто огромными, бесконечными, с громадными окнами, но пустыми. Нигде не было ничего, что привело бы Ермака в такой вид, который я видела утром. Ну или что-нибудь, что дало хотя бы намёк на того, кому под силу снять печать.

Осталась спальня. Дверь была неплотно закрыта, так что носом вполне получилось протиснуться внутрь. А здесь красиво. То есть, дизайн сохранился как и во всём доме, но спасало окно от пола до потолка с видом на хвойный хвойный лес и небольшую лужайку. Природу я люблю. Точнее, это не совсем окно, сейчас я заметила дверь. Выбрать дом жильё на первом этаже было хорошей идеей. Но нанять бестолкового дизайнера с его-то деньгами — просто верх идиотизма.

Слева от входа была дверь в гардеробную, в которой витал запах сероглазого мужчины. Может, когда он рядом мне кажется этот аромат приятным, то сейчас он был всего лишь…несъедобным.

Спустя некоторое время я закончила исследовать каждый клочок коврового покрытия, и уже протиснулась под кровать, как меня будто ледяной водой облило. Шерсть встала дыбом от макушки до кончика хвоста. Ну конечно! Под кроватью самое место! Именно во сне люди наиболее уязвимы.

Со всем своим кошачьим усердием принялась царапать и грызть покрытие пыльного ковра, чтобы побыстрее добраться до того, что скрыто под ним. А прислуга изрядно халтурит с уборкой. Пыль забилась в носик, вызвав приступ чихания. Я не знала, что кошки чихают несколько раз подряд. После девятого у меня даже голова немного кружилась.

Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я смогла добраться до очертаний руны, начерченной на полу. Пока часть символов, что открылась мне, ни о чём не говорила, и я принялась с тройным усердием осквернять труды бездарного выбора ковров дальше.

Спустя минут пятнадцать, я сидела с ужасом разглядывая то, что отрылось моим кошачьим глазам. Был бы здесь Пради, я бы услышала отборный мат. Я и сама хотела кричать и ругаться, пока смотрела на всю руну целиком. Это хуже, чем я ожидала. В разы хуже.