Беги со мной

В глаза мужчины был шок.

— Диана? — Голос, в отличие от выражения лица, до бешенства спокоен, — я бы предпочёл, чтобы вы слезли с меня.

— Ну как скажете, — растеряно пробормотала, продолжая придирчиво озираться вокруг.

Неужели показалось? Так было бы лучше, конечно, но тогда означало бы, что я схожу с ума. А спятившая ведьма — очень плохо.

— Потрудитесь объяснить своё поведение, — потребовал Вадим и, наверное, впервые, внимательно оглядел меня ног до головы.

От предложенной мной руки, чтобы помочь ему встать, эта ледяная статуя, естественно отказалась. Внимательные серые глаза подмечали разодранные чулки от бега, разбитые коленки, испачканное белое платье-футляр, которое задралось до середины бедра, являя свету кромку чулок на подтяжках, пока не остановились на моём лице.

Если бы я могла объяснить! Не сказать же постороннему человеку, что я считаю, будто ему грозит опасность? Тем более, этот сухарь просто меня засмеёт, или какие там звуки он издаёт, когда пытается имитировать нормальный живой смех.

И как у него получилось так быстро взять себя в руки? На суровом лице ни грамма удивления, можно подумать, что его регулярно сшибают на землю женщины в преддверие вечера.

— Ты сегодня ко мне так и не зашёл, — от раздражения на него, на ситуацию, на мир в целом я перешла на ты, вложив в свой голос всю накопившеюся злость.

— Такое будет и впредь повторяться, пока я не посчитаю нашу встречу рациональной, — равнодушно кинул он, возобновляя путь к машине, — забудьте о том, что я говорил, будто мольбы женщину не красят, это, — он выделил последнее слово непередаваемой интонацией, пригвоздив меня взглядом, — это побило все рекорды.

Я уверена, что мои глаза сейчас пылали ведьмовским зелёным огнём. Но эта ледяная глыба просто отвернулась и продолжила дрейфовать прочь, оставив меня, растрёпанную, злую, сжимающую кулаки до боли в костяшках, за своей спиной.

— Это был самый офигенный финт, который ты выкидывала, — восхищённо протянул фамильяр.

— Заткнись, — сквозь зубы процедила я.

— Зато можешь не беспокоиться, что твоё поведение покажется ему странным…

— Умолкни, — Вадим завёл двигатель, больше не обращая внимания на моё присутствие.

— Он теперь просто решил, что ты шибанутая на всю голову, — Пради развлекался.

Я в безмолвной ярости наблюдала, как машина с тихим урчанием покидала парковку, пока сердце не кольнуло новой тревогой.

Время для меня замедлилось. Я полностью погрузилась в немую ведьмовскую интуицию, шептала заклинание, вычерчивая руны на его автомобиле.

Мерседес заглох прямо перед выездом — заклинание сработало.

Сердце пропустило удар. Я не ошиблась на этот раз.

В метре от Вадима с диким грохотом приземлился громадный противовес строительного крана. Вадима отделяла секунда.

— Офигеть, — Пради уставился в клубы пыли, которые укрыли от наших глаз подопечного.

— Нам надо уходить, — хрипло выдала я, как только пульсу вернулся нормальный ритм.

К лифту подошла, еле переставляя ноги — сказывалось моральное истощение. Но на сегодня Вадим останется жив, что уже радость.

А мне надо отдохнуть.

Напоследок обернулась, просто хотелось лишний раз убедиться, что с ним всё в порядке. Стоит, высокий, сверлит взглядом.

— До завтра! — Зачем-то крикнула ему, подчёркивая бредовость ситуации.

Но Ермак, естественно, не ответил.

Глава 5

— Хиггинс, вот скажи: как я выгляжу? — Очередной день нашей с Пради авантюры начался с пробуждения в прекрасном настроении.

Прохладное утреннее солнце светило ярче, а одна из старейших улиц столицы прямо при выходе из дома приняла меня в улыбчивые объятия с ароматом выпечки.

Денег на карте осталось не так уж и много, но эта мелочь не остановила перед покупкой кофе и круассанов мне и моему ассистенту, который сейчас косился на меня с хмурым подозрением.

— Эдуард, Диана Павловна, — парень, как только вошёл в кабинет, начал загружать какими-то срочными требованиями, а сейчас стоял и переминался с ноги на ногу, — нормально, Диана Павловна.

В моём кабинете была стена со скрытой панелью, где скрывался встроенный шкаф с зеркалом в пол. Мне за пару дней наскучили строгие платья, поэтому вытряхнула из своего гардероба зелёное кокетливое платье с цветочным принтом.

— Или хорошо?

— Х-хорошо, Диана Павловна, — Хиггинс отхлебнул чуть остывший кофе, — а как вы узнали, какой кофе я люблю?

— Легко! Взяла самый занудный и попала в точку, так нормально, хорошо или отлично, Хиггинс?

— Х-хорошо, Диана Павловна. Мне не нравится, когда вы меня называете Хиггинсом.

— Всего лишь хорошо? — Я ещё раз окинула себя взглядом. Да нет же, я выгляжу очаровательно, и этот флёр изысканного ретро подчёркивает моё ведьмовское обаяние. Пради ещё дома оценил наряд, — почему ты не любишь, когда я называю тебя Хиггинсом?

— Он старый, — парень смутился, какого же мнения он будет о моём возрасте? — И занудный. А это платье не уместно для занимаемой вами должности. П-простите, Диана Павловна, — совсем уже тихо закончил парнишка и отвёл глаза.

— Ладно, с чем пожаловал мой бравый воин? — Торжественной походкой проплыла к своему столу.

— В пятницу вы должны представить Совету директоров новый план стратегии развития банка, — Хиггинс сунул мне какое-то уведомление о заседании с целями встречи, — закрыть вопрос об аккредитации «Фор Дельта Групп», решить, как повысить процент от сделки с Интеррайфбанком, — мне плюхнулась увесистая папка с договором, — проверить и подтвердить штат и фонд оплаты для департамента малого бизнеса, — новые листы с графиками и диаграммами печально спланировали на уже внушительную стопку, — договориться о сбалансированности комиссий и потоков денежных средств с банком-корреспондентом, будет ещё встреч…

— Так, Хиггинс, стоп! — Я сдалась, голова мгновенно отяжелела от потока бубнежа ассистента, — хватить быть занудой! Это всё скучно, оставим на потом. Пусть предыдущий этим занимается, как его там…

— Ренат Вальдемарович, — напомнил Хиггинс.

— Ренат Вальдемарович, именно, — со стороны Пради послышался многозначительный хнык, адресованный мне и стопке моих дел, — он ещё тоже в должности, я это разгребать не собираюсь!

— Он передал вам все дела, Диана Павловна, — парень стушевался, очередную бумажку, которую он уже собирался водрузить на мой шикарный рабочий стол, а шикарный он, потому что пустой (был), парень предусмотрительно решил прижать к себе обратно.

— Когда эта сволочь успела-то? — Нет, если я буду всё своё время тратить вот на это, то Вадим может попрощаться со своей жизнью, а Курда перевернуться в гробу из-за того, что с клятвой я облажалась.

— В-вчера, Диана Павловна, вы сами всё подписали.

— Так я не читала, а значит, не считается, Хиггинс!

Ассистент замер с поднятыми бровями. Вероятно, его жизненные устои слегка не выдержали натиска моей безграмотности, безалаберности и ноток истеричности.

— Боюсь, Диана Павловна, что считается. Надо обязательно читать всё, что подписываете. У вас в руках тысячи сотрудников штата, многомиллиардный оборот, активы крупнейших клиентов страны.

— А устами зануды истина гундосит, — настроение моментально испортилось.

Пради, лежавший на спинке кресла, на которое приземлился ошарашенный ассистент, уже беззвучно хохотал, держась лапками за живот.

— Ладно, Хиггинс…

— Эдуард, Диана Павловна.

— С этим разберёмся позже. Скажи, как мне получить аванс?

— Вы пока исполняющая обязанности, аванс не положен.

— Как это? Я ж Председатель!

— До аттестации в Центральном банке — нет, — если раньше ассистент лишь задумывался о том, есть ли у меня какое-то понятие о моей работе, то сейчас полностью уверился, что нет. И не было. И быть не могло.

По глазам видела. Но парень молодец, сказали быть моей правой рукой, он и пытался. По своим силам. Не донесёт же кому бы то ни было?

— В этом мире столько несправедливости, — я резко рванула через стол, забирая у него из второй руки принесённый мною круассан, — тогда отдай обратно, это мне на обед. Я скоро бомжевать начну с вашими правилами. А ты ещё молодой, на голом энтузиазме проживёшь.