Страница 5 из 19
Смилна и Далебор сидели в тени листьев, за густыми зарослями дерна, что рос возле дороги и слушали о чём говорят люди с пастырем. Они сидели молча, неподвижно и чуть дыша, боясь, что кто-то их может увидеть.
«Жизни своими же руками себя лишил один парень, здесь у нас в деревне, Таиславом его звали. Весной ещё дело было. Такой грех на душу взял. Зачем…? Не мне вам говорить, что самоубиенных не отпевают и не хоронят рядом с людом добрым, всегда за забором кладбища или ещё где подальше. Вот и того похоронили, точнее просто закопали в лесу. Через какое-то время скотина начала пропадать по ночам, а теперь вон что, на людей перешёл! Ыркой стал он, точно! Так и есть! А они не верят, зверь говорят, из чащи леса напал на него, волк. А я-то знаю, волки так не оставляют добычу, в лес бы утащили, стаей они охотятся всегда», – продолжал мужчина. Ирийзар приоткрыл мешковину и отпрянул назад. Тело мужчины было покрыто равными ранами, живот был вывернут наружу, с вывалившимися кишками, не хватало одной почки и селезенки. Он хотел выругаться, но вовремя вспомнил, что он не один и быстро накинул мешковину обратно на тело. За кустами дерна раздался детский визг. Смилна не смогла сдержать эмоций и выронила тонкий звук. Она сидела вся бледная, вцепившись руками в траву, ей удалось хорошо рассмотреть обезображенное тело мужчины, пока пастырь говорил с людьми из деревни. Далебор схватил её за запястье и сильно дернул, выведя из оцепенения, и они побежали сломя голову в лес. «Кто там!?» – крикнул Ирийзар. Но ребят уже и след простыл. «Ребятишки вроде, видимо, из приюта, – сказала женщина. На наших деревенских непохожи, уж совсем в лохмотья одеты они».
Далебор и Смилна бежали без остановки, пробираясь через ветки деревьев и кустарников, которые цеплялись за одежду и оставляли царапины на руках. Такое им довелось увидеть впервые. Они по-настоящему испугались. Ребята бежали, пока не оказались на небольшой опушке где-то в лесу. Смилна и Далебор наконец остановились, чтобы отдышаться. «Чёрт, Смилна! Зачем мы туда пошли?!» «Да, лучше бы остались на берегу, Далебор». Восстановив дыхание, ребята осмотрелись. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь стволы деревьев, оставляли яркие светлые полосы на зелёной траве, где-то над головой, в листьях, пели птицы. Из глубины леса доносился стук, было слышно как в поисках еды молотит дерево дятел. Чуть дальше на опушке возвышался небольшой холм из земли, перемешанной с комьями глины. Они подошли ближе. По краю была разбросана влажная черная земля с ещё свежей, растущей в ней тонкой травой, как будто кто-то разрыл это место совсем недавно. Сбоку валялась небольшая дощечка, серая и потускневшая от воды и солнца. Далебор поднял её и перевернул. Его глаза наполнились ужасом. На обратной стороне доски были вырезаны имя «Таислав» и дата смерти. Они со Смилной посмотрели друг на друга и попятились назад. Далебор выронил могильную дощечку и ребята побежали прочь, не оглядываясь.
*******
Наступал вечер, жаркий летний день подходил к концу. Солнце более не обжигало своими лучами, становилось даже немного прохладно. Ирийзар и Проторей стояли в церковном дворе, они только что вернулись. «Тяжелый выдался день сегодня, друг мой, Ирийзар. Спасибо за помощь, там на кладбище. Людей успокоил, дал им надежду. Страх – это последнее, что нам здесь сейчас нужно, и так проблем по горло. Люди должны верить, что Господь всегда на их стороне. Хотя ты прав, видимо придется звать орден “Огня и топора”, сами мы здесь вряд ли справимся. Завтра поеду в Аурдон к епископу, попрошу посодействовать. «Ты со мной может?» «Благодарю за предложение, отец Проторей, но я только что от туда, мой путь лежит в Кинсдальт». «Ну как знаешь. Устал я очень, пойду прилягу. Заходи на ужин, накормим тебя сегодня хорошенько перед завтрашней дорогой, путь до Кинсдальта не близкий». «Спасибо отец Проторей за приглашение, буду рад разделить с вами трапезу». «Если конечно успею. А очень хотелось бы», – подумал Ирийзар и посмотрел на лопату, спрятанную в ветках древа, которое росло возле окна его комнаты. Ирийзар ещё утром незаметно достал её из маленького сарая, что стоял в углу церковного двора. Рядом с деревом, в траве, лежал свернутый пустой мешок из-под свёклы. Он взял его в том же месте, что и лопату. Живот, казалось, прилипал к позвоночнику, очень хотелось есть, но Ирийзар был привыкшим к такого рода лишениям за долгие годы своих странствий, ведя проповеди в Траумэ, да и не только в ней. Он бывал и далеко за пределами этой страны, в Кореолии, Ильметии и Киммерии, правда до северных берегов Дарии15 он так и не добрался. Хотя пастырь всегда мечтал побывать в этих землях, но поход туда был слишком отчаянным шагом, даже для такого опытного путешественника, как он. Ирийзар взял лопату, заткнул пустой мешок за пояс и направился к южной стене церкви. Он долго ходил вдоль неё взад и вперед, вороша руками кусты и рослую осоку, пока наконец не нашёл то место, что искал. Ирийзар воткнул лопату в землю возле стены и начал копать, густая зелёная трава ещё не успела здесь подняться и разрастись так сильно, как везде вокруг. Где-то на глубине в несколько пядей16 он наткнулся на небольшой грязный свёрток. В простыне лежало тельце новорождённого ребёнка, точнее то, что осталось от него, – маленькие косточки, местами покрытые всё ещё не разложившейся до конца плотью. Ирийзар бережно достал свёрток из земли и убрал в мешок, что принёс с собой, потом поднялся с колен, взял лопату и направился к выходу из церковного двора.
Солнце уже заходило за горизонт, окрашивая белые облака, мирно плывущие в небе над головой, в яркий пурпурно-алый цвет. Вокруг было невероятно тихо, слышалось лишь пение сверчков, да жужжали назойливые мухи, не дававшие покоя Ирийзару, ему приходилось то и дело отмахиваться от них, что было крайне неудобно, так как обе его руки были заняты.
Он уже практически подошёл к старому кладбищу, нужно было поторопиться. Медленно, но неотвратимо становилось темно. Ирийзар понимал, что в темноте отыскать тот крест, что он нашёл днём будет практически невозможно, даже при свете дня ему пришлось немало побродить по кладбищу, прежде чем он смог найти интересующую его могилу. Ирийзар ускорил шаг. Ещё утром, когда он решился на задуманное, в его намерениях не было делать это на ночь глядя, но вся эта история с трупом у старого кладбища значительно отодвинула его замысел на тёмное время суток.
Ирийзар стоял возле красивого резного креста из дерева, у изголовья могилы. На кресте была прибита дощечка с которой завитыми буквами на него смотрело имя: “Балемила”. Положив мешок с лопатой на землю пастырь вытер пот с лица и с облегчением вздохнул. «Всё же успел до темноты. Нашёл могилу. Значит таков замысел Божий, иначе бы не успел, значит делаю я всё же праведное дело, хорошее», – думал Ирийзар. Его до последнего момента терзали сомнения, что он делает что-то такое, чего праведному человеку делать не стоит. Да и вообще не было уверенности, что его план сработает. Но пастырь не мог забыть игошу, его детские глаза, наполненные страхом и болью, которые он увидел в тёмном коридоре церкви прошлой ночью. «Да простит меня Господь, ибо если и беру грех на свою душу, то по собственной воле», – вслух шепотом вымолвил Ирийзар, перекрестился и, набравшись решительности, начал раскапывать могилу.
Спустя какое-то время лопата Ирийзара упёрлась во что-то твёрдое, это была крышка гроба. Он руками расчистил землю поверх неё, после чего, опираясь одной ногой о черенок лопаты, поднялся над краем могильной ямы и достал останки из мешка. Ломать ему ничего не пришлось, в крышке деревянного гроба была пара уже сломанных сгнивших досок. Этого было достаточно. Ирийзар взял свёрток на руки. Вдруг где-то неподалеку, наверху, раздался шорох. Он становился всё громче, напоминая чьи-то приближающиеся шаги. Ирийзар замер. Снова наступила тишина. Обратного пути уже не было, Ирийзар достал из-за пазухи распятие и начал читать молитву. Закончив её, он окрестил останки дитя и аккуратно просунул сверток в гроб, через прореху в его крышке. «Пусть он найдет себя в руках твоих на небе, а не потерян будет одинокий на земле», – сказал Ирийзар и провел краткую литию по усопшим. Когда он вылез из могильной ямы, у креста стоял игоша. Существо было неподвижно и смотрело на Ирийзара не отводя глаз. В них уже не было ни боли, ни страдания. Теперь их взгляд стал таким, каким и должен быть у ребёнка, беззаботным и спокойным. Дух не успевший переродиться во что-то плохое, причиняющее боль и страдания другим, начал медленно таять в воздухе. Вместе с тем как он становился всё прозрачнее, менялись и его черты, они всё более напоминали очертания человека, а не монстра. В какой-то момент Ирийзар уже не смог больше различить ничего в сумерках, но он чувствовал нутром, что его план сработал, что он помог неприкаянной душе обрести покой. От этого ощущения у него стало очень тепло и спокойно на сердце. Все терзающие его до этого сомнения растворились в темноте вместе с исчезнувшим духом. Ирийзар достал лопату из ямы и начал закидывать ею землю вниз.
15
Дария – далёкая северная страна на другом континенте.
16
Пядь – древняя мера длины, равная расстоянию между концами растянутых большого и указательного пальцев руки.