Страница 12 из 13
По взгляду Кондратия Витальевича я понял, что тот тоже пребывал в некотором шоке от увиденного вместо столового отсека – ресторана чуть ли не люксового класса. Тем не менее, он молча прошел и сел за столик в углу и, взяв меню, стал его внимательно изучать. Я воспользовался моментом, пока адмирал не начал прием пищи, чтобы не смущать его в этот момент и решил подойти перекинутся парой фраз. Памятуя, как Белов поддержал меня на военном совете, когда я сцепился с Самсоновым, мне показалось, что комдив не откажется от легкой беседы.
– Здравствуйте еще раз, Кондратий Витальевич, – я покинул своих веселых товарищей и приблизился к столику адмирала.
Белов обладал тяжелым взглядом, по которому трудно понять, что он о тебе думает в этот момент.
– Добрый вечер…
– Разрешите? – я кивнул на стул, с шипением показавшийся из-за столешницы, как только я подошел ближе.
– Извольте, – Белов был явно не в духе.
Я это понял, уже садясь за стол, и решил, что просто ограничусь парой фраз и не буду мешать человеку.
– Хотел лишь сказать спасибо за то, что поддержали меня…
Кондратий Витальевич недоуменно поднял глаза.
– Там, на совещании, – пояснил я, попытавшись непринужденно улыбнуться.
– На совещании я вас поддержал? – непонимающе переспросил адмирал. – Не помню такого.
– Вы высказались в том плане, что согласны со мной в оценке возможности появления американцев в нашем секторе, – я уже начал беспокоиться все ли в порядке с моим собеседником, не помнящим, что было два часа назад. – Нашего Ивана Федоровича сложно переубедить, если он уже уперся…
– Я не собирался вас поддерживать, – холодно посмотрел на меня комдив, и только сейчас я почувствовал откровенную враждебность по отношению к себе, – лишь высказал свое мнение. То, что оно совпадает с чьим-то другим, тем более с вашим, меня мало беспокоит… Я действительно считаю, что Дрейк теоретически может появиться в «Мадьярском Поясе», поэтому…
– Простите, что перебиваю, – я остановил адмирала, смерив его не менее холодным взглядом, и чувствуя, что начинаю закипать. – Вы произнесли фразу мне не понятную…
Белов не смутился и даже не соизволил спросить какую, только вопросительно продолжал смотреть, казалось, сквозь меня.
– Меня в принципе удовлетворил ответ, который вы дали, хоть он был и далек от деликатного, – продолжал я. – Однако словосочетание «тем более ваше» обратило на себя внимание…
– Что же в нем странного?
– Эти слова кажутся именно странными, – я поднялся со стула. – Подобное выражение произносят, когда хотят откровенно оскорбить…
Белов продолжал снова безмолвно задавать мне вопрос «Ну и»?
– Сколько не силюсь, не могу вспомнить, где я вам мог перейти дорогу, чтобы услышать в свой адрес такое, – я уже начал думать, как будет выглядеть со стороны мой вызов на поединок адмиралу.
Я конечно не собирался драться с ним на саблях, все-таки возраст Белова не позволял ему противостоять мне на равных, но есть же другие виды оружия, где физическая сила и ловкость ничего не значат. Еще меня очень смущала начавшаяся война, время, когда все виды дуэлей запрещены, однако и это можно было каким-либо образом решить. Да, меня действительно сильно зацепили слова этого человека, резанувшие слух похлеще прямых оскорблений…
– Кондратий Витальевич, добрый вечер, – Таисия слегка заплетающимся языком поприветствовала Белова. – Как вам моя столовая?
Умная девушка, несмотря на веселую компанию рядом, следила взглядом за мной и моим собеседником и почуяв неладное, решила вмешаться и разрядить обстановку.
– Это не обычно, так скажем, – протянул Белов, вставая с места и слегка кланяясь княжне. – Добрый вечер, ваше высочество…
– О чем вы беседовали? – Тася приняла вид супруги хозяина дома, взяв меня под руку и мило улыбаясь нам обоим.
– Господину адмиралу мной был задан один вопрос, – я тяжело вздохнул и попытался взять себя в руки, не хотелось портить настроение Тасе и остальным, – но у него видимо нет настроения на него отвечать. Что ж, договорим в следующий раз…
– Отчего же, – остановил меня Белов, продолжая стоять напротив. – Отвечу, если это так вам важно.
– Мне его повторить?
– Я не так стар, чтобы не помнить вопроса, молодой человек, – глаза Кондратия Витальевича стали наливаться гневом. – Вы мне действительно неприятны…
– Причина?! – я сжал кулаки, а Тася еще сильней ухватилась за мою руку, пытаясь удержать в случае чего своего начинающего терять контроль друга.
– Причина – та легкость, с которой вы господин контр-адмирал, решаете, кому оставаться в живых, а кому сегодня умереть! – слова Белова ввели меня в ступор. – Я имею в виду расстрел крепости «Измаил» из палубных орудий, который вы произвели несколько дней тому назад, и который унес жизни двух тысяч ее защитников! Вы не просто противны мне, я вас презираю! Желаете получить сатисфакцию? Извольте в любое время…
Меня аж покачнуло, будто это я выпил весь алкоголь за нашим столиком, настолько неожиданным и беспочвенным стало брошенное мне в лицо обвинение. Я несколько секунд не мог ничего ответить, просто смотрел на Белова как в тумане. Зато моя подруга ждать не стала.
– Знаете ли вы, господин адмирал, что Александр Иванович единственный командир корабля из всего вашего хваленого Черноморского флота, кто поспешил на помощь «Измаилу»?! – на Таисию Константиновну в этот момент было опасно смотреть, как на медузу Горгону. – Знаете ли вы, что рискуя собственной жизнью и жизнью экипажа своего крейсера, он до конца пытался спасти гарнизон крепости и в том числе его гражданский персонал?! Известно ли вам, господин Белов, что когда крейсер «Одинокий» произвел тот роковой выстрел, на «Измаиле» уже не было двух тысяч солдат гарнизона, а в живых оставались лишь считанные единицы, остальные были к этому моменту мертвы?! Если вы всего этого не знали, тогда знайте! Если же знали, то, по какому праву сейчас произносите подобные оскорбления?!
– По единственному праву, которое у меня еще осталось, – ответил Кондратий Витальевич, – по праву отца, потерявшего на «Измаиле» сына… – затем адмирал посмотрел на меня. – Мои слова остаются в силе, если пожелаете послать вызов на поединок, я готов в любое время на него ответить… Но от слов своих не откажусь, прощайте…
Белов вышел из-за стола и в полной тишине, воцарившейся после громкой речи Таисии, покинул отсек…
Вот так отдохнули…
Глава 5
Не стал я посылать Белову никакого вызова, к черту эту гордость. Пытая представить, что чувствовал адмирал, когда получил известие о гибели своего сына на «Измаиле», а потом еще узнал, в результате чего крепость погибла. Я бы тоже не питал симпатии к тому, кто нанес последний выстрел по «Измаилу», в результате чего многомиллионная громадина перестала существовать и разлетелась на бесчисленные обломки, хороня в отсеках и своих защитников и штурмующих.
Ладно, с Кондратием Витальевичем мне детей не крестить, поэтому проехали. Хотя звучит, как-то не по-человечески…
– Представляешь, а ведь у него не один сын погиб! – Таисия в тот же вечер, когда мы сидели за столом, набрала в поисковике имя Кондратия Белова. – У адмирала четыре сына, и трех уже нет в живых!
– Как ты добралась до закрытых файлов? – менее всего сейчас мне хотелось изучать чью-то биографию. – Что, снова у отца ключи доступа свистнула?
– Не важно, – отмахнулась Таисия, – слушай. У нашего адмирала действительно было четыре сына…
– Как в сказке…
– Не паясничай, пожалуйста! Все они, как и их отец выбрали профессию военных. Двое служили на флоте, еще двое в гарнизонах, – продолжала читать княжна. – Первый погиб во время войны за Венденскую Конфедерацию, второй – капитаном эсминца в крайнюю кампанию с османами… И вот сейчас погибает третий сын – он служил офицером артиллерийской батареи на 1-ом бастионе «Измаила»…
– 1-ый бастион был разрушен практически в самом начале сражения, – сказал я, вспоминая тот бой. – Как правило, если батареи форта замолкают, значит, он полностью разгерметизирован и в живых не оставалось никого…