Эгоист

Миша быстро изучил необходимую информацию. Затем расписался и стал ждать бригадира. Тот появился через двадцать минут.

– Всё понял? – спросил он, бросив взгляд на журнал.

– Да, – ответил Миша, тоже посмотрев на журнал, – вроде ничего сложного.

– Тогда пойдём, – позвал он и вышел, Миша последовал следом.

Они снова проделали путь до пандуса, где Володя представил Мишу своим будущим коллегам.

– Знакомьтесь, ребята, это Михаил – наш новый работник, – он показал рукой на Мишу, стоявшего рядом и смущённо рассматривавшего ребят. Те тоже смотрели на Мишу с любопытством. Они поочерёдно представились. Толю, соседа, он уже знал. Один был молодой худощавый парень, у которого, как потом выяснилось, "язык без костей", ещё один – мужчина в возрасте, добродушный и никогда не снимающий свою синюю кепку, четвёртый – средних лет мужчина крепкий и молчаливый.

По чуть-чуть его вводили в курс дела. По очереди объясняли, что и как нужно делать. Миша пока воспринимал информацию. Затем настало время обеда. Чтобы не создавать толпу – все едят строго по расписанию, кроме работников офиса – у них свободный график. Производство же с 13 до 13:30, склад с 13:30 до 14. Ребята отвели его в столовую. Там располагалось шесть столов и кухня. Готовили одно меню на всех. Попробовав щи, Миша чуть было не выплюнул их обратно в тарелку, но сдержался. Ему откровенно не понравилось. На второе давали картошку с котлетой, а вместо салата – тертую морковь. Немного поклевав, Миша расстроился – неужели придётся тратиться на еду? Забегая вперёд, можно сказать, что в скором времени он привыкнет есть в этой столовой. После обеда они вернулись на склад и продолжили. В конце первого рабочего дня Коля с Саней предложили отметить это дело. Но Миша отказался, сославшись на то, что он не пьёт.

На следующий день Мише доверили самому все делать, но под строгим контролем. У него получалось, несмотря на то, что все делал очень медленно, но старательно.

Отработав первую неделю, его вызвал на разговор Пётр.

– Как тебе у нас работается? Нравится? – спросил он, жестом показывая, что Миша может сесть напротив.

– Да, все отлично, – ответил Миша, – а что-то случилось?

Миша немного волновался, поскольку не ожидал, что его могут вызвать на разговор, раз он ничего не натворил.

– Нет, наоборот. Бригадир тебя хвалит, говорит, что ты очень стараешься, весьма способный ученик, – похвалил его Пётр, – так держать.

– Спасибо, – Миша почему-то покраснел.

– Может у тебя есть какие-то вопросы ко мне? – Пётр посмотрел исподлобья сквозь очки.

– Нет, пока нет, – от неожиданности он немного растерялся.

Хорошо, тогда на сегодня все, – закончил заведующий.

Миша вышел с непонятным чувством. С одной стороны – его похвалили, что было очень приятно, а с другой – была какая-то недосказанность, что смущало. В любом случае, Мише не захотелось забивать этим голову. Он устал за первую неделю. Это самое трудное – вливаться в новый коллектив и осваивать новые навыки. Поскольку у Миши на следующий день был выходной, он решил пройтись по Москве.

– Куда собираешься? – спросил Саня, когда Миша вернулся в общежитие и начал переодеваться.

– Да вот, собираюсь прогуляться, – ответил Миша, завязывая шнурки.

– Пошли вместе, – позвал тот, – всяко веселей.

– Пошли, – согласился Миша.

Они нырнули в метро и поехали в центр. Стоял субботний вечер. Молодые парочки прогуливались в центре, шумные компании, громко смеясь, о чем-то спорили, слушали музыку и прожигали молодость.

– Может, выпьем пива? – предложил Саня, – расслабимся.

– Не хочу, – отозвался Миша, – мне и так неплохо.

– Скучный ты, – прокомментировал тот.

– А разве быть скучным и трезвым теперь одно и тоже? – посмеялся Миша.

– А ты что же, прям никогда и не пробовал? – стоял на своём Саня.

– Пробовал, – буркнул он в ответ, – не понравилось.

– А меня это расслабляет, ты в тумане, но ещё здесь, – делился ощущениями сосед, – что-то необычное.

– Каждому свое, – пожал плечами Миша, и дальше какое-то время они шли молча.

Дойдя до набережной, им встретился Санин знакомый, который был заметно старше их. Он представился как Протез. Прозвали его так, потому что он прихрамывал на левую ногу, а настоящего имени, как потом выяснилось, не знал даже Саня. Это был самоуверенный, в какой-то мере дерзкий, крупный с бритой головой мужчина за тридцать. Они с Саней отошли в сторонку и о чем-то переговаривались, периодически разводя руками и повышая голос. Потом они попрощались.

– Надо же было встретиться, – посетовал Саня, – Не обращай внимания, это старый знакомый. У нас совместные дела были. Так – халтурка.

Миша молча слушал, ему было неинтересно.

– Он предложил ещё поработать вместе, – продолжал тот, – если хочешь, могу узнать на счёт тебя. Неплохая надбавка к зарплате.

– Спасибо, Сань, я подумаю, – ответил Миша.

«Хотя, конечно, лишних денег не бывает» – рассуждал он. К тому же, он всю свою зарплату откладывает, что ему практически ничего не остаётся. С другой стороны – он сам выбрал такую стратегию. Она заключалась в том, чтобы отложить достаточное количество денег и заняться собственным делом. Миша мечтал о том, что однажды станет независимым, будет много зарабатывать и уж тогда-то можно будет зажить. Только на данный момент, он не понимал, что жизнь-то проходит здесь и сейчас. Чтобы это самое "потом" наступило, нужно в первую очередь оглядываться на себя сегодняшнего, быть лучше только самого себя. А все мечты, планы и цели – вторично. Это приходит постепенно. Здорово, конечно, когда все и сразу наступает одномоментно, но в этом нет прелести послевкусия успеха. Чувство гордости за себя, что этого добился ты сам, пройдя путь, усеянный ошибками, неудачами, разочарованиями в себе и жизни.

Они ещё какое-то время погуляли по вечерней Москве и вернулись домой. Через месяц у Миши было день рождение. Восемнадцать лет – теперь официально взрослый человек, со всеми прилегающими зонами ответственности. В тот день ему было грустно – он думал о родителях и решил написать им письмо.

"Дорогие мои родители. Простите, что я ушёл из дома, но больше терпеть не мог. Я сейчас в Москве. У меня все хорошо – есть работа и крыша над головой. Дайте мне знать, что и у вас дела идут неплохо. Как будет возможность – обязательно приеду в отпуск. Надеюсь, что вы не держите на меня дурных обид. Несмотря на все наши разногласия и вздоры, я ваш сын и люблю вас".

Он отнёс письмо на почту и решил пройтись. Приблизительно через час он вернулся в общежитие, там его ждал сюрприз – ребята устроили небольшой стол. Были бутерброды, нарезан салат, лимонад и даже небольшой торт.

– С днем рождения, Мишаня! – торжественно провозгласил Коля.

– Спасибо, но откуда вы узнали? – недоумевал Миша.

– Бабки нашептали, – подмигнул тот и обратился к собравшимся соседям, – Ну, ребята, открывайте.

Они выудили из-под стола бутылку, открыли и резво разлили по граненым стаканам.

– Даже не отнекивайся, – сказал Саня Мише, видя, как он начал скрещивать руки.

– Один стаканчик, – поддержал его, молчавший до этого Толя, – в честь дня рождения-то.

Миша сдался и взял отведенный ему стакан. Они чокнулись и выпили горячительный напиток. Миша закашлялся и поморщился, ребята в свою очередь посмеялись и дали ему бутерброд. Поначалу ему был противен этот вкус, но через какое-то время воздействие алкоголя дало о себе знать – Мише стало так легко и хорошо, в голове помутилось, все проблемы и мысли ушли на второй план. Стоит ли говорить, что дело ограничилось одним стаканом? Утром все употребленное дало о себе знать. Миша очень сильно пожалел и почти целый день провел в кровати. Он вспоминал своих родителей, которые так часто болели и "лечились" по принципу "клин клином". Отлежавшись и отоспавшись, на следующий день он пошёл на работу. Ребята, узнавшие о выходных от Толи, вместо того, чтобы устыдить его, хлопали по плечу, называя его мужиком. Неужели это считается нормальным? Его начали одолевать сомнения на счёт правильности окружающих его людей. Раньше, когда он учился в школе, его тоже окружали ребята-подростки, постоянно проводящие время за распитием спиртного. Но он оттуда сбежал как раз по причине того, что он не хотел быть похожим на них. Он хотел быть выше. А сейчас получается, что он не только вернулся к прошлому, но и опустился ещё ниже – стал одним из них.