Страница 29 из 38
– Но все наши ГС-корабли – линкоры! – взмолился мересанский капитан. – Господин Шварц, не будьте формалистом! Мы не собираемся заходить вглубь системы. Разрешите нам пришвартоваться к станции. Мы передадим вам груз, заберем своих и уйдем. И все!
– Ага, ща-ас, – протянул он. – Ищите дурачка. Я позволю вам приблизиться к станции только тогда, мать вашу, когда у вас не будет ни пушек, ни лазеров.
– Но, господин Шварц, – лицо мересанца вытянулось, – конструкция линкоров не предполагает…
– Проблемы индейцев шерифа не волнуют, – отрезал Шварц. – Решайте их, как хотите. Если в следующий раз, когда ваш летающий таз появится тут снова, он не будет напоминать мирное судно, я из него сделаю дуршлаг без предупреждения.
– Но мы…
– На счет «три» вы уберетесь, если не желаете стать поиметым дуршлагом немедленно. Раз… два…
Линкор включил двигатели и стал поспешно удаляться. Хайнрих рассмеялся. Подождал, пока вокруг него не заполыхала радуга, и взял курс обратно на станцию. «Михалыч» шел рядом.
– Что это за самоуправство? – возмутился посол Созвездия, призывая Салиму в свидетели. – Они прибыли в срок, как было оговорено! А вы позволяете себе!..
– Это они много себе позволяют, – огрызнулся Шварц. – И совершенно зря. У вас, как у посла, отличная память, – польстил он. – Вы же должны помнить, как звучала договоренность.
– Конечно, я помню! – с оттенком самодовольства произнес Веранну. – Мересань присылает транспорт и оплату, Земля отдает пленных.
– Вот! – Хайнрих поднял указательный палец. – Транспорт, было сказано. А эти самки животных что прислали?
– Корабль, – непонимающе ответил посол. – А вы чего ждали? Поезда?
– Вы, господин посол, человек образованный, – Шварц решил снова подсластить пилюлю, – и наверняка должны знать, чем судно отличается от корабля, а транспорт – от линкора. Так вот, о линкоре уговора не было!
– Но это же очевидно, что у Мересань нет других кораблей с ГС-приводом! – с досадой воскликнул Веранну.
– В самом деле, адмирал Шварц, – мягко вмешалась Салима, – ваше решение спутало карты господину послу. Он теперь вынужден задержаться здесь и отменить многие из запланированных дел.
– Ваша станция для того и существует, чтобы чужие линкоры причаливали к ней, а не садились на планету, – заметил Веранну.
– Но не тогда, когда здесь координатор этой планеты, – парировал Шварц. – Пока Салима ханум на станции, вооруженный чужак подойдет сюда только через мой труп!
– Ваша забота, адмирал Шварц, трогает меня, – слегка улыбнулась Салима. – Но что же делать с несчастными вооруженными чужаками? Видимо, мне придется уехать.
– Нет! – быстро возразил Шварц. – Не надо. Мы этот вопрос урегулируем. Я же не сказал, что совсем не пущу их на станцию! Пущу. Только без оружия. Разве это не логично?
Посол застонал. Он решительно не понимал, как этому бравому вояке с периферии раз за разом удается ставить его в тупик.
Точка вспыхнула. На голографической схеме это выглядело невыразительно, но Вася знала, что там, в нескольких гигаметрах, зажглось злое маленькое солнце, неустойчивая солнечная капля, стремящаяся пожрать все вокруг себя за краткий отпущенный ей срок. Еще немного водорода превратилось в гелий; по меркам Вселенной, полной гигантских звезд – сущая мелочь, а корабль, кажущийся таким неуязвимым, слизнет и не подавится.
Или не слизнет? Вася искренне надеялась, что «Ийон» сбил ракету. Гржельчик не первый день крейсером командует. Конечно же, он сбил ее. И теперь готовится атаковать «Вейдер». Васе хотелось завыть в голос. Что делать? Сбежать? Но по приказу «Дарту Вейдеру» еще месяц болтаться у Рая. Не может Вася уйти, да и некуда. На Земле ее по головке не погладят – в лучшем случае разжалуют, а то, глядишь, и обвинят в измене. В Раю – не поймут: твое дело на дальней орбите торчать, а не на планете прятаться, да еще от своих же. Уходить к противнику? Ждут ее там, ага. С распростертыми объятиями. А может, и да: это от гъдеан хорошего не жди, а чфеварцы могут и принять. Только лучше уж умереть, чем навсегда войти в историю предательницей своего мира.
Что делать? Остаться здесь и ждать, пока «Ийон Тихий» не уничтожит ее корабль? Ей придется вступить в бой хотя бы для того, чтобы у кого-то из команды было время спастись. И тогда ее имя снова окажется в веках, и снова на тех страницах, где его видеть невыносимо. Попытаться поговорить с Гржельчиком? Так он не хочет разговаривать! А если бы и хотел, как ей объяснить ему ситуацию, которую она сама не понимает? Куда ни кинь – всюду клин.
– «Ийон Тихий» исчез, – доложили наблюдатели, и Вася вздрогнула.
– Что значит – исчез? – а где-то глубоко внутри уже знала; знала, но боялась произнести вслух.
– Он не обнаруживается никакими средствами наблюдения, – ответ был подчеркнуто нейтрален. Но наблюдатели – живые люди. Что сейчас творится у них в душе? Неужели тот же кошмар, что у Васи?
Она уронила лицо в ладони. Почему? Почему он не сбил эту чертову ракету?
– Красавица и чудовище, – ерничая, прокомментировал Кит Левиц.
Сяо Чжу снова посмотрел на столик, где расположились, о чем-то негромко беседуя за телячьей отбивной с гарнирами, координатор и комендант.
– Милашка Шварц нашел себе новую жертву.
– Жертву? – Сяо Чжу покачал головой. – Координатор от него не зависит. Захочет – встанет и уйдет. Еще и орден отберет, если сильно разозлится. Это же координатор!
– А это – Шварц, – не согласился Кит. – Посол от него тоже не зависит, но стонет, не особо скрываясь. Если наш любезный комендант захочет кого-то достать, то достанет, будь тот хоть самим Господом Богом.
Салима отложила вилку, засмеялась и что-то сказала Шварцу. Он смутился, как школьник.
– Непохоже, Кит, чтобы он ее достал, – проговорил Сяо Чжу.
Хайнрих чувствовал себя не слишком уютно под прицелом десятков внимательных и придирчивых глаз. Но куда еще пригласить женщину поесть? А не пригласить было невозможно. Она не оставила ему другого выхода.
– Почему бы вам, как подобает рыцарю, не пригласить даму сердца на ужин? – лукаво осведомилась она, когда расстроенный посол их покинул.
Для Хайнриха это оказалось полной неожиданностью. То есть он знал, что кавалеры так обычно и поступают. И не раз угощал девушек в земных ресторанах. Но это были самые заурядные девушки. Ни на одной из них он не собирался жениться, и ему было плевать, как они отнесутся к его неумению пользоваться ножом и вилкой и прочим застольным манерам.
– Э-э… – он махнул рукой и выдавил: – Я чавкаю за едой.
– Вы же хотели на мне жениться, герр Шварц, – напомнила Салима. – А что вы думаете о свадебном банкете? Съедутся гости: главы государств, члены королевских фамилий, видные общественные деятели…
Он зажмурился и тихо застонал.
– Что, уже не хотите? – участливо спросила она.
– Хочу, – слабо проговорил он. – Очень хочу. И ради этого выдержу даже свадебный банкет. Ладно, давайте поужинаем. Я постараюсь не чавкать.
И он действительно старался. Ради нее он был готов на что угодно. Отдать жизнь или даже научиться владеть ножом и вилкой. Если бы на них еще не пялились! Окружающим было страсть как интересно, о чем это они говорят. На виду у всей станции он не решался дотронуться до ее руки, хотя держал ее в объятиях каждую ночь. Вынужден был обращаться к ней на «вы», дабы никто ничего не подумал. Он не имеет права рисковать ее репутацией. Она ничего ему на этот счет не говорила, он сам так решил.
Ее охрана, конечно, знала. С ООНовскими гвардейцами у него было вооруженное перемирие: они держат при себе свои мысли насчет его человеческих и моральных качеств, а он не доводит их до ручки. Условия, весьма выгодные охранникам: иллюзий насчет собственных моральных качеств у Хайнриха и так не имелось, а в высоком искусстве доведения до ручки он был мастером. Перемирия достигли не сразу: мастерство пришлось пару раз наглядно продемонстрировать, чтобы до гвардейцев дошла польза хотя бы показного взаимоуважения.