Страница 14 из 38
– Дайте угадаю, – она прищурилась. – Мересань просит о переговорах.
Веранну засмеялся.
– Почему вы всегда угадываете?
– Знаете, Веранну, – заговорщически прошептала Салима, как будто выдавая секрет, – есть такая штука – логика.
Посол захохотал в голос. Обычно он был более сдержан и интеллигентен. Но рассказывать тсетианину о логике… ну, это как рыбе – о воде.
– Итак, – Салима взялась за свой любимый свежевыжатый сок, – чего хотят мересанцы?
– Они приносят извинения за нарушение границ вашего сектора. По их версии, это произошло совершенно случайно, – тсетианин состроил потешную гримасу.
– Ну, разумеется, – согласилась Салима. – А срабатывание орудий – это, конечно, результат пренебрежения надежными электрическими схемами, заурядный сбой систем.
– Примерно так, – кивнул Веранну.
– Эта сказка у них не пройдет, – сказала Салима. – Есть записи боя, свидетельства множества очевидцев, протоколы допросов адмирала т’Лехина и его офицеров, наконец.
– По-моему, они всерьез и не рассчитывали, что это пройдет. Так, попытка сохранить лицо.
– Надеюсь, они не обвиняют нас в том, что мы цинично расстреляли их линкоры, нечаянно заблудившиеся у нашего периметра?
– Нет, Салима. Наглость мересанского координатора имеет определенные пределы. Возможно, они проходят не там, где вам хотелось бы, но в целом т’Согидин человек здравомыслящий.
– Он требует отдать пленных?
– Просит, Салима, скромно просит. Освободить пленных и вернуть корабли.
Салима издала смешок.
– Вернуть корабли? Может, их еще и отремонтировать?
Веранну не стал скрывать улыбку.
– Полагаю, это более чем устроило бы координатора т’Согидина. Но, как я уже упоминал, его наглость…
– Да-да, имеет пределы. Никаких кораблей, Веранну. Все, что уцелело от их линкоров, мы конфискуем. Что касается людей – пусть присылают невооруженный транспорт и забирают. Но лишь после того, как оплатят расходы на их содержание, материальный ущерб от их нападения и моральные издержки – скажем, двадцать процентов.
– Я так и передам, – практичность Салимы импонировала тсетианину.
– Еще одно, Веранну. Т’Лехина я не отдам. Я не враг себе: едва адмирал прибудет на Мересань, как тут же возглавит новый рейд. Казнить его вроде не за что, но отпускать – значит, готовить себе лишнюю головную боль. До конца войны адмирал останется у нас. Мересанцы могут поторговаться за процент моральных издержек, но этот пункт не обсуждается.
Посол понимающе кивнул.
– Думаю, будет разумно, если вы поприсутствуете при обмене пленных на ценности, – сказала Салима. – В ближайшие дни я отправляюсь на станцию периметра на крейсере «Максим Каммерер». Вы можете ко мне присоединиться, чтобы не ползти на каботажнике.
– Благодарю за любезное предложение, Салима, – поклонился тсетианин. – Я непременно им воспользуюсь.
Коммуникатор Айцтраны не отвечал. Бен звонил несколько раз: из отделения стражи, из стратопорта Селдхреди, со станции в Шаркките. Абонент недоступен.
Шарккит оказался деревней, такой же, как Смарцтхегин, утопающей в снегу, лунном свете и разноцветных пятнах фонарей. Такой, да не такой. Люди на улицах не носили кос – раньше Бену косы у мужчин казались противоестественными, а теперь короткие «ежики» вызывали ощущение чего-то странного. Забавно, ведь у Бена точно такая же стрижка. Кто-нибудь может принять его за Селдхреди. Строили в Шаркките тоже по-иному, чем в деревнях Ихстл: дворы не квадратами, а треугольниками, и откосы крыш другой формы.
Привычно спросив дорогу у стража, Бен направился к дому Мрланка. То есть Айцтраны. Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что капитан Мрланк погиб. Он желал ему этого столько раз, что и не сосчитать, но не думал почему-то, что это случится на самом деле. А теперь даже жалко стало. Нормальный был капитан. Ну, зато сердце Эйззы нынче свободно.
Дом у Айцтраны был большой. По всему видать, не бедствовали. То есть даже не так, здесь никто не бедствовал, но эта семья не скромничала и не экономила. Интересно, какое жалованье получает капитан ГС-линкора? Получал. Черт!
Во дворе шло строительство. К дому достраивали что-то напоминающее сауну. Будь Бен на Земле, так и сказал бы: сауну строят. Но в Раю он ни разу не видел сауны. Душевые кабины и ванны – это да, самой разнообразной конструкции и функций, тридцать три удовольствия в одном. А завалящей баньки не было.
Бен прошел к дому по снежной целине и постучал. Никто не ответил. Он постучал снова. Молчание. Бен вдруг заметил, что окна темны и тропинка к входу не протоптана. Никого нет.
Он двинулся вдоль стены на шум строительных работ, завернул за угол. Кетреййи полосовали какое-то бревно на доски электрической пилой, еще один ходил вокруг каркаса постройки и прикладывал ко всему уровень с пузырьком воздуха.
– Привет! – позвал Бен. – А где хозяева?
– А не знаем, – беспечно откликнулся один из пильщиков, выключив свою жужжалку. – Уехали, наверное. Не очень спокойно в доме жить, когда тут такой тарарам.
– Что же они – уехали, а вам ничего не сказали? А когда приедут?
– Мы правда не знаем. Какая нам разница?
– Но рассчитаться-то с вами должны?
– Они с бригадиром рассчитаются, – сказал второй. – А он нам отдаст, сколько надо.
Бригадир! Наверняка шитанн.
– А бригадир где?
– Так это, уехал. Чего ему стоять тут с нами, мерзнуть? Он говорит нам, что делать, и уезжает.
– Ладно, а когда он появится?
– Ну, послезавтра, может быть.
Ничего себе! Бен ожидал, что он подойдет через пару, в крайнем случае пяток часов.
– Ну, а что вы хотели, хирра? У него таких строек… – мужик выставил пальцы обеих рук, – десять! – с гордостью объявил он. – Или даже больше.
Бен прислонился плечом к недостроенной конструкции. Все напрасно. Неделя долой, а ничего не достигнуто. Но хуже всего то, что Бен перестал видеть перспективу. Он был готов к долгим поискам, но он больше не знал, где искать. Совсем.
– Вы не расстраивайтесь так, хирра. Хотите реттихи горяченького? – мужик сунул ему термос.
– Нет, спасибо, – он покачал головой, повернулся и пошел обратно, спотыкаясь в снегу.
– Дурак! – сказал второй кетреййи товарищу с термосом. – Надо было крови предложить.
– Сам дурак, – отмахнулся тот, отпивая реттихи. – Он не шитанн.
– А кто?
– А черви его знают…
Начальник охраны разбудил Ортленну среди ночи. Она села на кровати, кутаясь в одеяло.
– Риннк, в чем дело?
– Земная база на связи, – сообщил пожилой шитанн.
Захар распорядился отдать Ортленне запасную радиостанцию. Маломощную, но хоть какая-то связь.
– Что им надо в такое время? – удивилась она. – Ночь же глухая.
Риннк Цаххайн пожал плечами.
– Не знаю, но что-то важное. Они держат связь и ждут тебя.
Ортленна вдруг испугалась. Земляне вызывают ее в неурочный час явно не для того, чтобы поболтать или пригласить в гости. Что-то случилось. Нападение? Авария? Она вскочила, сунула ноги в тапочки и поспешно завернулась в накидку. Волосы! На ночь Ортленна распускала свой пучок. Смущаясь, она принялась сматывать черные пряди, втыкая шпильки. Охранник отвел глаза. Цаххайнам проще: всего лишь немного лака.
– Слушаю, – ворвавшись на дежурный пост охраны, она натянула наушники. – Ортленна Лис.
– Ортленна, это Захар, – не любит он официально представляться. Неужели не знает, что все разговоры записываются? Знает, конечно, сам же, небось, и распоряжается записывать. Но формальностями пренебрегает. – Наши с орбиты передают, подошел линкор «Райская молния».
Сон моментально слетел. Корабль здесь! Почему же капитан сам не сообщил на рудник? Дура, выругала она себя, нормальной связи ведь нет.
– Ортленна, к вам спускаются шаттлы с людьми и оборудованием. Готовьтесь принять.
Она не переставала верить, что это когда-нибудь произойдет, а когда произошло, показалось нереальным чудом. Она не ожидала чуда прямо сейчас. Ждала любых неприятностей, самых страшных, а о хорошем боялась думать, чтобы не спугнуть. И не спугнула! Вот оно, чудо, падает с неба в руки.