Страница 21 из 26
Взгляд её скользнул по товарам, и она застыла.
Сверкающие и переливающиеся в тёплом свете ламп украшения завораживали. Лилит не могла оторвать глаз от рубиновых, изумрудных и белых камней. Роскошные колье лежали на бархатных подушечках, сверкая сапфирами и брильянтами. Браслеты из серебра и золота блестели идеальными и тонкими сплетениями в виде веточек или цепочек. Крупные серьги из жемчуга, кораллов и другого множества даров моря и гор, так и манили прикоснуться к ним, примерить их и почувствовать тяжесть и роскошь.
Вокруг лавки с украшениями столпилось много дам и джентльменов разных наций. И каждый из них вид имел самый лощёный, богатый и высокомерный. Лилит в своём замызганном чёрном плаще и потрёпанных пыльных сапогах чувствовала себя пятном на белой скатерти.
И как Зен только умудряется держаться так уверенно на их фоне? Будто имеет полное право здесь находиться. А Лилит…
Однако кое-что роднило её и всех этих людей – жадные, взволнованные взгляды, бросаемые на украшения. Глаза их горели, как у одержимых, будто все они фанатики, пришедшие поглазеть на божество.
Лилит стало мерзко и зябко. Она сделала шаг чуть в сторону от толпы. И вдруг взгляд её уткнулся в новый ювелирный шедевр – в прекраснейшую заколку для волос, с утончёнными перемычками и плетениями, в которую были инкрустированы спиленные в форме лепестков молочно-розовые камни. Они составляли три роскошных цветка искуснейшей работы. Если бы не зеркальные блики на поверхности минералов можно было решить, что цветы живые.
Кажется, точно такие же цветки Лилит видела на платье Шеллы на Празднике цветов.
– Это вишня, – пояснил, нарисовавшийся со спины Зен. – Цветущая сакура. На Востоке это символ красоты и жизни, а ещё перерождения и обновления. Сакура цветёт при любых условиях, но всегда остаётся нежной и красивой. За это очень ценится.
– Шелле точно пойдёт, – затаив дыхание прошептала Лилит. Зен удивлённо воззрился на неё, словно впервые увидел.
Лилит ссутулилась, надула аловатые губки.
– Ну и что такого я сказала? Не смотри так, будто у меня рога выросли!
– Просто…– замялся Зен, переводя взгляд на заколку, – кажется, я впервые с тобой согласен.
И обратился уже к продавцу:
– Эй, заверните мне это, пожалуйста! Сеньор! Ло компарта!
Торговец быстро обернулся и с доброжелательной чуть удивлённой улыбкой начал обслуживать Зена. Он лепетал, неизвестно что на своём языке, а Зен кивал с каменным лицом, точно понимал, что тот говорит. Он указал на заколку, и довольный продавец скрылся за навесом в лавке.
– Что ты ему сказал? – удивилась Лилит. – Ты знаешь их язык?
– Нет, – пожал плечами Зен. – И понятия не имею, что он там бормотал. Мне эту фразу мне Климент сказал запомнить, чтобы лучше обслужили. К иностранцам, знающим местный диалект, торговцы относятся с бо́льшим почтением.
– И всего-то? – Лилит презрительно фыркнула и вернулась к разглядыванию сверкающего многообразия украшений.
Они завораживали и манили. Блестящие штучки вроде драгоценных камней и золота всегда привлекали её. Потому что рядом с ними обязательно водились деньги.
Богатые дамы украшали себя брильянтами, состоятельные джентльмены – золотыми или серебряными часами. Где драгоценности – там деньги. А где деньги – там раздолье для воришки.
Сама Лилит никогда даже не мечтала нацепить что-то из этого на себя. Дорого и непрактично. У неё и украшений никогда не было, кроме красной потрёпанной ленточки. Однако сейчас ей безумно захотелось обвешаться всеми этими колье, браслетами и серьгами и сверкать как рождественская ель, привлекая внимание всех и вся. Лилит раньше и не замечала, что любит быть на виду.
Вот она магия камней! Вот, что сводит женщин с ума – дорогие украшения, а не эти ваши мужчины.
«Да, – высокомерно подумала Лилит. – Кому они нужны! И этот Дай…».
Как бы он отреагировал, увидев её в этом?..
Что если она стащит одно? Хвать – и нету! Никто даже не заметит. Или заметит?
Лилит воровато оглянулась.
– Будешь что-нибудь покупать? – лениво ковыряясь в ухе, спросил Зен, разрушая всю её маскировку. Несносный мальчишка! – У тебя сейчас лицо такое… бр-р! – Его передёрнуло. – Будто вцепишься от страха кому-нибудь в глотку и рванёшь наутёк. Ты смотри, я обещал Клименту присмотреть за тобой. Но если ты поведёшь себя как дикарка…
Его слова не задели Лилит.
– Зачем что-то покупать, – тихо проворковала она, – когда я могу это украсть?
– Разве не приятнее покупать что-то за свои, честно заработанные, деньги? Тем более теперь ты можешь позволить себе хоть с десяток таких украшений.
Лилит зажевала губу и невольно коснулась мешочка с монетами, на своём поясе. Она ещё не открывала его, но после слов Зена догадывалась сколько там ценных монет.
Тратить их было жалко. Но, действительно, на что они ей без дела? Зачем ей копить?
– Я не знаю, что взять, – призналась она. – Что мне пойдёт?
Зен скрестил руки на груди, задумался, окинул её оценивающим взглядом, потом посмотрел на украшения.
Через минуту выдал:
– Как тебе та, – он небрежно указал подбородком чуть в сторону, – с синим камнем в сердцевине и рубинами-лепестками?
Лилит наклонилась к прилавку, пригляделась.
Заколка, нет, – гребешок – имитировал старое золото; крупные красные камни складывались в страшно красивые цветы, похожие на маки. Их грани переливались от чёрно-красного в темноте, до кроваво-алого на свету. А в центре красовался пыльно-синий камень, оттенком похожий на штормовое небо, а ещё на глаза Дая в тот, их последний, совместный, вечер.
Как они потемнели тогда, в полутьме комнаты, и казались синими и бездонными. Как Дай прижимал её к себе и горячо шептал на ушко, что не оставит её, что теперь они есть у друг друга, что никто не разлучит их. Он думал – она спит и не слышит. Но она всё слышала.
Лилит покраснела и зарылась носом в воротник плаща. Она была рада, что сейчас ночь и Зен не видит её глупого смущения. Но он пристально следил за ней, от чего Лилит ещё сильнее скукожилась.
– Даже не знаю, – наиграно протянула она, отворачиваясь. – Может не стоит. Я никогда не носила украшения.
У Зена дёрнулась бровь.
– Значит, берём это.
– Постой! – спохватилась она, но Зен уже окликнул продавца.
Сказал своё коронное: «Лом, ком – пара» – или что-то подобное. И указал большим пальцем на Лилит.
Продавец расплылся в счастливой улыбке, закивал болванчиком, мол, всё понял. И Лилит ничего не оставалось, как покорно кивнуть в ответ.
Он ушёл за упаковкой, а она решила потрогать своё новоприобретение. Потянулась к камушкам пальцами, но Зен грубо перехватил её за запястье.
– И не советовал бы даже задумываться о воровстве. Тут на каждом предмете магическая защита от кражи стоит, потому и продавцы так спокойно отходят. И если в Алнаире защитой пренебрегают – здесь всё серьёзно. Руки за одну только попытку отрубят. – Зен крепче стиснул её запястье. – А без рук ты Даю, вряд ли, сдалась.
– Даже без рук, – гневно прошипела Лилит, – я всё ещё могу…
– Что? – перебил Зен. – Языком чесать?
– И это тоже! – дерзко заявила она и вырвала руку из его хватки.
Тем временем торговец вернулся, забрал гребешок с маками и начал упаковывать в бархатную тряпицу. Отмерял кусочек, отрезал ножницами, клал на неё предмет.
– Помни о нашем уговоре, – тихо сказал Зен.
– Я помню, – раздражённо буркнула Лилит, покачивая в руке мешочек с деньгами.
– Даю ничего не купишь? – Не угомонялся Зен. – Ему девятнадцать будет Первого января.
– Девятнадцать?! – воскликнула она и пристыжено вжала голову в плечи, заметив, как люди рядом с неодобрением обернулись. – Я думала он старше.
– Все так думают при первой встрече. Ведь он ведёт себя как взрослый. Такой весь из себя… – Зен надулся как индюк, упёр руки в боки и изобразил походку гордой птицы, и Лилит тихонько прыснула. Но вдруг мальчишка посерьёзнел. – Так давно уже. Я слышал от Шеллы, что раньше он был совсем другим.