Стальные сети

– Чего встала?! Жить надоело?! Беги!

Мир преобразился в хаос. Стрелы свистели оружие звенело, мужчины орали, но самое неприятное – удушливый запах крови в горячем, влажном болотном воздухе.

Им наперерез неслись четверо нападавших: двое всадников и двое пеших. Констанс отважно схватила с земли палку и встала впереди своей юной госпожи с самым воинствующим видом, чем вызвала у мужчин громкий, издевательский смех. Размашистая шипастая булава взлетела вверх и женщины приготовились умереть, как между ними и нападавшими возник ещё одни воин. Коротким движением он перерезал горло сначала одному, потому другому бандиту с удивительной лёгкостью – те ничего не успели сделать.

Схватка закончилась. Враги убиты, ранены или бежали, но и люди, сопровождающие Вильму, успели серьёзно пострадать.

– Вы в порядке, миледи? – спросил спасший их всадник. – Вас не ранили?

Заслышав голос, Вильма вздрогнула от неожиданности, вскинув взгляд и встретившись с синими, как море, глазами.

– Вы?..

– Я, – усмехнулся он в ответ. – От судьбы не так легко уйти, как кажется.

ГЛАВА 5

– Признаться, ваше появление было как нельзя более кстати, – с чувством проговорила Вильма.

– Счастлив быть полезным, – отвесил незнакомец шутливый поклон.

– Полезным?.. О! Не скромничайте! Вы спасли нам жизнь, милорд, и…

– Миледи! Госпожа, вы в порядке? – из общего гвалта и суматохи, мельтешащих повсюду фигур отделилась одна. Несмотря на опущенный забрал у шлема и доспехи, Вильма легко узнала Хаймэ Рида.

– Вы не ранены?

Повернув голову, капитан её охраны застыл столбом на мгновение, но уже в следующий миг спешно преклонил колено перед спасителем Вильмы, склоняя голову:

– Ваше Высочество! Прошу меня простить.

– Простить? За что мне прощать вас, сударь? – пожал плечами незнакомец.

– Высочество?.. – эхом повторила Вильма, в изумлении вглядываясь в лицо лесного трубадура. – Так вы – принц?

– Надеюсь, это не сильно вас огорчает? – блеснул он белыми зубами в насмешливой улыбке.

– Я не знаю, – растерянно выдохнула Вильма. – Я наговорила вам глупостей, не проявила должной почтительности. Мне так стыдно!

– Пустяки. Так было даже веселее.

– Прошу простить мне мою непредумышленную дерзость, ваше высочество. Я не имела чести знать вас в лицо и никак не ожидала встретить в этих местах.

– Я же уже сказал – оставим это, – тонкая морщина, залёгшая на переносице принца, разгладилась. – В дороге все мы всего лишь путники. Долг каждого рыцаря защищать слабого и попавшего в беду.

– Но вы не рыцарь – вы принц.

– Принц должен быть первым из рыцарей.

Молодые люди обменялись взглядами и Вильма почувствовала, как теплеет у неё на сердце.

– Вы так добры, ваше высочество.

– Оставим церемонии для дворцов. Меня зовут Амадей. Буду рад, если в пути вы станете ко мне обращаться по имени. А сейчас, прошу меня извинить – должен позаботиться о моих людях.

– Да, конечно, – нехотя кивнула Вильма, готовая вот так стоять и вести беседы с красивым принцем хоть до скончания века.

– Что там, Артур? – повернулся принц Амадей к главнокомандующему своего отряда, молодому и красивому молодому человеку.

Но на фоне самого принца в глазах Вильмы мерк любой, как меркнет свеча в свете солнца.

– Убитых нет, мой принц и по счастью никто не ранен. Разбойники пустились наутёк, едва завидев наши знамёна. Нам почти не пришлось сражаться.

– Что с людьми леди Чарис?

– Убито пятеро, трое ранены.

– Мои соболезнования, – кивнул принц Вильме

– Благодарю, – ей пришлось скроить скорбящую мину, чтобы не прослыть бесчувственной особой, хотя убитых она почти не знала вовсе и никакой скорби не испытывала.

– Я прикажу своим людям отдать почести вашим павшим, похоронив их, как полагается, по обычаю.

– Вы так добры и великодушны. Ваша доброта превосходят славу, что о васидёт.

В синих глазах принца промелькнул насмешливый огонёк:

– О! Тогда я рискну в своей галантности продвинуться ещё дальше, сударыня. Поскольку от вашего отряда почти ничего не осталось, а передвигаться без охраны по нынешним временам, к сожалению, не безопасно, предлагаю вам моё покровительство и собственных рыцарей в качестве охраны. Вы ведь направляетесь в столицу.

– Да, ваше высочество.

– По счастью, нам по пути.

– Ещё раз благодарю за защиту и покровительство.

Вильма, не отрывая взгляда, смотрела ему вслед. Так вот он какой, единственный сын короля, кронпринц, Амадей из Вайтхорнов, считающийся образцом рыцарской доблести и куртуазных манер, в равной степени блестяще владеющий мечом, пером и словом. Сколько раз Вильма слышала о его красоте? Бесчисленное множество. О ней рассказывали оды и пели баллады, и как приятно убедиться воочию, что на этот раз молва не лжёт и не преувеличивает, в ои то веки соответствуя истине.

Принц действительно был столь хорош собой, сколь любая юная дева только могла пожелать – настоящая услада взгляда.

Вильма сразу уверовала, что её встреча с принцем Амадеем в Замке Роз случилась не просто так, что это был перст судьбы, и он её суженный-ряженный. Она ничуть не удивилась, когда, часа два пополудни, гонец от принца постучался в окошко кареты и передал послание:

– Его Высочество приглашает леди Чарис разделить с ним вечернюю трапезу в его палатке. Что ответит миледи?

– Миледи ответит «да»!

Гонец кивнул и исчез из поля видимости.

Констанс недовольно зацокала языком:

– Да виданное ли дело для приличной девицы, вот так сломя голову бежать к молодому человеку по первому зову, да ещё на ночь глядя, пусть даже он принц и красавчик? – ворчала нянька.

– Ну, что опять не так? Это всего лишь ужин!

– Всего лишь ужин?

– Да, именно так. И должны же мы отблагодарить Его Высочество за спасение? Ты же сама твердишь, какая это удача и счастье, что нам на помощь подоспел королевский отряд? Да если бы принц и его храбрые рыцари, разбойники перерезали бы нам горло, а то чего и похуже могло случиться.

– Хуже перерезанного горла быть уже ничего не может, – припечатала Констанс. – Ты, если будешь бегать вечерами по палаткам ужинам, до свадьба девственницей не доживёшь, а мне за это твой отец голову отрежет.

– Да о чём ты? Мы обязана этим людям жизнью, и я всего лишь хочу отблагодарить…

– Не перестарайся

– Хватит, Констанс. Я больше уже не ребёнок. И знаю, что делаю.

– Ох, да если бы оно так! Но будь оно так, держалась бы ты посдержанней. Но ты ещё дитя дитём и, к сожалению, явно приглянулась этому, всеми столь прославленному, принцу. Да вот сдаётся мне, это куда больше к худу, чем к добру.

– Правда думаешь, что я ему понравилась? – ожиливалсь Вильма.

– Понравились. Не слепой же он, в конце концов, этот твой прекрасный принц!

– Много ты, нянюшка, понимаешь, что нравится принцам?

– Что тут понимать-то? – презрительно скривилась она. – Я ж, чай, давно не девочка уже и чего только на своём веку и не повидала.

– А что ты сейчас видишь? – продолжала допытывать Вильма.

– Вижу, как этот принц на титьки твои таращился. Мне вполне достаточно этого взгляда, чтобы понять, что у этого парня на уме.

– Констанс! Мы же говорим о принце! Как ты можешь такое не то, что говорить – думать? Прояви уважение!

– Когда заслужит, тогда проявлю. Иль, когда стражники его рядом замаячат. А так вот что тебе скажу: мужик он и есть мужик – хоть принц, хоть конюх, у всех одинаково мозги устроены. Увидят приглянувшуюся ему девку: глаз горит, в штанах тесно – ну, и пошёл козырем, хвост пушить, а вы, девки-глупышки рады лживые песни слушать. Простой то парень – он, по итогу, лучше шелкопёров будет. У смерда язык не подвешен, наврать-то он с три короба не может – ума не хватит, все желания прямо на его тупой морде и написаны, захочешь – не обманешься. А вот сладкоречивые красавчики, вроде твоего героя – вот где жди беды да держи ухо востро.