Страница 3 из 5
Повернувшись, Волков увидел в нескольких шагах от себя мужчину среднего роста на вид лет шестидесяти с выпирающим из-под расстегнутого пиджака круглым животом и нахлобученным чубом волос на голове.
– Это просто ужас! – поймав на себе взгляд оперативников, поспешил к ним судья соревнований, – Никогда не думал, что такое может произойти в стенах нашего заведения! Я уже десять лет являюсь руководителем городской шахматной федерации и могу вам определённо сказать, что ничего подобного у нас никогда не было!
– Расскажите, что вы видели? – повелевал Волков, продолжая внимательно рассматривать мужчину.
– Я стоял в противоположном углу зала и наблюдал за тем, как проводят свои партии основные конкуренты Зайцева – Матвей Бендар и Арнольд Косицкий, поочерёдно подходя к столику то одного, то другого, – начал рассказ главный судья соревнований, – И вдруг этот грохот… Посмотрел в сторону Зайцева. Вначале подумал, что Александр стал раскачиваться на стуле, как он это любит делать, и упал с него… Потом, гляжу, Зайцев лежит на полу и корчится от боли. Первая мысль, которая пришла в голову, что Александр сильно ударился при падении. Но когда я подошёл к нему ближе, мне показалось, что с ним происходит что-то не то, он словно в конвульсиях бился на полу.
– И каковы были ваши дальнейшие действия? – последовал следующий вопрос от Волкова.
– Вместе с Игорем Коровиным мы склонились над Зайцевым и стали приводить его в чувства, – продолжил рассказ Рубин, – Я расстегнул у Александра ворот рубахи, а Игорь стал бить его ладонью по щекам. Но это не помогало. Тогда Коровин крикнул мне, чтобы я вызвал скорую помощь. Я так и сделал. Увы, когда медицинская бригада подъехала, Зайцев уже не подавал признаков жизни… Жаль парня…
– В подобных случаях смерть наступает практически мгновенно, – взглянул на старшего лейтенанта Волков.
– Значит, незадолго до смерти Зайцев что-то принял, – продолжил мысль капитана Шихов.
– Может быть это? – перевёл внимание собеседников Волков на стоящий на шахматном столике со стороны, где сидел Зайцев, термос, который с появлением капитана в помещении сразу бросился ему в глаза, – Следует полагать, эта вещь принадлежит Александру?
– Да, Александру, – кивком головы подтвердил верность слов капитана Рубин, – Вероятней всего, в термосе морковный сок. Зайцев был просто помешан на нём. Кто-то сказал Александру, что морковный сок улучшает память и усиливает работу головного мозга, что очень важно для шахматиста. Поэтому Зайцев и пил его в немереном количестве. Александр на все соревнования брал с собой этот термос.
– А почему морковный сок Зайцев держал в термосе? – подивился Волков, – Весьма странное совмещение…
– На эту несуразицу все обращают внимание. Насколько мне известно, изначально Зайцев носил в термосе горячий чай, но когда перешёл на морковный сок, то менять ёмкость не стал. Возможно, не нашёл термосу замену или выработалась привычка с ним ходить, – предположил Рубин, – Если вас термос так смущает, я могу убрать его со стола…
– Стоп! – едва не сорвавшись с места, вскричал Волков, не позволив Рубину приблизиться к шахматному столу, – Не нужно трогать термос.
– Как скажите, – с испуганным лицом отступил назад Рубин.
– Михаил Михайлович, поймите правильно, этот термос может оказаться орудием убийства, – в более мягкой форме изложил суть дела главе городской шахматной федерации Шихов.
– Хотите сказать, что находящийся в термосе морковный сок мог стать причиной отравления Александра? – забегал глазами по полицейским Рубин.
– Вот это как раз мы и хотим выяснить, – последовал ответ Волкова.
– Экспертиза покажет, что в этом термосе, – дополнил коллегу Шихов, – Сок там вообще или что-то другое…
Ещё какое-то время, заметно раскрасневшись, Рубин пребывал в некой растерянности, переминаясь с ноги на ногу, чувствуя на себе пристальный взгляд обоих полицейских. Именно в этот момент главе городской шахматной федерации показалось весьма глупым и неуместным собственное предложение убрать со стола термос, которое можно расценить как вмешательство в ход проводимых следственных мероприятий. Но ладно бы это, а какие выводы для себя могут сделать оперативники относительно его личности в связи с проявленной им инициативой? Тут ведь можно навлечь на себя большие неприятности, и даже закончить день в наручниках в одном из отделений полиции.
– Вы видели, Зайцев во время сегодняшней партии пил из этого термоса? – на радость главе городской шахматной федерации разрядил обстановку Волков, обратившись к нему с очередным вопросом.
– Я как-то не обратил на это внимание, не могу определённо сказать… Зайцев не находился постоянно в поле моего зрения, – едва скрывающим дрожь голосом поведал Рубин, – Могу лишь сказать, что Александр постоянно пил во время игры из термоса сок. Для него это было обычным делом… В противном случае, зачем ему с собой носить термос?
– А во время шахматной партии Зайцев куда-нибудь отлучался? – последовал вопрос главе городской шахматной федерации от Шихова.
– Вы хотите сказать, что Зайцев мог куда-то отойти, оставить термос без присмотра, а кто-то воспользоваться создавшейся ситуацией? Нет, это исключено… Тут же много людей. Никто не решился бы на глазах у всей публики что-то подбросить ему в термос, – замотал головой Рубин, – К тому же, по правилам соревнований во время партии шахматистам запрещено отлучаться по каким-либо делам. Сами понимаете, в наш информационный век можно воспользоваться услугами Интернет или получить консультацию тренера, чтобы сделать следующий ход в игре наиболее верный и тем самым получить превосходство над соперником. Мы такое не можем позволить шахматистам.
– А перед началом игры? – поинтересовался Волков, – Александр мог прийти рано на игру, когда людей было ещё мало…
– Это вообще исключено, – замотал головой Рубин, – Зайцев сегодня опоздал на игру на целых двадцать минут. Если бы он пришёл ещё на десять минут позже, то по правилам соревнований ему было бы засчитано поражение.
– Так даже, – подивился Волков, – И как Зайцев объяснил своё опоздание?
– Я у него не спрашивал об этом, – развёл руки в стороны Рубин, – В мои обязанности не входит выяснять у шахматистов причину их опоздания. Пришёл на игру – хорошо, не пришёл – это проблема игрока…
– Плохо, что в помещении вашей шахматной федерации не установлены видеокамеры, – пробежался глазами по потолку Волков, – Это могло бы сразу снять ряд вопросов.
– Мы находимся на самофинансировании, – пояснил Рубин, – На ремонт помещения и закупку инвентаря департамент культуры и спорта города выделил нам деньги, а остальное наша забота…
– Возможно, после случая с Зайцевым департамент расщедрится и установит вам видеокамеру, – с небольшим юмором заметил Шихов, – Наши чиновники начинают суетиться только тогда, когда петух клюнет в одно место…
– Товарищ капитан, можно термос паковать? – в этот момент раздался голос подошедшего молодого следователя, уже несколько минут порывавшегося изъять стоящий на столике термос и оформить его как возможную улику, но усердно дожидавшегося, когда оперативники завершат разговор с Рубиным.
– Забирайте, – не стал препятствовать работе следователя Волков.
Надев на руки резиновые перчатки, молодой следователь аккуратно взял со стола термос и бережно положил его в целлофановый мешок, при этом наглядно продемонстрировав свои действия поодаль стоящей от него пожилой паре – понятым.
– Зайцев, Зайцев! – в этот момент послышался за окном хор из трёх голосов.
– А вот и поклонники Зайцева подоспели, – несколько смутившись, отреагировал на крики с улицы Рубин, – Пусть их немного, но группа сторонников у Александра имелась. Что сейчас будет… В чём только не обвинят шахматную федерацию…
– Как-то быстро разошёлся слух о произошедшем, – взглянул на наручные часы Шихов, – Не так много и времени прошло…
– Убийцы! Убийцы! – в продолжение раздался за окном одиночный голос некоего молодого парня.