Страница 56 из 69
— Это про Муссолини, да про его «связки»? — догадался бывший поручик.
— Про него. У Муссолини есть не только идея национального единства, но еще идея превосходства одной нации над другой. Как считаешь, у немцев такие идеи появятся?
— Если у французов Николя Шовен был, от которого, как говорят, пошел шовинизм, а у англичан Карлейль, так у немцев, тем более.
— Почему это? — удивился я. — Чем немцы отличаются от других наций?
— А тем, что у других наций философа Канта не было, — пояснил кавалер.
Никогда не связывал национализм и великого философа. Я оторопело уставился на Потылицына, а тот принялся излагать.
— Читал я в свое время статью одного ученого человека, фамилию не помню, название статьи тоже. Там как раз шла речь о том, что коль скоро немцы поголовно увлекаются Кантом, то ничем хорошим это не кончится.
— А чем Кант-то не угодил ученому человеку?
— А тем, что если отринуть все высшее, как во внешнем, так и во внутреннем мире, то остается только одно — самому стать «мерой всех вещей», точкой отсчета, этаким абсолютом, а высшей силой считать целесообразность. То есть, главным в этом мире считаешься ты, а все остальные должны подчиняться твоей воле. Для отдельно взятого человека это не так опасно, потому что найдутся люди и сильнее, и умнее, а вот для целой нации — очень. И если нация посчитает себя абсолютом, то ей целесообразно увеличивать свой интеллектуальный потенциал для создания небывалого оружия, чтобы стать господином для остальных народов.
— Интересно, — призадумался я. — Не сочти за обиду, но спрошу — чего это поручик от артиллерии решил философские работы читать?
— Так все просто. Именно потому, что артиллерист, я эту статью и читал. Там в названии идет речь об орудиях Круппа, я и решил, что по моей специальности, а как начал читать, то понял, что не совсем. Но интересно было, не оторваться. Было бы неинтересно, я бы и не запомнил. Впрочем, — призадумался вдруг поручик. — Когда я в гимназии учился, то наш преподаватель греческого говорил, что про человека, как меру всех вещей, сказал Платон. Но у Платона никаких пушек не было.
— А пушки-то тут при чем?
— А при том, что пушки Круппа станут осуществлять всеобщее законодательство в интересах немецкой нации. А чем больше орудие и сильнее снаряд, тем сильнее доводы[1]. Тот, у кого сила, тот может наплевать и на мораль, и на право. И все по Канту.
Кажется, Кант утверждал ровно обратное. Как говорила наша преподавательница, философ считал, что следовать нормам морали обязательно. Впрочем, автор статьи, читанной поручиком, мог написать ее в пылу германофобии.
— Стало быть, придется тебе, Вадим, в Германию ехать. Кое-какие имена и адреса я тебе назову, а там и сам сообразишь, что к чему. Покамест, только предварительная прикидка, оценка ситуации, аналитика — ты в ней силен и никаких скоропалительных решений.
[1] Речь идет о статье Владимира Эрна «От Канта к Круппу», напечатанной в октябре 1914 года. Отчего русский философ так странно интерпретировал Канта, сказать не могу, но шума его статья наделала много.